Руководство для девушек по обращению с вампирами

Его усы завибрировали. Я смотрела на это заворожено. Было ощущение, что они живут сами по себе. Он просмотрел еще несколько страниц блокнота.

– Мисс Рено угрожала вам и в других случаях, не так ли?

– Она все время на меня сердилась, поэтому неудивительно, что она говорила такие вещи, - я наклонилась вперед, - Послушайте, инспектор, я не знаю, чем вы руководствуетесь, задавая мне вопросы о тех угрозах Тани. Она была убита и не мной. У нее был на меня зуб, не наоборот. Я была более, чем счастлива, идти своей дорогой, не пересекаясь с ней, и у меня не было к ней неприязни, за исключением того факта, что я была пешкой в их с Домиником игре.

– Убили женщину, мисс Ренделл, - Бартос произнес это нейтрально, напоминая тем самым мне Кристиана с его миролюбивыми наклонностями. – Это мой долг найти все неприятные стороны ее жизни.

Настроение у меня упало ниже плинтуса, а живот так и сжимался.

– Если бы вы пробежались еще раз по событиям вчерашнего вечера, начиная с вашей встречи с мисс Ариэль Рено в этом баре…

Я резко откинулась в своем стуле. Перед моим взором этот день растянулся в бесконечной петле пересказов того, что произошло вчера вечером, снова и снова.

Час спустя я вывалилась из бара, слова инспектора эхом разносились в моей голове.

– Вы заблуждаетесь, мисс Ренделл, если считаете, что я буду делиться с вами информацией, моя работа эту информацию собирать, – ответил он на мой вопрос считают ли Рафаэля подозреваемым в этом деле. Допрос подходил к концу, но я решила, что не будет лучшей возможности выведать несколько фактов об участии Рафаэля.

– Я не прошу вас передать мне все, что он говорил, просто скажите, входит ли он в список подозреваемых. Я не могу помочь, но все же волнуюсь, особенно учитывая его прошлое, связанное с полицией… - Я намеренно позволила своему голосу сойти на нет в надежде, что он заглотит приманку, но очевидно этот прием не прошел.

– Мистер Сент Джон не сообщил мне, что вам известно о его прошлом, связанным с полицией, - сказал он, легкое неодобрение проскользнуло в его голосе.

Я старалась не корчиться под его буравящим взглядом.

– Как я вам уже говорила ранее, мы с Рафаэлем очень близки. И мы обсуждали с ним сложившуюся ситуацию и проблемы его прошлого.

И это была правда – чистая правда. Вводящая в заблуждение, да, предназначенная, чтобы произвести ложное впечатление, а как же, но все же правда.

– Могу лишь предположить, что этот факт мог просто вылететь у него из головы, поэтому он вам не сообщил.

– Понятно. И что вы думаете я обязан вам сообщить?

– Что вы не подозреваете его в убийстве Тани.

Инспектор Бартос взглянул на меня из-под полуприкрытых век.

– Ну же, - сказала я в ответ на его молчание.- Вы не можете повесить на него эту историю только потому, что … хм, у него в прошлом есть истории, связанные с полицией. Он не более виновен в смерти Тани, чем я! Если вы не подозреваете меня, то у вас нет никакого основания включать Рафаэля в список подозреваемых.

Он окинул меня взглядом мученика.

– А, мисс Ренделл, а с чего вы взяли, что вы не входите в список подозреваемых?

Я уставилась на него с открытым от удивления ртом, меня ошеломил тот факт, что меня считают способной на убийство. Он воспользовался моим молчаливым состоянием, чтобы сопроводить меня к двери бара и пожелать хорошего дня.

Я направилась прямиком к скамейке, чтобы посидеть и подышать свежим воздухом, а еще насладиться тем, что меня не засыпают вопросами. Рокси, которую допросили как раз передо мной, разговаривала с группой людей, которые собирались на прогулку на велосипедах.

Я шлепнулась на скамейку рядом с ней и заявила:

– Ну, и как тебе это нравится! Добрый инспектор считает, что я убила Таню!

Рокси пожала плечами и попрощалась с уезжающими велосипедистами.

– И что означает твое пожатие плечами? – потребовала я ответа. – Ты хочешь сказать, что тебя не удивляет, что твоя самая лучшая в мире подруга подозревается в совершении убийства, или, что отвечать на это заявление слишком глупо, поэтому ты даже не будешь напрягаться, чтобы выказать свое презрение человеку, который высказал настолько ошибочное предположение?

– Нам нужно немного Валиума, ну или что-то типа того. Ты становишься буйной.

– Я не становлюсь буйной. Я просто злая. Бартос просто тянул кота за хвост. Удивлена, что ему в голову не пришло тушить об меня окурки, чтобы услышать, как я запою после этого.

Рокси захихикали и вскочила со скамейки, поднимая и меня вместе с собой.

– Твое чувство юмора снова вернулось. Я рада, что ты больше не грустишь из-за Мальчика с татуировкой. Пошли, нам еще нужно заняться расследованием. Пока тебе под ногти вгоняли бамбуковые палочки, я, как ни странно, работала.

– В смысле работала? – спросила я по дороге на ярмарку.

– Я разговаривала со всеми работниками ярмарки, которые вошли в отчет полицейских. Поторопись. У нас встреча с твоим любимым вампиром, и мы уже опаздываем.

– С Кристианом? – я посмотрела в небо, солнце было прикрыто легкой дымкой облаков, но при этом находилось по середине небосвода. – Рокси, даже если ты знаешь, где он находится, это совершенно не означает, что он уже проснулся.

– Не с Кристианом. С Домиником.

– Тьфу. Вряд ли его можно назвать моим любимым вампиром. Он ведь даже ненастоящий.

Я действительно оценила этот факт, поскольку перед глазами появилось видение разорванного горла Тани. Я задалась вопросом, какой вывод сделал Бартос, когда увидел эти раны. Интересно, он верит в Темных.

– Да, но он собирается стать твоим любимым вампиром. Я сказала ему, что мне нужно немного информации взамен на твою благосклонность.

– РОКСИ! – я встала, как вкопанная, на краю парковки. – Я НЕ буду спать с этим клыкастым!

– А что, разве я сказала, что ты должна это делать? Я такого не говорила! Я сказала благосклонность, имея ввиду, чтение рун.

– Что? Опять? Я и так делала это вчера вечером, чтобы помочь им с выручкой, но…

– Если тебе необходимо знать всю грязь о Рафаэле, то тебе придется пожертвовать своим временем. Теперь решай сама. Чем ты можешь пожертвовать – несколькими часами сегодня вечером или возможностью узнать все о Рафаэле?

Я пнула камень, который валялся на земле. По правде говоря, я чувствовала себя немного некомфортно от того, что мне приходиться разнюхивать за спиной у Рафаэля все то, что он скрывает от меня. Голос в моей голове говорил, что недоверие к нему вряд ли является показателем любви. Если бы он хотел, чтобы ты знала, вещал все тот же голос, то он бы тебе рассказал.