Рука, сердце и кошелек

Все замолчали. И в наступившей тишине внезапно раздался бодрый голос Киры:

– Я знаю, кто может нам помочь!

Все головы немедленно повернулись к ней. И на Киру уставились четыре пары внимательных глаз.

– Тот мальчик из реабилитационного центра…

– Я узнавал, этот центр для подростков называется «Путевка в жизнь», – перебил ее Лисица. – Цинично, но вполне в духе Славского.

Кира кивнула и продолжила:

– Так вот, тот мальчик, которого мы видели ночью, он…

– Тот, который был ночью в баре со Славским? – снова перебил ее Лисица. – Я наводил о нем справки. К сожалению, он пока что еще в больнице, в коме.

– Нет, другой мальчик, – терпеливо продолжала Кира. – Тот, которого мы видели после бара. Тот, которого Славский едва не задушил.

– А… И что?

– Он может нам помочь!

– А ведь правда! Паренек выглядел очень напуганным.

– Возможно, если мы дадим ему шанс изменить свою жизнь и избавиться от Славского, то он захочет поговорить с нами.

Друзья переглянулись между собой. Надежда на помощь подростка была слабая, но все же она у них была.

– Если под Славским поплывет почва, то я уж найду способы добить его, – важно произнес Таракан. – Есть люди и помимо убитого горем отца, которым этот Славский, словно кость в горле. Появится шанс избавиться от него, они уж его не упустят. И дело тут не в бедных детях, которых этот урод использует в своих мерзких целях. На мальчишек как раз всем этим людям плевать. Но они не упустят возможность перегрызть горло самому Славскому.

Таракану в такого рода вопросах можно было доверять. И друзья решили, что начнут они именно с приюта, которым управлял Славский. Им нужно было туда проникнуть, а потом еще предстояла нелегкая задача, имея лишь описание, добиться от администрации центра встречи именно с тем подростком, которого они видели ночью.

Эту миссию было решено целиком и полностью доверить Лисице. Он умел уговаривать людей совершить поступки, которые они сами по себе никогда бы не совершили.

– Если в центре что-то нечисто, а там явно нечисто, коли во главе стоит такой негодяй, то посторонних туда и на порог не пустят. Нужно сделать так, чтобы администрация просто не могла не впустить меня.

– И как ты собираешься этого добиться?

– А вот как!

И Лисица проворным жестом фокусника извлек из своего кармана служебное удостоверение.

– Будьте так любезны познакомиться с господином Шариковым Игорем Анатольевичем, членом комиссии, надзирающей за организациями общественной борьбы с подростковой беспризорностью.

– Чего-чего?

– В обязанность нашего надзирательного органа, – продолжал шпарить Лисица, словно по написанному, – входит проверка тех условий, в которых содержатся подростки.

– Чего?

– В самом деле, не понимаете? Я член комиссии, которая занимается…

– Нет, это мы как раз поняли. Но при чем тут ты?

– При том, что Шариков – это теперь я!

– Но вот примут ли тебя в этом… в этой «Путевке в жизнь»?

– Пусть только попробуют не принять! У Шарикова, чью личность я временно позаимствовал, слава настоящего бульдога.

– А тебя не разоблачат?

– Нет. Не думаю. Да и пойду я загримировавшись. Так что все будет в порядке. Не первый раз!

И ловкие руки Лисицы запорхали над многочисленными баночками с клеем, гелем и театральным гримом. В распоряжении Лисицы, которому частенько приходилось менять свою внешность, был целый арсенал подручных средств. И хотя в коттедже подруг хранилась лишь скромная часть его арсенала для перевоплощений, но все равно за каких-нибудь четверть часа Лисице удалось почти полностью превратиться в человека с фотографии, в господина Шарикова. Для того, кто никогда лично не встречался с этим чиновником, должно было сойти.

– Ну вот, – оглядев себя в зеркале, произнес Лисица. – Я доволен. Сейчас надену костюм с галстуком и отправлюсь на встречу с этими мерзавцами.

От своей замечательной майки Лисица, к облегчению подруг, уже избавился, кинув ее в стиралку.

– Вы уж с ней поосторожнее, – попросил он у девушек при этом. – Стирайте бережнее.

– Ну, конечно, – заверили они его, ни на минуту не сомневаясь, что Лисице своей майки в прежнем виде больше не видать.

В приют Лисицу должен был доставить один из охранников Таракана, также на личном автомобиле Таракана. В распоряжении старика имелся целый автопарк, но Лисица остановил выбор на скромном корейском внедорожнике.

– На такой машине и должны ездить чиновники, не берущие взяток, – заявил он. – А Шариков взяток не берет. Во всяком случае, слава про него идет именно такая.

Пока Лисица гримировался и готовился, Барклаев с Лесей и еще одним пареньком, которого им доверил Таракан, прочно сели на хвост Славскому и его горбуну. Впрочем, по сведениям, которые раздобыл Лисица по своим каналам, Славский раньше полудня никогда из дома не выходил. Так что у них было время, чтобы обдумать свое дальнейшее поведение.

– Не знаю, – произнес Барклаев, – что у вас в городе творится?

– А что?

– У нас в горах такого негодяя уже давно бы на мелкие кусочки порезали и собакам скормили. В голове не укладывается, почему этот человек до сих пор жив и гадит.

Леся тоже этого не понимала. Наверное, ответ на этот вопрос надо искать в самом понятии «русский человек». Долгие годы русский народ воспитывали в полнейшей покорности своей судьбе, Богу и царю-батюшке. Теперь времена изменились, но суть осталась все той же. Русские люди стараются не принимать самостоятельных решений, целиком и полностью полагаясь все на ту же парочку – Бога и царя-батюшку. Ждут, надеются, верят.

– Чего ждать, когда действовать надо! – кипятился Барклаев. – Почему отец этого убитого ребенка не пошел и сам не убил Славского? А его дяди? Старшие братья? Где их мужество? Они ведь кровные родственники! Должны были давно отомстить за смерть ребенка, а не перекладывать эту ответственность на нас!

И снова Леся не знала, что возразить Барклаеву. Сказать, что большой родни у погибшего мальчика, скорей всего, не было? Но ведь отец же имелся. Так почему он не сделал со Славским то же, что Славский сделал с его сыном? Око за око, зуб за зуб.