Рука, сердце и кошелек

Вспомнив, как тряслась парикмахерша, когда они разговаривали с ней, Кира тяжело вздохнула, признавая правоту своих приятелей.

– Но что же делать? Ведь что-то же делать надо!

– Надо. Предлагаю поехать назад в «Чудный уголок» и посоветоваться там со старшими.

– С Тараканом?

– И с ним тоже.

И, лишь приехав в «Чудный уголок», друзья вспомнили, что забыли про Лесю. Девушку они оставили в баре, но возвращаться туда сейчас уже ни у кого не было сил.

– Позвони ей. Пусть доберется домой на такси.

И хотя трубку Леся не брала, ее друзья не слишком встревожились. Они-то полагали, что Леся все еще пашет в баре, намывая там полы, и поэтому не имеет возможности даже поговорить по телефону.

Мужчины проводили Киру до ее дома, а сами отправились к Таракану. Кира, оставшись одна, едва успела приласкать кошек, как в доме вспыхнул свет, и в холл вышел заспанный и очень недовольный Сергей.

– Где вы болтаетесь всю ночь? – сердито спросил он у Киры. – Я волновался.

– А… А ты тут что делаешь?

– Сплю. Не видно, что ли? Где вы-то были?

– Ну, мы немножко посидели в баре, а потом…

– Леся тоже была с тобой? – перебил ее Сергей.

– Да. Она со мной.

– И где она сейчас? Ты пришла одна.

– То есть да, сначала она была с нами, а потом… – начала путаться Кира.

Но Серега ее снова перебил:

– С нами? С кем это?

– Со мной и с Лисицей.

– Вы втроем были в баре? А меня почему с собой не позвали? – немедленно обиделся Сергей.

– Леся тебе все сама объяснит.

– Но ее же нету!

– Но она скоро приедет. Или я сама за ней съезжу!

– Стоп! Куда это ты за ней поедешь? Где она сейчас? И с кем? С Лисицей? Признайся, она с этим гадом?

Окончательно припертая к стене, Кира поняла, что пришло время бросаться в атаку.

– А по какому праву ты задаешь мне все эти вопросы? – воскликнула она. – И вообще… Ты почему находишься у нас в доме?

– Это не только твой дом, но и Лесин.

– И что?

– Мы с Лесей женимся. Значит, все ее имущество автоматически становится и моим.

– Интересно, – задумалась Кира, прищурив глаза. – Очень интересно. А ответь мне на один вопрос, дорогой мой Сережа, а твое имущество, значит, станет ее?

– Вовсе нет, – быстро возразил Сергей. – Все, что есть у женщины, – это ее приданое. Оно достается мужу, то есть мне. В другую сторону этот закон не действует, так-то вот!

Конечно, Кира могла бы много что сказать на это утверждение, но она так устала, что ей совершенно не хотелось вступать в дебаты с не очень-то умным садовником. Но умный или не умный, а про приданое он хорошо сообразил!

Неудивительно, что Леся старалась порвать с Сергеем. Приданое жены, надо же такое придумать! Может быть, в прежние времена, когда мужчина работал и зарабатывал, а женщина только вела дом и воспитывала детей, такое разделение и было справедливым. Но теперь это правило никак не работает, ни в одну, ни в другую сторону.

– Леся придет, сам с ней и разбирайся.

И Кира ушла на кухню, куда за ней немедленно приволокся Сергей. Напрасно Кира надеялась, что он даст ей хотя бы спокойно выпить чашку кофе. Сергей продолжал занудно интересоваться, где его невеста, и чуть не довел и без того вымотанную Киру до слез.

– Отстань от меня! Отстань! Понял? Просто вампир какой-то! Уйди от меня! Или я за себя не отвечаю!

К счастью, скандала не произошло. Серега поспешно ретировался из кухни. Как раз в этот момент возле дома зашуршали шины. И голос Леси возвестил:

– Привет, а у меня потрясающие новости. О, Сережа, ты тоже здесь? А что ты тут делаешь?

Кира с интересом прислушалась к тому, что скажет в ответ Сергей своей невесте, но ничего не услышала. Разобиженный Сергей, громко хлопнув дверью, ушел к себе в комнату. Собирать свои манатки, как тихо понадеялась про себя Кира. Оказалось, не угадала. Сергей лишь собирал в себе силы, чтобы выступить с новыми претензиями.

– Учти, Леся, – уже через минуту снова появился он на пороге кухни – гордый и неотвратимый, как призрак Командора, – учти, я не потерплю такого поведения от своей невесты!

Леся, которая как раз умудрилась все же засыпать в чашку растворимого кофе, добавить туда молока и сахара и теперь уже поднесла к губам благоухающий напиток, поперхнулась и закашлялась. Вся ее эйфория моментально улетучилась. Жизнь снова стала мрачной и какой-то опасной.

– Кто тут невеста? – наконец произнесла она. – Сергей, мы вычислили настоящего преступника. Тебе больше ничего не угрожает. И я избавляю тебя от данного тобой слова! Ты не обязан на мне жениться!

– Да ведь я… Что ты такое говоришь, глупая? Я своему слову хозяин! Раз сказал, что женюсь, обязательно женюсь! Можешь даже в этом не сомневаться. Только ты уж тоже, будь добра, по ночам дома ночуй!

– Но я не хочу.

– Чего не хочешь? – вытаращился на нее Сергей. – Дома ночевать не хочешь? Ты что? Леся, я тебя прямо не узнаю! И перестань вертеть в руках эту свою дурацкую кружку! Видеть ее не могу! Где ты взяла такое уродство?

Леся с тоской покосилась на ожидающий ее кофе, который остывал в огромной кружке из толстого стекла. Кому-то могло показаться, что кружка грубовата и пить из нее неудобно, но Лесе она нравилась. И пить кофе по утрам в тишине ей тоже нравилось. А вот сейчас ей это делать совсем не хотелось. И всему виной был Сергей, нависающий над ней укоряющей громадиной.

Но от разборок с «женихом» Лесю спас звонок в дверь.

– Надо открыть! – проворно вскочила она на ноги.

Пока тяжеловесный Серега разворачивался, Леся уже открывала дверь. Лучше бы она этого не делала! Потому что за дверями стоял Барклаев с дежурной трехлитровой банкой молока и еще одной банкой, но уже поменьше, где было что-то красное, и еще одной, совсем небольшой, семисотграммовой, где было снова что-то белое и густое.

– А тут у меня простоквашка, – простодушно произнес Барклаев, заметив Лесин взгляд. – Тетя Наташа сказала, что у беременных зачастую бывают проблемы с кишечником. Так она тебе со вчерашнего молочка простоквашу поставила. Получше всяких там йогуртов действует. И варенье клубничное. Кушай, пока можно. Потом, когда у нас малыш родится, грудью кормить станешь, ничего, кроме гречневой каши, в рот нельзя будет взять. У моего старшего брата жена на гречневой каше целый год прожила. От всего остального племянника моментально красной сыпью «обсыпало».

Барклаев все говорил и говорил. А Леся спинным мозгом чувствовала на себе взгляд Сереги. И ей было страшно неудобно перед ним. Да, пусть он ее и раздражал своей тупостью, пусть он был очень даже себе на уме, пусть он был недалеким и не очень умным, но ведь идеальных людей не бывает.

По-своему Серега был неплох, и он тепло относился к Лесе. Всегда помогал ей, особенно охотно, если ему это ничего не стоило. Но ведь не всякий станет помогать своему ближнему, даже если это ему ничего и не стоит. Одним словом, Серега был не вредный человек.