Руки кукловода

– Сашенька, но я же на работе! – взмолился Никита.

– А я, между прочим, тоже! – обрезала его я. – Это не шутки. Уверяю тебя, что в данном случае работа твоя может подождать. Для нее же лучше.

Я поскорее повесила трубку, пока он не стал возражать, потом выпрыгнула из пледа и выключила ненавистный телевизор.

Он хочет мне многое сказать, дурачок! Да когда он услышит то, что я ему расскажу, у него глаза на лоб полезут! Потому что я решила рассказать Никите все, что случилось со мной за последние две недели. Если он не поймет и не поверит мне, тогда и никто не поверит, и нужно собирать чемодан и отправляться своим ходом в психбольницу. Но я туда не хочу, а хочу отомстить старому людоеду Петру Ильичу за все. Должна же быть справедливость на этом свете!

А уж потом, когда мы расправимся с негодяем, я, так уж и быть, помогу Никите разбогатеть. Без меня, думаю, он не справится, ведь даже у комиссара Каттани в кино не все получалось, как задумано!

Так, а перед встречей с Никитой нужно зайти в редакцию, чтобы взять там газеты со всеми моими статьями. Никитушка газет не читает – ему вечно некогда, – а у меня статьи только в компьютере. На слово он мне вряд ли поверит, нужен наглядный материал. И к черту серость и безликость! Я хочу нравиться любимому человеку! Больше никаких джинсов и дурацких шнурованных ботинок.

Я коршуном накинулась на мамулин платяной шкаф и вынырнула оттуда, нагруженная одеждой. Потом провела сорок минут в ванной за макияжем и прической. Черный брючный костюм, отлично сидящий на моей фигуре, ботильоны на высоком каблуке – у мамули все на высоком каблуке, – а сверху длинное свободное пальто цвета опавшей листвы и золотистый шарф. Все-таки здорово, что мы с мамулей так похожи, даже размер ноги один и тот же!

В отделе была тишь да гладь: Гюрза уехала по каким-то своим таинственным змеиным делам, и только Кап Капыч сидел в углу, наслаждаясь тишиной, и вязал носок в красную и черную полоску.

– Сашуха! – радостно осклабился он при моем появлении. – Как хорошо, что ты пришла! Выглядишь потрясно! Ты не влюбилась?

Работая в дамском журнале, Кап Капыч обрел истинно женскую проницательность. Я улыбнулась как можно загадочней.

– Ну не хочешь – не говори. Я тебе сейчас кофейку соображу. Твои рассказики пошли на ура, и у меня благодаря тебе тайм-аут.

– Спасибо, дорогой, – я прошла к своему столу и выдвинула ящик, – только мне нужно сразу уходить, а то застукают, а Главный не велел на работу выходить под угрозой расстрела через увольнение.

– Это как? – живо заинтересовался Кап Капыч, откладывая вязание и доставая из своего стола банку кофе.

И в эту самую минуту зазвонил телефон. Кап Капыч снял трубку, пару секунд послушал и протянул мне трубку:

– Это тебя!

Я замахала руками – меня ведь здесь нет! – но в трубке явно слышали реплику Капыча, и не было смысла дальше скрываться.

Надеясь, что это какой-нибудь незначительный звонок, я взяла трубку.

– Говорит Березкин, – раздался возле моего уха какой-то сдавленный голос, как будто человек говорил через платок или марлевую повязку, – Алексей Игоревич Березкин… Вы знаете, кто я такой.

– Да, Алексей Игоревич, – осторожно ответила я.

– Должен предупредить вас, Александра Юрьевна, я собираюсь подать на вас в суд.

– Вот как? За что же?

– За клевету.

– Я вас оклеветала? Я только опубликовала документы, которые попали ко мне в руки!

– Это фальшивка. Прежде чем публиковать эти документы, вы должны были проверить их подлинность.

– Что ж, подавайте в суд, – резко ответила я. – Как вы понимаете, у моей газеты тоже найдется опытный адвокат, и мы еще посмотрим, каким будет решение суда! А запись вашего разговора с Ликой Кондратенко – это тоже фальшивка?

– По поводу этой записи я хотел бы с вами поговорить. – Голос его стал еще более сдавленным, он звучал глухо, как из-под земли.

– Говорите, – я пожала плечами, хотя мой собеседник и не мог видеть этого жеста.

– Нет, не по телефону! Вы же понимаете. Это не телефонный разговор! Мы должны с вами встретиться.

– Э, нет, Алексей Игоревич! – Я повысила голос, и бедный Кап Капыч, внимательно прислушивающийся к нашему разговору, невольно отстранился. – Встречаться с вами я не хочу! Наш сегодняшний разговор подозрительно напоминает ваш недавний разговор с Ликой, записанный на той самой кассете. Что случилось с Ликой, мы оба с вами прекрасно помним…

– Я не имею к этому никакого отношения!

А у милиции на этот счет другое мнение, – проговорила я мстительно. – Во всяком случае, встреча с вами совершенно не входит в мои планы!

– Я очень прошу вас… – Голос Березкина стал умоляющим. – Если вы передумаете, вот адрес: Седьмая Советская, дом четыре, квартира шесть… я буду ждать там сегодня с шести до семи.

– Я же сказала, не собираюсь встречаться с вами, по крайней мере, один на один.

– Седьмая Советская четыре, квартира шесть, – повторил он, как будто пытаясь меня загипнотизировать.

Я бросила трубку и повернулась к Кап Капычу. Он смотрел на меня с виноватым видом:

– Сашулечка, прости дурака. Не привык врать по телефону, он тебя попросил, ну я, не подумав, и передал тебе трубку…

– Это Березкин, – задумчиво сказала я.

– Я понял, – Кап Капыч размешал кофе и протянул мне чашку, – и чего он хочет?

– Он хочет со мной встретиться и поговорить.

– Но ты, надеюсь, не собираешься с ним встречаться?

– Да нет, конечно. – Я отпила кофе и поморщилась: слишком горячо. – Ты же слышал, я отказалась.

– Ну и правильно. – Кап Капыч удовлетворенно кивнул и вытащил из своего стола вязание.

Я заскочила еще в парикмахерскую и все равно приехала в кафе чуть раньше назначенного срока. И только направилась было к нашему угловому столику, как услышала окрик Аллы:

– Девушка, этот столик занят!

– Эй, это же я! Я тут была вчера с Никитой…

– Ну надо же! – Алла присела на стул, придирчиво меня разглядывая. – В жизни бы тебя не узнала.

Она потянула носом:

– Духи какие?

«Мамулины, французские», – мысленно ответила я и улыбнулась небрежно, так что у Аллы пропала охота к расспросам.

– Значит, у вас серьезно, – констатировала она, – что принести-то?

Я заказала бутылку минеральной воды, и Алла удалилась, все время поглядывая по сторонам.

Никита опаздывал. Я выпила водички, закурила и разложила газеты со своими статьями в хронологическом порядке. Наконец от дверей послышались охи и ахи, и я увидела Никиту.

И как вы думаете, что было в руках у этого чудовища? Правильно догадались: в руке Никитушка держал огромный букет желтых роз, штук семь, не меньше. Он воззрился на меня с недоумением, но Алла быстренько ввела его в курс дела, то есть подтвердила, что это я, та самая Саша Петухова. Никита сглотнул и направился ко мне через зал, задевая чужие столики и ничего вокруг не замечая.