Руководство по системной поведенченской психотерапии

Знание о том, что другой человек – Другой (с большой буквы), то есть инаковый, некая «вещь в себе», само по себе весьма существенно для адаптивного поведения и сохранения состояния психологического благополучия. Разъясняя пациенту в процессе психотерапии это положение, мы можем добиться существенных подвижек в характере его отношений с другими людьми, ослабить требования, объяснения и т. п. Понимая, что другие люди – Другие (инаковые), человек становится менее категоричен в своих суждениях и способен предотвращать свои «иррациональные» попытки навязать другому лицу свой способ мыслить и действовать, свои взгляды и позиции. Понимание, то есть аберрации «картины», прокладывает путь опыту, а опыт, то есть работа «схемы», и есть, по словам А.А. Ухтомского, «действительное познание», каковым является «познание всякого опыта независимо от того, душевный он или телесный, “сверхчувственный” или “чувственный”»⁹⁴⁹.

Б. Диагностические возможности

Для точной диагностики способности пациента формировать «доминанту на лице Собеседника» (Другого) желательно определить уровень развития его личности⁹⁵⁰, однако эта задача представляется весьма трудной и для этого необходимо знакомство с перечисленными источниками. Если же подобной диагностики провести не удается, то следует обратиться к более простым приемам.

Осознание пациентом своей инаковости (Другости) не следует путать с эгоистической установкой; подобное осознание возможно лишь через непосредственное соприкосновение с «Собеседником» (Другим), поскольку речь идет о социальном аспекте поведения, «в одиночку» подобный опыт не может быть получен. Напротив, эгоцентризм свидетельствует о полной неспособности действительного ощущения своей инаковости, что, впрочем, можно считать значимым диагностическим критерием.

Личность, не способная «входить в положение другого», «принимать других такими, каковы они есть», – это личность, дающая оценки (большей частью негативные, хотя и избыточная позитивность оценок также относится к этому разряду). Специфично то, что всякие оценки, даваемые такой личностью, носят формальный характер, то есть сопровождаются понятиями «справедливости», «правильности» (или «неправильности») и т. п. Вообще говоря, наличие «ярлыков», «штампов» и прочих «красноречивых» высказываний свидетельствует о крайне скупом понимании данным лицом своего потенциального «Собеседника» (будь то родственники или знакомые). Когда пациент рисует своими оценками отчетливый и «понятный» образ оцениваемого персонажа, это указывает, в первую очередь, на то, что восприятие этого персонажа в глазах пациента далеко от осознания чувства его инаковости. С другой стороны, когда пациент «отказывается понимать» своего визави по межличностным отношениям конфликтного характера, выводы психотерапевта оказываются аналогичными.

Вместе с тем пациенты могут создавать иллюзию того, что они все-таки «входят в положение» своих визави, однако наличие конфликтной ситуации само по себе свидетельствует об обратном. Желание «переделать» другого человека, «объяснить» ему что-то, заставить «понимать» себя – все это признаки формального понимания этого лица. Когда пациент больше рассказывает о своих чувствах по отношению к тому или иному персонажу, нежели о его реакциях, его отношении, его жизненном опыте, то нельзя думать, что пациент имеет в его лице «Собеседника», на самом деле это симптомы «Двойника».

Зачастую пациенты и обращаются к психотерапевту после того, как потенциальный «Собеседник» (будучи Другим) «выпадает» за пределы отведенного ему «образа». Фактически в этих случаях возникает ситуация, которая была описана Ж. Лаканом: «Я узнаю о том, что другой – Другой, когда он оказывается способным меня обмануть». В этом случае речь идет об обмане ожиданий, которые есть результат построения «образа» данного лица в отношениях с этим «образом», то есть с собственным производным пациент и пребывал длительное время, когда же реальный персонаж «вышел» за пределы своего (пациента) «образа», то возник кризис дезадаптации, который обусловлен невозможностью использовать ранее выработанные в отношении этого «образа» динамические стереотипы.

Феномен проекции, о котором идет сейчас речь, описывался неоднократно. По всей видимости, впервые его представил на суд общественности И.М. Сеченов в своих «Рефлексах головного мозга» [506] ⁹⁵¹, чуть позже это понятие, уже и сформулированное таким образом, обнаруживается у О. Вейнингера [507] ⁹⁵², в дальнейшем понятие «проекции» в оборот берет психоанализ, хотя, по всей видимости, только трактовка проекции И.М. Сеченовым заслуживает пристального внимания. Действительно, на других людей пациентом «переносятся» все его собственные производные, «внешние части» его динамических стереотипов социального аспекта. По тому, что пациент говорит о других людях, психотерапевт может достаточно точно определить реальную личностную картину самого интервьюируемого. Можно сказать, что по тому, какие «образы» создает пациент, можно судить о том, какой он «художник», поскольку он «рисует» свою «внутреннюю картину».

