Руководство по фальшивым отношениям с твоим врагом

Я хотела этой близости.

Поддавшись порыву, я прижалась к его груди, обняв его за талию. С моих губ сорвался довольный вздох, когда его ладонь скользнула по моей спине, вызывая лёгкую дрожь.

Голос Оуэна прорезал уютный момент, как нож, его тон был кислым.

— Вы двое просто что-то с чем-то.

Сэмюэль тихо рассмеялся, низким, глубоким смехом, который приятно вибрировал у меня под щекой, поскольку я была прижата к его груди.

— Неужели? Тогда, может, расскажешь, почему ты не пригласил Дженну на этот семейный вечер, Оуэн?

— Знаешь что? Забираю свои слова обратно. Ты заслуживаешь, чтобы Натали доставала тебя.

В его голосе слышалось лёгкое раздражение, но я знала, что это было скорее по-дружески, чем со злостью.

Мои веки становились всё тяжелее, а приглушённый гул голосов словно убаюкивал.

— Возвращаясь к нашему обсуждению школы, — сказал Оуэн. — Я согласен, что её нужно продать, раз город не может позволить себе ремонт. Но вы, Уорнеры, могли бы восстановить здание для чего-то более полезного, чем роскошные квартиры.

— И что же ты предлагаешь? — спросил Сэмюэль.

— Можно сделать из него общественный центр, — предложил Оуэн.

— Чтобы это был именно городской центр, а не частный объект, он должен находиться в собственности города, — возразил Сэмюэль.

В этом-то и была загвоздка. Фокс-Крик действительно не мог позволить себе содержать старую школу. Что могли бы сделать Уорнеры с этим зданием, чтобы это пошло на пользу городу? Кажется, компромисс был бы лучшим выходом.

— Квартиры, — пробормотала я, едва соображая от сонливости.

— Что ты сказала, милая? — Сэмюэль перестал гладить меня по спине, чтобы поправить одеяло на моих ногах.

Я с трудом подавила зевок.

— Можно переделать старую школу под обычные квартиры.

Пальцы Сэмюэля нежно коснулись моей щеки.

— Мы как раз планируем сделать там жильё.

— Нет, не роскошные кондоминиумы, — пробормотала я. — А простые квартиры, с доступной арендой.

— В этом есть смысл, — согласился Оуэн. — В Фокс-Крике действительно мало доступных квартир, и многие жители не потянут аренду элитного жилья. Хотя, если честно, я всё равно считаю, что городу больше нужен общественный центр, но идея неплохая.

— Понял, — задумчиво произнёс Сэмюэль.

Я не могла определить, как он воспринял это предложение, но, по крайней мере, он не напрягся — я это почувствовала.

— Оуэн! — раздался голос мамы из кухни, перекрывая гул разговоров.

— Сейчас, мам! — ответил он, голос становился всё тише, когда он удалялся. — Был рад поболтать с тобой, Сэмюэль.

— Взаимно, — отозвался Сэм.

— Оуэн ушёл? — сонно пробормотала я, даже не открывая глаз.

— Да, — мягко ответил Сэмюэль.

Я зевнула, когда он ещё крепче обнял меня, прижав к себе, а подбородок мягко опустился мне на макушку. Чувствуя себя в полной безопасности и уюте в его объятиях, я ещё сильнее расслабилась.

— Тебе удобно? — прошептал он.

— Очень.

Мы слушали гул голосов и смех, доносящийся из шумной кухни.

— Твоя семья такая весёлая, — сказал Сэмюэль.

— Спасибо. Мне тоже так кажется. Но и твоя семья мне очень нравится.

— Вот и хорошо. — Его пальцы мягко скользнули вдоль моего позвоночника, вызывая мурашки.

Мы помолчали ещё несколько минут, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга.

— Натали.

— М-м?

В голосе Сэмюэля появилась серьёзность, из-за чего мне удалось приоткрыть глаза и оторвать голову от его плеча. Я посмотрела в его серые глаза, которые казались почти чёрными в приглушённом освещении гостиной.

Сердце застучало громче, перекрывая даже отдалённый шум вечеринки. Всё остальное исчезло.

Мы медленно потянулись друг к другу, и я закрыла глаза перед тем, как наши губы встретились.

Этот поцелуй был другим. Совсем другим.

Раньше мы целовались только на публике — в рамках нашей игры, ради убедительности. И пусть эти поцелуи иногда были неожиданно приятными, но этот... был на совершенно ином уровне.

Сэмюэль начинал нежно, почти робко, но с каждым мгновением давление росло, разгоралось, как огонь. Мы на секунду оторвались друг от друга, но он тут же вернул меня обратно, его губы горячо и требовательно впились в мои. Его ладонь скользнула к затылку, удерживая меня так, словно я могла отстраниться... хотя у меня не было ни сил, ни желания это делать.

— Эй, Сэм, прости, — раздался голос Оуэна с кухни. — Мам попросила закинуть ещё лёд в контейнер с напитками.

Я отпрянула, чувствуя, как пылают мои щёки. Но Сэмюэль даже не подумал отпустить меня. Его руки всё ещё были крепко сомкнуты вокруг моей талии, удерживая меня прижатой к его груди.

Я попыталась выбраться из его объятий, но он лишь сильнее сжал меня и вернул в прежнюю позу, прижав мою голову к своему плечу, как будто я всё ещё просто дремала. Хотя теперь сон был последним, о чём я могла думать!

— Всё нормально, — ответил Сэм, и только потому, что я лежала у него на груди, я услышала, как дрожит его голос.

Я сжалась сильнее, вжалась лицом в его шею, надеясь скрыть своё смущение, когда в гостиную вошёл Оуэн.

— Ну, серьёзно, чувак, — сказал он, видимо, опускаясь в кресло отца. — Вам обязательно так обниматься, когда здесь никого, кроме меня?

— Обязательно, — спокойно ответил Сэмюэль, снова прижимая меня к себе.

Щёки запылали ещё сильнее, но он лишь крепче обнял меня и, к моему изумлению, мягко поцеловал в висок.

— Фу, — фыркнул Оуэн. — Ладно, а как вам сезон у Пэкерс?

Когда Сэм и Оуэн углубились в обсуждение футбола, моё сердце наконец начало успокаиваться, а мысли — приходить в порядок.

Этот поцелуй... Что это было?

Я была уверена, что между нами всё просто. Мы стали друзьями. Да, друзьями, которые иногда целовались перед семьёй для убедительности, но это как-то укладывалось в голове.

Но этот поцелуй...

Друзья так не целуются.

И что меня больше всего смущало — я вовсе не была против.