Рукопись Ченселора

– Ложь! – Голова Рамиреса задергалась в конвульсиях. – Все было не так! Вы все это сочинили!

– Уж больно вы не похожи на человека, возмущенного враньем, – презрительно взглянув на Рамиреса, саркастически заметил Ченселор. – Нет, генерал, все, что вы слышите, – правда. Та самая правда, от которой вы убегали целых двадцать два года.

– Никаких доказательств у вас нет! – еще энергичнее замотал головой Рамирес.

– Люди задают вопросы: что же все-таки происходит? Одни вопросы порождают другие. Руководители, которым мы сами доверили высокие посты, предают нас. Скоты! – Питер схватил генерала, притянул к себе и, приставив к его лицу «кольт», подытожил дискуссию: – Хватит! Я больше не желаю ни о чем с вами говорить. Вы вызываете у меня отвращение. Я могу отправить вас на тот свет, но не хочу этого делать. Теперь вы выполните то, что я вам прикажу, или расстанетесь с жизнью. Идите к телефону, позвоните туда, куда увезли майора, и прикажите освободить его. Быстро!

– Нет, я не сделаю этого.

Быстрым движением Ченселор наотмашь ударил Рамиреса «кольтом». Лопнула кожа, и по лицу генерала потекла струйка крови. Чувствуя какую-то странную, пугающую опустошенность, Питер скомандовал:

– Звоните!

Не спуская глаз с оружия, генерал медленно поднялся, провел рукой по окровавленному лицу, взял трубку и набрал номер:

– Говорит генерал Рамирес. Я вызывал к восемнадцати часам в свою резиденцию наряд, который по моему приказанию арестовал майора Брауна. Освободите его!

Пока голос на линии что-то отвечал Рамиресу, Питер держал «кольт» у его виска.

– Выполняйте! – потребовал генерал. – Доставьте Брауна к его автомашине. Он скоро будет здесь, – объяснил Рамирес, положив трубку. – Отделение военной полиции в десяти минутах езды отсюда.

– Я сказал, что не желаю больше с вами говорить, но передумал. Пока мы ждем Брауна, вы расскажете все, что знаете, о досье Гувера.

– Я ничего о них не знаю.

– Черта с два я вам поверил! Вы наверняка в этом замешаны, ведь это вы изъяли из личного дела Макэндрю материалы о восьми месяцах службы.

– Это все… Больше мы ни во что не вмешивались.

– Да, но это были именно те восемь месяцев, во время которых происходили события, закончившиеся резней под Часоном. Макэндрю посылал одну за другой негритянские части под убийственный огонь противника, а в деле этих материалов не оказалось. Вы ведь знали, куда они подевались?

– Сначала не знали, – едва слышно ответил генерал. – Все шло в соответствии с заведенным порядком. Информация, компрометирующая кандидатов в комитет начальников штабов, всегда изымается из личного дела и передается в архив разведуправления. Но потом кто-то решил, что это опасно, и ее переслали в ССП.

– Что это такое?

– Служба системного психоанализа. До недавнего времени кое-кто из бюро имел туда доступ. Сфера деятельности ССП – перебежчики, потенциальный шантаж высших офицеров, шпионаж и многое другое.

– Так вы знали, что материалы на Макэндрю попали в архив Гувера?

– Да, мы обнаружили это, но гораздо позднее.

– Каким образом?

– Нам помог бывший агент ФБР Лонгворт, который незадолго до того ушел в отставку и поселился на Гавайях. Однажды он снова появился в Вашингтоне – не помню, на день или на два, – чтобы предупредить Гувера о готовящемся на него покушении. Из-за досье. Гувер взбесился, начал рыться в этих досье, чтобы найти хоть что-то, что могло указать на убийц. Попались ему на глаза и материалы о Часоне. Гувер тут же позвонил нам. Мы клялись, что не имеем к заговору никакого отношения, предлагали любые гарантии, защиту, все, что угодно. Однако Гувер продолжал угрожать нам, твердил, что ему все известно. Тогда, естественно, его убили.

«Кольт» выскользнул из рук Питера и с грохотом ударился о деревянный пол, но он ничего не слышал. В его мозгу снова и снова, как эхо, звучали последние слова генерала: «Тогда, естественно, его убили… Тогда, естественно, его убили… Тогда, естественно, его убили…»

– Что вы сказали?

– То, о чем вам прекрасно известно, – ответил Рамирес, не спуская глаз с лежавшего у его ног «кольта».

– Гувер умер естественной смертью. Врачи определили, что причиной смерти явилось сердечно-сосудистое заболевание. Он был очень старым человеком. – Ченселор произнес всю тираду на одном дыхании.

– Что вы играете со мной в прятки! – возмутился генерал. – Вскрытия не было. Вы так же, как и я, знаете почему.

– И все-таки расскажите. Считайте, что я ничего не знаю. Почему не было вскрытия?

– Указание с Пенсильвания-авеню, 1600.

– Откуда?

– Из Белого дома.

– Почему?

– Потому что они убили его. А если даже и не они, то думают, что они. Они считают, что кто-то из них или организовал, или осуществил убийство. Все дело в том, что их указания были очень двусмысленными, допускали двоякое толкование. Но исполнители должны уметь читать между строк. Они руководствовались принципом: ты или с нами, или против нас. Гувера надо было убрать. Какая разница, кто это сделал?

– Из-за досье?

– Частично. Досье, в конце концов, всего лишь бумага, которую можно сжечь, уничтожить. Главное – «отряды смерти». Неизвестно, как далеко это зашло.

– «Отряды смерти»? О чем вы говорите?

– Ради бога, Ченселор! Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Иначе бы вы не оказались здесь и не сделали бы того, что сделали.

– Что такое «отряды смерти»? – потребовал Питер, опять хватая генерала за китель. – Что такое гуверовские «отряды смерти»?

Глаза Рамиреса ничего не выражали, как будто ему все стало безразлично.

– Отряды для осуществления террористических актов. В их функции входило создание таких ситуаций, которые могли привести к смерти конкретных лиц. Например, провоцировалось насилие, чтобы вызвать вмешательство местной полиции или национальной гвардии. Нанимали психопатов, профессиональных убийц или лиц, готовых совершить убийство, а потом их тоже убирали и таким образом прятали концы в воду. В системе бюро отряды были засекречены. Никто не знает, как далеко все зашло. Никогда не узнаем мы и того, как далеко это могло зайти. Мне известно, какие убийства на совести Гувера и кто мог стать следующей жертвой.

Почувствовав, как усиливается пульсирующая боль в висках, Ченселор отпустил генерала. Снова перед глазами запрыгали ослепительно белые пятна.

– Невероятно! «Отряды смерти»! Группы убийц!

Питер вспомнил, что он писал в плане-проспекте будущего романа. В его сознании отчетливо возникли исписанные им страницы, и, закрыв от ужасной, сверлящей мозг боли глаза, он мысленно прочитал:

– Вы знали об этих группах убийц?

– Ходили какие-то слухи…

– Что вы слышали о них?

– Ничего конкретного… Никаких доказательств. Гувер не допускает утечки информации. Все происходит в обстановке строжайшей секретности. Человек не знает даже, что делается в соседнем кабинете. Каждый – только одно из звеньев цепи…

– Как в гестапо. И все-таки вы что-нибудь слышали об этих группах?..

– Только то, что были бы приняты окончательные решения, если бы план не удался…