Рукопись из Тибета

Золоченный, с вензелями, поставленный в центре зала. Кстати, все такие встречи, как и должно быть, тайно прослушивались китайскими чекистами. Я об этом зал, но особо не беспокоился. Когда нам с Кайманом нужно было пообщаться тет — а тет, мы всегда находили способ и место.

После обычных приветствий, бывший нефтяной магнат сразу взял «быка за рога», сообщив, что знает, кто я такой и надеется на конструктивную беседу.

— Вы с берегов Ориноко, — безапелляционно заявил он. — В прошлом известный там колдун, иммигрировавший в Китай. После чего замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

— Похвальная осведомленность, — чуть улыбнулся я. — Хотя и не совсем так. Кстати, а вы платите пенсию погибшим тогда рейнджерам?

— Кхм, — откашлялся в кулак президент. Ответ с вопросом ему явно не понравились.

— Забудем, что было, — тут же нашелся он. — Нужно думать о будущем. У меня к вам деловое предложение.

— Какое?

— Зачем вам нужна эта азиатская страна? Предлагаю переехать к нам. На самых выгодных условиях.

— И какие же они?

— Гражданство США, неограниченный счет в банке, вилла в Калифорнии и должность моего личного советника.

— Заманчиво, — чуть наклонился оракул вперед. — Но это невозможно.

— Почему?

— Я русский. И не терплю Америку, которая всегда угнетала индейцев. А сейчас пытается развалить мою страну и мешает развитию Китая. Вам понятно?

— Вот оно что, — неприкрыто огорчился президент. Не ожидавший ничего подобного.

— Именно, — развел я руками. — Так что оставим этот разговор и перейдем к другому.

— Я весь внимание, — закинул ногу на ногу американец.

— Если вы не измените свой курс в отношении названных мною стран, Соединенные штаты ждут великие потрясения.

— Гм, — занервничал демократ. — Здесь, если можно, поподробнее.

— Извольте. Вы ведь за этим и прилетели.

Итак, однополярного мира, как видится вам — не будет. Терроризм и насилие придут в вашу страну, где погибнут тысячи граждан, ближневосточная политика потерпит крах, как и европейская, а многие союзники превратятся во врагов. И это будет только началом.

— А что потом? — в упор глядя на меня, напрягся американец.

— Потом у вас будет чернокожий президент, который все еще больше усугубит. Поставив мир на порог третьей мировой войны. От страха и безнадежности.

— Это блеф, — нарушил возникшую вслед за этим тягостную паузу заокеанский гость. — К тому же чернокожий президент (хмыкнул). Такого не может быть. В принципе.

— Это истина, — ответил я. — Блеф в вашем мире. К этому ничего не могу добавить. Прощайте.

На этом встреча была закончена, стороны холодно распрощались и Буш вышел.

— Ну и рожа у него была после твоих пророчеств, — сказал все это время молчавший Кайман. — Словно черта увидел.

— Похоже, — согласился я. — Но вряд ли что изменится.

Товарищ Горбачев навестил Китай с рабочим визитом в апреле. Как водится, встреча глав двух дружеских государств была обставлена всей необходимой атрибутикой. С почетным караулом в аэропорту «Столичный», кортежем, промчавшимся по центральным улицам и непременной пресс-конференцией. На которой последний генсек страны Советов сообщил об успехах идущего в ней строительства коммунизма. Причем как всегда, путано и туманно.

— Хрен поймешь, чего он говорит, — хмыкнул Кайман, когда мы смотрели встречу двух лидеров, освещавшуюся по телевизионным каналам.

— У него такая манера, пускать пыль в глаза, — глядя на историческую личность, ответил я, вспоминая былое.

«Отца перестройки», труса и перевертыша, по прошлой службе знал не понаслышке.

В августе 91-го, зная о готовящемся путче в СССР, он спрятался в своей резиденции на Форосе, выжидая, чья возьмет. А когда путч провалился, объявил себя жертвой.

Спустя год, уже будучи устраненный от дел, Горбачев предпринял попытку вернуть себе власть. Для чего тайно вызвал в столицу депутатов Верховного Совета, обещая провести чрезвычайный съезд, подкрепив его массовыми выступлениями пролетариата при участии войск Московского военного гарнизона.

О готовящемся стало известно в КГБ, который безотлагательно проинформировал Ельцина.

Тот, изрядно перетрухав, тут же издал Постановление Президиума Верховного Совета России о незаконности таких действий. Заодно приказал новому Генпрокурору Степанкову профилактировать Горбачева с оргкомитетом, а в случае попытки реализации его плана — арестовать.

Профилактика была поручена мне, при участии сотрудников с Лубянки и кончилась вынесением официальных предостережений руководителям оргкомитета: Алкснису с Умалатовой, Ампилову и генералу Макашову. Сам же «пятнистый» в очередной раз сбежал, спрятавшись на своей даче в Барвихе.

И вот теперь, этот деятель желал встречи. Перестройка в стране буксовала, росло обнищание и недовольством масс, нового Иуду беспокоило свое будущее.

В Лхасу Горбачев прилетел на цековском вертолете, под предлогом экскурсионной поездки, разместившись в лучшей гостинице. Навестив с утра несколько близлежащих храмов и отобедав, во второй половине дня, любимец Запада был принят во дворце Потала, в том же составе что и американский президент. Тихо и неофициально.

Размашисто войдя в зал, он бодро поприветствовал нас «здравствуйте товарищи!»

— И тебе не хворать, — пробасил со своего возвышения Панчен — лама, указав жезлом на стул. — Присаживайся.

— Э-э-э, — опустился на него генсек, уставившись на иерарха. После чего озадаченно протянул, — так вы русский?

— Как и гуру Уваата, — изрек Кайман.

Я бесстрастно кивнул со своей подушки.

— Приятно встретить соотечественников, — тут же оживился гость. — Да еще в таком качестве!

После чего, воодушевившись, стал рассказывать об успехах перестройки в СССР, демократизации общества и прочей лаже.

Мы внимали полчаса, потом Кайман взглянул на меня (гуру кивнул), и стукнул жезлом в пол. — Короче Склифосовский!

— К-ак? — поперхнулся на слове докладчик.

— Я сказал, короче, — нахмурился иерарх. — Здесь тебе не партсобрание. Ближе к телу.

— Да вы что се..! — начал было привставать Горбачев, но тут же вспомнил где находится, и, опустив седалище на стул, с готовностью закивал лысиной, — понял.

— Реформы в Союзе провалились, — выдержав паузу, поднял я на генсека глаза. — В стране кризис и массовое недовольство. Чего тебе от нас надо?