Рука в перчатке
Шрифт:
Мистер Пириод извинился, что чересчур увлекся тонкостями светской жизни, и вспомнил, как однажды отец выгнал его из-за стола за то, что он неправильно пользовался ножом для рыбы.
Мистер Картелл слушал его с нараставшим раздражением. Наконец он вытер губы, откинулся на спинку стула и буркнул:
— Мой дорогой Пи Пи, все это, конечно, прекрасно, но во всем нужно знать меру.
— Мне такие вещи кажутся очень важными, — возразил мистер Пириод с осуждающей улыбкой и взглянул на Николя.
Мисс Картелл, до сих пор с тревожным обожанием смотревшая на свою племянницу, вдруг воскликнула:
— Я
Похоже, она совершенно не думала о том, как эти слова могут подействовать на мистера Пириода.
— Однако, Конни! — возмутился тот. — Я бы попросил!
— А что такого я сказала?
Мистер Картелл издал сухой смешок.
— В конце концов, — напомнил он, — «Когда Адам копал» и так далее [1] .
1
Имеется в виду известная фраза из проповеди английского священника Джона Болла (ок. 1330–1381): «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто был тогда дворянином?»
— Не копал, а пахал, — нравоучительно поправил его мистер Пириод. — Если не ошибаюсь, это сказал тот самый мистер Болл, которого потом повесили за его труды? «Кто был тогда дворянином?» Ответ: никто. Нужно не одно столетие, чтобы вывести хорошую породу, разве нет?
— А я знаю немало случаев, когда это происходило куда быстрее, — сухо возразил мистер Картелл. — Просто удивительно, как быстро некоторые люди обзаводятся титулами. Мне говорили об одном человеке с безупречной репутацией, который подделал приходские книги, чтобы стать представителем древнего рода.
Мисс Картелл громко рассмеялась.
Мистер Пириод уронил вилку в пудинг.
Лейсс с любопытством спросил:
— И во что ему это обошлось?
Моппет добавила:
— А как его разоблачили? Расскажите подробней.
— Его никто не разоблачил, — покачал головой мистер Картелл. — И покончим с этим.
Дальше беседа стала отрывочной. Леонард что-то прошептал на ухо Моппет, и она спросила:
— Никто не против, если мы удалимся? У Леонарда сломалась машина, и он оставил ее в гараже, где работает какой-то полоумный. Надо посмотреть, что там и как.
— Если вы о Коппере, — вмешался мистер Пириод, — то, по-моему, это очень надежный человек.
— Наверно, потомок какого-нибудь разорившегося рода? — невинно спросил Леонард.
— Джордж Коппер — отличный парень, — отрезал мистер Картелл.
— Верно, верно, — вяло подтвердил мистер Пириод. Он был очень бледен.
— Что ж, — отозвался Леонард, небрежно потянувшись, — я не сомневаюсь, что полажу с мистером Коппером. — Он оглядел стол: — Курить можно?
Мисс Картелл поперхнулась сыром, а ее брат гневно сдвинул брови.
Мистер Пириод пробормотал:
— Раз вы нас покидаете, почему бы нет?
Леонард пошарил в карманах.
— Я забыл свои в машине, — обратился он к Моппет. — Одолжишь сигарету, Секси?
— Прошу вас, — мистер Пириод протянул Леонарду золотой портсигар. — Это турецкие. Может быть, они вам не понравятся. Слишком старомодны,
но я другие не курю.— О, спасибо, — вежливо поблагодарил Леонард. Он достал сигарету и осмотрел портсигар. — Очень мило.
Удивительно, но в его устах даже одобрительный отзыв резал слух.
— Дай-ка посмотреть, — попросила Моппет и взяла портсигар.
— Это подарок, — пояснил мистер Пириод, — незабвенной леди Барсингтон. Вещица восемнадцатого века. Застежка с драгоценными камнями, уникальная работа. На крышке есть надпись, но ее почти не видно. Если поднести к свету…
Моппет подошла к окну, Леонард последовал за ней. Он начал напевать песенку, которую насвистывал за столом:
— «Если скажешь то, что слышать я хочу, — я не прочь. Твое имя до полуночи шепчу. Я не прочь».
Моппет весело подхватила мотив.
Альфред доложил, что мистера Пириода зовут к телефону, и тот быстро вышел, подчеркнуто вежливо извинившись перед гостями.
Леонард вернулся к столу. Видимо, он решил отдать дань светским условностям.
— Жаль, что приходится покидать столь приятное общество, — бодро произнес он. — Однако если вы не против, мы все же удалимся.
— Конечно. Как вам угодно, — ответил мистер Картелл.
— Боже, что Пи Пи и дядя Хэл подумают о ваших манерах! — воскликнула мисс Картелл и неловко рассмеялась.
Моппет очень любезно попрощалась с мистером Картеллом и рассыпалась в благодарностях. Леонард сделал то же самое с видом человека, который вынужден подчиниться необходимости.
— До встречи, душка, — бросила Моппет мисс Картелл, и они ушли.
В комнате наступило глубокое молчание.
Потом мистер Картелл обратился к сестре:
— Дорогая Конни, должен тебе заметить, что, по моему мнению, этот молодой человек — редкий прохвост.
В дверях появился мистер Пириод.
— Может быть, попьем кофе в гостиной? — предложил он, не переступив порога.
Николя хотела извиниться и вернуться в библиотеку, но мистер Пириод мягко взял ее под локоть и повел в гостиную. Все последовали за ними. Николя заметила, что у мистера Пириода дрожат руки.
— Я хочу вам показать одно сокровище, — объявил он, — которое приобрел совсем недавно.
Мистер Пириод отвел ее в дальний угол гостиной и развернул пакет в оберточной бумаге. Это оказался пейзаж акварелью: вид на старый особняк.
— Очаровательно, — сказала Николя.
— Говорят, что это неподписанный Котмэн, но для меня ценность картины в другом: на ней изображен дом моего деда в Рибблторпе. К сожалению, он сгорел. Я наткнулся на нее в лавке старьевщика. Забавно, правда?
Альфред принес кофе. Как только он вышел, мисс Картелл накинулась на брата:
— В жизни не слышала ничего более нелепого, Бойзи! Сейчас вся молодежь такая. Моппет говорит, что он очень умен. Занимается чем-то в Сити.
— Да, умен, и даже чересчур. А чем он занимается в Сити?
— Откуда мне знать! Моппет говорит, что у него трагическое прошлое. Отца убили в Бангкоке, а мать актриса.
— Ты дуреха, Конни. На твоем месте я бы сразу прервал эту связь. Впрочем, это не мое дело, — с иронией добавил мистер Картелл. — Я ведь не ее дядюшка, хотя она любезно величает меня этим титулом.