Рукопись Ченселора

– Конечно, нет. Это факт.

– Значит, каким бы путем он к этому ни пришел, он прав.

Пэрис улыбнулся:

– Простите меня, но хорошо, что вы не преподаете историю. Впрочем, как я уже сказал, ответ на мой вопрос дан. Расскажите лучше о том, какие у нас новости.

– События развиваются вполне закономерно. Иначе не скажешь…

Браво сообщил, что Ченселор ездил с Элисон на аэродром имени Кеннеди, где они встречали самолет, доставивший гроб с телом генерала. Как и советовал Варак, Сент-Клер говорил медленно, наблюдая за реакцией сидящих за столом. Ему предстояло выяснить, для кого его слова прозвучат не в новинку, будто давно известны. «Обратите внимание на глаза, – наставлял его Варак перед совещанием. – Мгновенная, едва уловимая реакция послужит явным подтверждением вины. Нервную реакцию скрыть невозможно, она обязательно отразится в глазах».

Сент-Клер такой реакции не заметил. Каждый из сидящих за столом слушал его с напряженным вниманием. Он продолжал рассказ о том, что удалось услышать и увидеть по видеозаписи.

– Без приготовлений, проведенных Вараком, мы не узнали бы о действиях, предпринятых против Ченселора. Именно против Ченселора, а не против дочери Макэндрю. Мы считаем, что это попытка сбить его с правильного пути, убедить в том, что отставка Макэндрю связана с событиями под Часоном, где он командовал войсками.

Зрачки у Пэриса расширились – его реакция была очевидной. Он сказал:

– Убийцы из Часона…

Острая боль пронзила грудь Сент-Клера. У него перехватило дыхание, и он не сразу овладел собой. Он бросил острый взгляд на Карлоса Монтелана. Слова, произнесенные им, холодили Сент-Клеру душу. Пэрис не мог их знать. В записи на пленке их не было, и Сент-Клер в своем рассказе их не употреблял.

– Что это значит? – спросил Венис, поудобнее устраивая в кресле свое грузное тело.

– Любой военный историк вам скажет, что такими словами характеризуют офицеров, участвовавших в боях под Часоном, – сказал Пэрис. – Это было равносильно самоубийству. Войска взбунтовались по всему фронту. Многие солдаты погибли от руки своих же офицеров. Это была стратегия с катастрофическими последствиями, в известном смысле поворотный пункт в войне… Если Макэндрю был там, то вполне вероятно, что совершенно неожиданно он встретил человека, ставшего в тот период одной из его жертв и впоследствии надолго затаившегося. Это и могло послужить причиной отставки генерала.

Сент-Клер внимательно смотрел на Пэриса – его объяснения были вполне убедительны.

– Есть ли какая-либо связь между всем этим и смертью генерала на Гавайях? – спросил Кристофер. Его узловатые пальцы дрожали.

– Нет, – с расстановкой ответил Браво. – Макэндрю убил Лонгворт.

– Вы имеете в виду Варака? – спросил с любопытством Уэллс.

– Нет, настоящий Лонгворт, но произошло это действительно на Гавайях, – объяснил Браво.

Его слова прозвучали как удар хлыста. Все устремили взоры на Сент-Клера.

– Как? Почему? – В голосе Вениса слышался гнев. Он был вне себя.

– Этого нельзя было предугадать, а значит, и предупредить. Как вам известно, Варак воспользовался именем Лонгворта при встрече с Ченселором. Это был источник, который он мог проверить, своеобразный трамплин. Ченселор рассказал о Лонгворте генералу Макэндрю, сообщил, что тот имеет доступ к досье. И вот после смерти жены генерал отправился разыскивать Лонгворта. И нашел.

– Значит, Макэндрю предположил, что только Лонгворту известно о событиях под Часоном, – задумчиво произнес Фредерик Уэллс. – Такая информация содержалась в досье Гувера, и только.

– Таким образом, снова все упирается в досье, – так же сварливо проговорил Кристофер.

– Знать это полезно, – заметил Бэнер, взглянув на Браво. – Подтверждается ваше предположение: Часон – всего лишь уловка.