506

«Любя женщину, – пишет И.М. Сеченов, – человек любит в ней, собственно говоря, свои наслаждения; но, объективируя их, он считает все причины своего наслаждения находящимися в этой женщине, и, таким образом, в его сознании рядом с представлением о себе стоит сияющий всякими красотами образ женщины. Он должен любить ее больше себя, потому что в свой идеал я никогда не внесу из собственных страстных ощущений те, которые для меня неприятны. В любимую женщину вложена только лучшая сторона моего наслаждения».

507

«Любовь, – пишет О. Вейнингер, – подобно ненависти, есть явление проекции, а не явление равенства, подобно дружбе. В дружбе основной предпосылкой служит равноценность обоих индивидуумов; в любви – утверждение неравенства, неравноценности. Приписать какому-нибудь человеку все, чем самому хотелось бы обладать, украсить его всеми достоинствами – значит любить его. […] Красота женщины – это олицетворение нравственности, принадлежащей мужчине и перенесенной им в высшем ее напряжении на женщину».

В диагностике способности к «Собеседованию» важны, с одной стороны, доброжелательность к инако-мыслящим и инако-действующим, а с другой стороны, забота о том, что этот Другой чувствует, как переживает, что для него важно, чего ему бы хотелось. Беспокойство о Другом, забота о Другом – вот что характеризует человека, способного к «Собеседованию». Вместе с тем иногда такая позиция оказывается мнимой, здесь необходимо выяснить, не является ли эта «забота» и это «беспокойство» попыткой уйти от своих собственных проблем, то есть не являются ли эти действия своего рода аддикцией. Наличие проблемных отношений в личной жизни пациента, ситуация, когда он не может установить близких и искренних отношений в своей собственной семье, в своем «близком круге», при том что, как кажется, организует таким образом свое «дальнее социальное пространство», свидетельствует в пользу такой «аддикции».

Наконец, подчеркнуто «философское» отношение к жизни других людей также не является позитивным признаком. Выражения, подобные таким, как «у каждого своя правда», «у каждого своя голова на плечах», «дуракам закон не писан» и т. п., конечно, свидетельствуют о том, что пациент не особенно стремится к проецированию, но и «доминанты на лицо» Другого он также не организует.

При определении психотерапевтической тактики в этом аспекте поведения пациента необходимо учесть несколько моментов. Во-первых, следует принять во внимание, насколько «Двойники» пациента способствуют его дезадаптации (в случаях «лечения от любви», конфликтных отношений родителей и детей, а также в ряде других случаев эта проблема является первостепенной). Во-вторых, надо понять, насколько психические функции пациента позволяют освоить «доминанту на Собеседнике» (здесь необходимо учитывать интеллектуальный уровень пациента, степень его эрудиции, способность к модификации собственных динамических стереотипов, созданию и поддержанию новых доминант и т. п.). В-третьих, необходимо определиться с тем, какую интерсубъективность («переходную» или «вторичную») пациента следует развивать в процессе психотерапии.

В. Психотерапевтические техники

Психотерапевтическая техника, нацеленная на социальный аспект поведения человека и призванная обеспечить формирование «доминанты на Собеседнике», должна удовлетворять нескольким требованиям: во-первых, редуцировать динамические стереотипы, обеспечивающие проекцию собственных представлений пациента на визави, то есть формирование «образов» других людей; во-вторых, обеспечивать, с одной стороны, восприятие пациентом других людей в системе их – этих людей – отношений, а с другой стороны, восприятие пациентом самого себя как инакового, с тем, однако, чтобы это восприятие не характеризовалось чувством собственной исключительности, но и не вызывало фрустрацию.

Первый этап (подготовительный).

1) Психотерапевт собирает соответствующую информацию: во-первых, необходимо определить, насколько пациент способен адекватно оценивать степень собственной субъективности, допускает ли он наличие такого рода субъективности у других людей, считает ли он эту субъективность естественной; во-вторых, при анализе межличностных отношений пациента выясняется, насколько конфликтная ситуация обусловлена формированием проекций пациента.

2) Далее, анализируя наличную конфликтную (или проблемную) межличностную ситуацию пациента, психотерапевт определяет, какими «образами» других людей пациент располагает, насколько эти «образы» отвечают (могут отвечать) реальному положению дел (если существует возможность получить объективную информацию, то есть возможность личного собеседования психотерапевта с данными лицами, ее, разумеется, следует использовать).

3) После этого психотерапевт создает соответствующий «модуль» в «картине» пациента, для чего используются представленные выше положения. Основная задача данной подготовительной работы сводится к тому, чтобы у пациента возникли соответствующие аберрации «картины», обеспечивающие возможность формирования «доминанты на Собеседнике» и формирования соответствующих динамических стереотипов.