Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Рукопашная с купидоном
Шрифт:

— Этот тип, Вадим, действительно мой брат, только сводный. Конечно, ни в каком детдоме он не рос, просто хотел тебя позлить.

— Зачем?

— Потому что кретин, — с чувством ответила она. — Мой отец женился во второй раз и родил его. Я его раньше никогда не видела.

— Но ведь твой отец латыш. А эта морда отлично говорит по-русски.

— И в первый, и во второй раз мой отец женился на русской женщине, — смиренно пояснила Лайма. — Кроме того, я ведь тоже отлично говорю по-русски.

— А что ему от тебя надо? — продолжал докапываться Болотов.

— Вадим попал в трудную ситуацию и, конечно,

стал разыскивать родственников.

— Ты дала ему денег?! — возмущенно воскликнул Алексей. — Да ведь он хлыщ! Это сразу заметно. Как только он вошел, я мгновенно понял: ему нельзя доверять. Он промотает твои кровные сегодня же вечером. Пойдет в казино или в ночной клуб развлекать девочек.

— Я предупредила его, что помогаю ему в первый и последний раз.

Болотов выразительно фыркнул. Он никогда не верил людям, которые обещали сделать что-то в последний раз. После первого последнего раза обязательно будет второй, потом третий, потом новая жизнь с понедельника… Все это он уже проходил.

— А про Роберта Агашкина ты знаешь, — продолжала Лайма. — Он просто недотепа. Немного назойливый, не без этого. Да, он притащил кольцо и сделал мне предложение, но я не давала ему ни малейшего повода, клянусь!

Лайме страстно хотелось узнать, что произошло в рабочем кабинете после ее ухода. Не подрались ли Болотов с Агашкиным? Впрочем, никаких следов насилия на лице Алексея не было заметно. Оставался, конечно, вариант, что он уложил несчастного Роберта с первого удара. Однако она решила обойти этот острый момент и позже выведать подробности у Шепоткова. Он оставался там, и, возможно, ему удалось уладить конфликт.

— Ну, хорошо, — смилостивился Болотов. — Забудем об этом. Я тебе сейчас расскажу, как провел день.

Он подробно описал свои скитания по магазинам в поисках желтых шарфов. Продавщицы готовы были ему помочь, но, к сожалению… «Еще бы! — подумала Лайма. — Как не помочь такому бравому парню?» Она залюбовалась его лицом, которое дышало благородством. В самом деле: Алексей приехал помогать Любе после работы, несмотря на то что невеста его сильно обидела. У него потрясающее чувство ответственности. И он будет отличным отцом. С ним спокойно можно оставить малыша, не опасаясь, что он что-нибудь забудет или перепутает.

— Мы с Любой обзвонили всех людей, номера которых нашлись у Сони в записной книжке, — сообщил Болотов. — Ты голодная?

— Нет, — ответила Лайма. Но не успела договорить, как желудок протестующе буркнул. — То есть да.

— Мы сварили пельмени из пачки. Пойдем на кухню, пока этот свиненыш не развопился.

Он явно проникся к крикливому Пете симпатией. Лайма чуть не прослезилась от умиления. Неужели она еще недавно раздумывала — выходить за Болотова замуж или нет? Она с благодарностью глядела на него и одновременно поглощала пельмени, сдерживая неконтролируемую жадность.

— Вижу, ты не успела перекусить. Жуй как следует.

Ее жених оттаивал на глазах. Хорошо, что он не злопамятный. Например, тот же Возницын, по рассказам Сони, мог дуться на нее двое суток. Замолкал и не разговаривал — хоть ты его стреляй. Такое поведение Лайме было бы тяжело вынести. Она все больше и больше убеждалась в том, что Болотов — подходящая для нее пара. Пусть ее сердце при встрече с ним и не замирает сладко.

— Так вы узнали что-нибудь

путное? — спросила Лайма с набитым ртом. — У тех, кому звонили?

— Двое мужиков послали нас подальше, — со смешком ответил Болотов. — Но мне в конце концов удалось их урезонить. Короче: Соню никто из опрошенных не видел ни в пятницу, ни потом. И желтого шарфа никто не помнит. Скорее всего шарф новый, как я и предположил.

— Кто-то из этих людей может врать.

— Может, но остальные наверняка говорят правду.

— Не представляю, что делать дальше, — призналась Лайма.

— Я тут прикинул, — Болотов помассировал лоб. — Что, если еще раз позвонить Сониным родным и спросить о ее одноклассниках? Если кто-нибудь из них, кроме Сони, уехал в столицу, об этом наверняка известно всей деревне.

— Ну, это не деревня, раз там есть телефоны. Скорее небольшой городок. Кроме того, я не хочу звонить, — призналась Лайма. — В прошлый раз трубку взяла какая-то из Сониных двоюродных теток и принялась голосить так, что я чуть не умерла от жалости.

— Ладно, я сам позвоню, — вздохнул Болотов.

Лайме стало не по себе. Алексей проявляет себя с самой лучшей стороны, помогает им с Любой изо всех сил. Ей же придется обманывать его до тех пор, пока она не выполнит свою секретную миссию. Еще неясно, как развернутся события. Будут они с Медведем и Корнеевым охранять индуса по очереди или всем скопом? Сможет ли она приезжать вечерами домой или всю неделю проведет в гостинице?

— Самое ужасное, — она начала подводить базу под свое исчезновение, — что в ближайшие несколько дней мне придется много ездить. Нужно подобрать новое помещение. Я говорила тебе, что нас выселяют? Мы с Николаем Ефимовичем как раз обсуждали будущее центра, когда ты приехал.

— Я так и понял, — коротко ответил Болотов, и Лайма тут же насторожилась.

Что-то он слишком лаконичен. Нет, у них определенно что-то произошло с Агашкиным после ее ухода.

В этот момент вернулась Люба — грустная-прегрустная. Подруги обнялись и некоторое время стояли, громко сопя. Когда же расцепились, у обеих были мокрые глаза.

— Соня погибла, — шепотом сказала Люба. — Я чувствую. Петька — сирота.

— У него есть Возницын, — возразила Лайма дрогнувшим голосом. — Не верю, что Кисличенко нас обманула. Возницын все-таки отец. Мне кажется, Петька даже похож на него. Видишь, какие у него волосики? И чуб так и норовит упасть на один глаз.

— Сейчас повезем его к моей маме, а то мне завтра на работу — с кем его оставить?

— Надеюсь, у Татьяны Петровны крепкие нервы, — пробормотала Лайма.

— Если она терпела двух моих оглоедов, а маленькие они были те еще скандалисты, то уж с одним-то крикуном наверняка справится.

— Люба, я отвезу тебя с ребенком к Татьяне Петровне, — подал голос Болотов, — а вечером попробую дозвониться до Сониных родственников. Надо же что-то делать! Хотя бы то, что в наших силах.

— Милиция считает, что Соня загуляла, — сказала Люба. — Они расспрашивали соседей, Полю в том числе, и пришли к выводу, что одинокая мать пустилась во все тяжкие. Ребенок остался с нянькой. Кроме того, у нее есть верные подруги.

— Но Соня бы позвонила!

— Если бы она позвонила, ее бы уговорили вернуться. А она хочет погулять всласть — так они считают.

Поделиться с друзьями: