Рулетка для двоих. Часть 1: Онлайн

— Да я и не мешаю! Мне мешают! — вернулся я к громкому шепоту.

— Я делаю вам первое и последнее замечание. Еще раз — и вам придется уйти.

Тетка с мандарином победно усмехнулась. Детский сад какой-то!

То есть правила театра нарушила она, а замечание получил я? Бред.

Я пребывал в таком шоке, что даже упустил момент, когда закрылся занавес и зажегся свет. Публика стройной рекой тут же ломанулась к дверям, чтобы создать очереди на выход, в буфет и туалет. Женский, разумеется. И зачем? Неужели сложно посидеть пару минут, чтобы не стоять в толпе? Дождавшись, когда проход освободится, я вышел в фойе. В антракт, прогуливаясь среди зрителей и разглядывая на стенах портреты известных актеров театра, я прислушивался, какие впечатления от постановки у других. И не верил собственным ушам: хвалили!

— Правда, Шольц хороша?

— Да, она бесподобна. Проделать такую работу, спеть на незнакомом языке. Потрясающе!

Две молодые женщины в вечерних платьях и боевой раскраске оживленно обсуждали первое действие, потягивая мартини. Я остановился рядом — все равно они не обращали внимания на окружающих. И где они увидели работу? Халтура сплошная.

— А ты оценила оформление? Так свежо, прямо новый взгляд на классику. Мне даже в какой-то момент интересно стало!

— А как тебе Девятов?

— О, он всегда на высшем уровне! Я бы с ним замутила.

— Не получится, увы! Ты разве не слышала новости?

— Нет. — Поклонница Шольц нахмурилась. — А что там?

— Его подловили с какой-то молоденькой пианисткой, — понизив голос, сообщила ее подруга. — Причем, уже забытой. Они целовались! Ты бы ее видела: рыжая, страшная, ни рожи, ни задницы. Даже фото где-то есть!

Рыжая пианистка? Молоденькая? Что-то зацепило меня в этих словах. Нет, конечно это могло быть просто совпадением… Я неуверенно достал телефон и открыл поиск. «Просто посмотрю, кто такой Девятов», — ведь его личная жизнь меня совсем не интересовала.

Нужное изображение нашлось сразу. Аркадий действительно целовался, сидя за изысканным столом, скорее всего, в ресторане. И хотя ракурс был не самым удачным, а мужская ладонь, поглаживающая женскую щеку, закрывала половину лица, я сразу узнал девушку.

Рыжие волосы. Свидание. Устрицы. Все сходилось.

Рина.

И кричащий заголовок: «Кукушка покорила соловья». Настроение резко скакнуло вниз, на самое дно. Так вот кого она предпочитает? Богатых и знаменитых? Впрочем, неудивительно: а кто из женщин о них не мечтает?

Клуши рядом продолжали обмусоливать подробности.

— Гадость какая! Это так низко — пытаться вернуть славу за счет других. Чем она его подманила?

— Ясно чем! Не игрой же на фортепиано?

И она изобразила пошлое движение, намекающее на оральные ласки.

— Фу! Еще и через постель. Точно какая-то шлюшка, я уверена. Надеюсь, он ее быстро бросит.

— Думаешь, там несерьезно?

— Даже не знаю… Жаль будет, такой мужик перспективный.

«Егор, ее личная жизнь тебя не касается! — дал я себе мысленную оплеуху. — Рина свободная девушка, может встречаться с кем хочет. Она красивая, молодая и неглупая. Почему бы и не Девятов? Он ведь хорош. А ты просто завидуешь, это не достойно мужчины. Не уподобляйся этим курицам».

Я смерил сплетниц презрительным взглядом. Видимо, флюиды презрения долетели даже до них, потому что разговор замолк на полуслове.

— Вы что-то хотели? — спросила правая, посмотрев на меня и недовольно сморщив носик.

— Да, — ответил я жестко. — Хотел сказать, что если со своей личной жизнью у вас совсем плохо, то обмусоливать чужую — не лучший выход. И длительное отсутствие секса еще не повод завидовать тем, у кого с ним все в порядке!

Развернулся и ушел, оставив опешивших покрасневших дур возмущенно хватать ртом воздух.

Три… Два… Один…

— Хамло! — донеслось мне в спину.

Хорошо, что прозвенел звонок, призывавший публику вернуться в зал, и заглушил дальнейшие крики возмущенных дур.

Второе отделение я почти не слушал. Отвлекался только на партии Девятова, которые он пел все так же прекрасно. Но удовольствия от них уже не получал. Это с ним она ходила на свидания, после которых светилась, как бенгальские огни? Что ж, отличный выбор. Она ведь действительно хорошая девушка, хоть и со странностями. Имеет полное право на личное счастье. Перед глазами то и дело вспыхивало увиденное фото. А еще не давало покоя другое: Рина говорила, что она — концертмейстер, но ни словом не упоминала карьеру пианистки. Почему?

Хотелось разблокировать телефон и почитать саму статью. Но сделать это я, естественно, не мог. Не зря же всех просят перед началом спектакля отключить мобильные устройства.

Или мог?

Рука потянулась к смартфону. Медленно, украдкой. Я посмотрел на соседей справа — те были поглощены представлением. Сосед слева мирно спал и, что поразительно, даже не храпел. Я просто взгляну. Все равно беззвучный режим, а яркость убавлю до минимума, чтобы не раздражать окружающих.

Я снял блокировку.

Громкое пиликанье раздалось из кармана сидевшего спереди мужчины, заставив меня тут же погасить экран. Блин!

Дебил. Для всех же говорили русским языком! Вот что непонятного? Допустим, ты ждешь важного звонка, хорошо. Так включи вибро-режим, его для этого и придумали! Идиота спасли разделявшие нас три ряда с другими людьми. И где эта администраторша со своими замечаниями? Нет ее? Не удивлен.

Мужчина ответил на звонок и, нахмурившись, быстро выбежал из зала. Ну и отлично, хоть тихо без него будет.

Остаток представления я досматривал без интереса. В конце лишь немного поаплодировал Девятову и оркестру, заслужили. И быстро вышел на улицу, на ходу доставая телефон.

Ну, давай знакомиться заново, Рина.

Васильева Екатерина.

Не Марина.

Вот же плутовка! Я улыбнулся, вспоминая нашу встречу. И полез читать скупую выжимку из биографии.

Почти двадцать пять лет. День рождения на следующей неделе. Кстати, надо не забыть поздравить. Что еще? В восемь лет дебютировала на конкурсе юных исполнителей и сразу первое место в своей категории, это круто. Далее активное участие в конкурсах по всей России. Премия Глинки, премия Чайковского, гран-при на конкурсе Баха… Я листал список достижений и офигевал. С двенадцати лет пошли международные конкурсы, венцом которых стали победы в Эттлингене и Брюсселе. Почти никаких концертов. Только учеба в школе и конкурсы. Жесткий, блин, режим! Все пророчили ей славу и прекрасную карьеру. Однако в какой-то момент Рина исчезла. Больше не было ни выступлений, ни интервью. Взяла и ушла со сцены.

Люди потянулись из оперы плотной толпой. А я стоял посреди улицы, задумавшись. Что же могло произойти. Перегорела? Травма руки? