Руки загребущие

— Но я не верю, что Борис в этом замешан, — возразила девушка, как только я высказала свои предположения.

— Он только подозреваемый, ничего определенного я пока доказать не могу, — сразу же расставила я все точки над «i». — Но я займусь им в самое ближайшее время.

Честное слово, меня иногда поражает простота некоторых! Да иногда родные дети убивают родителей, не то что друзья подставляют друг друга. Объяснять это Тумановой было просто бесполезно — она верила в людскую доброту и высшую справедливость. Я в них тоже верила, но в разумных пределах. Кроме того, надеялась в жизни исключительно на себя, потому что слишком часто видела перед глазами примеры необузданной злобы и ничем не обоснованной ненависти.

Хорошо еще, что Алена не стала возражать против мер безопасности, которые я ей вменила в обязанность соблюдать. Впрочем, Светку я сразу перетянула на свою сторону и тоже проинструктировала, так что хотя бы одной проблемой у меня стало меньше.

Наскоро пообедав, я снова села за руль и поехала в почти «свою» новую квартиру. Не обращая совершенно никакого внимания на ногу, которая требовала покоя и расслабления, я глотнула обезболивающего и стиснула зубы. Пусть простит меня мой любимый организм… На этот раз он заболел так не вовремя, что мне жаль тратить время на себя.

Глава 6

Интеллигентный старичок неторопливо прогуливался со своей собакой под окнами дома. Как раз это мне и было нужно! Я взглянула на часы — половина первого. Что ж, самое время познакомиться.

— Здравствуйте, меня зовут Таня Иванова, я ваша новая соседка из четырнадцатой квартиры, — улыбнулась я, не придумав лучшего начала для разговора.

— Так вроде бы надо мной какие-то Романовы живут, — хитро прищурился старичок.

Я слегка опешила: такой информированности я от него, конечно, не ожидала. Оставалось одно — играть в открытую.

— Я здесь временно, всего на два дня, — уточнила я, подходя ближе. — Вообще-то, я — частный детектив и расследую дело об убийстве Филиппа Туманова, дизайнера, погибшего три дня назад при невыясненных обстоятельствах.

— Вот ка-ак, — заинтересованно протянул старичок, — а я все думаю, когда же начнут опрашивать соседей. А то как-то странно: мужика убили, и никто даже не чешется.

— А с чего же это вы взяли, что его именно убили? — спросила я, изумившись такой осведомленности.

— Так я ж с ним познакомился, — гордо сообщил мне старичок. — Не пил, не курил парень — значит, явно убили.

Мне такая логика понравилась, но говорить этого вслух я не стала. Между тем мой собеседник со вздохом продолжил:

— Тогда все понятно. Но вообще-то я уже хотел милицию вызывать, когда заметил, что вы в нашем дворе слишком часто крутитесь, что-то вынюхиваете.

Я с облегчением выдохнула: «Хорошо, что вовремя успела представиться, а то не хватало мне еще с нашей доблестной милицией выяснять отношения!» И тут же обрадовалась — если уж старик заметил меня и ждал, когда начнут расспрашивать соседей, то ему наверняка есть что рассказать.

— Значит, вас Таней зовут… А меня — Сергей Емельянович. Пенсионер, заслуженный работник народного образования, — представился собеседник, ослабив поводок и переложив его в левую руку, и протянул сухую ладонь.

Пес на смягчение контроля отреагировал совершенно неадекватно — остался стоять на месте, с интересом поглядывая на хозяина. Мне сразу стало ясно, что совместное проживание этих двух экземпляров — человека и собаки — основано на взаимном доверии и дружбе. Создавалось даже впечатление, что это не старичок выгуливал животное, а наоборот.

Мы еще немного поговорили с Сергеем Емельяновичем о вещах совершенно посторонних, а потом перешли к главной теме:

— Вам, наверное, эти трещотки уже сказали, что я со своей Линдой каждый день в одно и то же время прогуливаюсь, мешаю им дурацкие фильмы смотреть, — начал он неторопливо, поглаживая умную собаку по голове.

Я кивнула, так и не сумев хорошо замаскировать улыбку, — со здравым смыслом, как и с чувством юмора, у моего собеседника было явно все в порядке. А старичок продолжал, тоже улыбнувшись:

— Я ведь поначалу очень мучился от трескотни своих шумных соседок, а потом придумал очень эффективное средство от их сплетен — Линду научил подавать голос, как только они открывают рот. Теперь эти сороки стараются держаться от меня подальше.

Я опять не удержалась от смеха: конечно, ни одна женщина не простит того, что ее грубо перебивают. Да еще кто — собака! Теперь было ясно, почему все бабуськи бедного деда ненавидят. И я живо представила себе негодование подъездных старушек на просто нечеловеческое, то есть действительно звериное, собачье неуважение и злостный подрыв их авторитета.

Я чувствовала, что Сергей Емельянович станет важным свидетелем в моем расследовании, поэтому привлекать к его персоне повышенное внимание соседей и особенно — соседок мне не очень хотелось.

— Может быть, поднимемся ко мне? — предложила я, доставая ключи.

— Конечно-конечно, — с готовностью закивал старичок. — Только я Линду заведу домой, она не любит ходить в гости. Да и жену надо предупредить, а то она сразу заволнуется и милицию вызовет, если меня под окнами не обнаружит. Как насмотрится «Секретных материалов», ей всюду одни пришельцы мерещатся, — усмехнулся он.

— Четырнадцатая квартира, — напомнила я на всякий случай и направилась к моему новому месту жительства.

Честно говоря, интерьерчик моих соседей Макаровых на фоне квартиры Евгения Романова заметно проигрывал. Еще бы! Здесь уже не только стояла мебель и работал телефон, но даже холодильник был до отказа забит едой. «Ничего себе!» — присвистнула я, вспоминая настойчивые просьбы Евгения обязательно воспользоваться этими запасами.

Впрочем, особенно стесняться я и не собиралась, поэтому тут же отправилась на поиски кофе, который я не прочь выпить всегда и везде и которого в моем понимании никогда не может быть много. После нескольких минут бесплодных поисков я пожалела, что не завернула по пути в ближайший супермаркет, потому что в меню романовского дома он явно не предусматривался. Честно говоря, все плюсы квартиры сразу как-то померкли в моих глазах, уступив место тихой грусти, причиной которой и было отсутствие хотя бы маленького пакетика с зернами.

Несмотря на то что кофемолка и кофеварка сразу попали в поле моего зрения, в кухонном шкафчике, к моему величайшему сожалению, я нашла только растворимый «Нескафе». В задумчивости опустившись на стул и растирая ногу, в которой снова появилась пульсирующая боль, я задумалась. Так мы далеко не уедем! Я уже поняла, что моя больная конечность служит в некотором роде барометром: когда дела идут успешно, я про нее буквально забываю и она ничуть не болит. Но стоит только начаться каким-нибудь трудностям или неприятностям, как к ним добавляется еще и боль.