– Почему? – спросил Венис.

Уэллс повернулся к судье:

– Потому что других причин упоминать о Часоне не было. Зачем вообще его использовали?

– Я согласен. – Сент-Клер подался вперед, полностью овладев собой.

Первая ловушка Варака не сработала. Наступил момент ставить вторую, с двумя именами.

– Как я уже говорил в прошлый раз, Ченселор возобновил работу над романом. Вараку удалось ознакомиться с рукописью. Повороты событий романа поразительны. А еще появились два новых действующих лица. Одно из них – слегка замаскированный персонаж из его книги, а другое – встречается в его записях. Это человек, которого ищет Ченселор. Первый персонаж – журналистка Филлис Максвелл, второй – бухгалтер по фамилии Пол Бромли. Он работал в управлении общих служб. У кого-нибудь есть информация об этих людях?

Ни у кого такой информации не оказалось. Но имена были названы, вторая ловушка поставлена. «Если выводы Варака окажутся верными, – размышлял Сент-Клер, – то кто же попадется – Бэнер или Пэрис, Фредерик Уэллс или Карлос Монтелан?»

Разговор затих. Браво дал понять, что совещание окончено. Он отодвинул было кресло, но тут раздался голос Уэллса:

– А Варак в прихожей?

– Да, он здесь, – подтвердил дипломат. – Как обычно, обеспечивает наш покой.

– Мне бы хотелось задать ему вопрос, однако сначала я задам его всем вам. В доме в Роквилле были установлены микрофоны. Вы говорили о звуках, которые свидетельствовали о вторжении каких-то людей в дом, о том, что они вели обыск в кабинете Макэндрю, однако при этом никто из них не произнес ни слова. Снаружи была установлена кинокамера, но и она ничего не зарегистрировала, так как налетчики оказались вне ее поля зрения. Получается, будто они знали об установке аппаратуры.

– К чему вы клоните? – резко спросил Монтелан. – Я не уверен, что мне нравится ваш намек.

Бэнер взглянул на Пэриса. «Безошибочный шаг, – подумал Сент-Клер. – Граница проведена. Граница между львами. Между молодыми, которые восстают против стариков и друг против друга. И каждый из них рычит, отстаивая свое право быть вожаком».

– Мне это кажется странным. Досье было похищено таким образом и в такое время, что, по-видимому, смерть Гувера для похитителей не была неожиданностью. Месяцы интенсивного расследования ничего не дали. Один из лучших специалистов разведки докладывает, что ничего не обнаружил. У Браво рождается идея использовать для этой цели писателя Ченселора. Специалист разведки приводит план в исполнение. Писатель получает информацию и приступает к работе. Те, кто завладел досье Гувера, встревожены и принимают меры против Ченселора, причем действуют так нагло, что кажется, вот-вот обнаружат себя. Но на кинопленке мы никого не видим, а на магнитофонной ленте ничего не слышим…

– Вы хотите сказать… – подавшись вперед, начал Монтелан.

– Я хочу сказать, – перебил его Бэнер, – что, хотя наш специалист славится своей методичностью и обстоятельностью, вчера эти качества ему явно изменили.

– Это уж слишком! – взорвался Кристофер. Вся его худощавая фигура сжалась, костлявые руки задрожали. – Вы имеете представление о том, кто такой Варак? Что он видел в жизни? Что движет им?

– Мне известно, что его переполняет ненависть, – мягко ответил Бэнер. – И это пугает меня.

За столом воцарилось молчание. Правда, высказанная Фредериком Уэллсом, произвела должный эффект. А что, если Стефан Варак руководствовался иными категориями, нежели они? Что, если им руководила ненависть, о которой никто из присутствующих не знал?

Сент-Клер вспомнил слова Варака: «…Я найду наци в любом обличье, в какие бы одежды он ни рядился, и буду преследовать его. И если вы думаете, что существует разница между порядками Третьего рейха и тем, что пытаются насадить с помощью этих досье, то здорово ошибаетесь». А после того как наци найден и уничтожен, самый лучший способ взять под контроль его приспешников – овладеть досье.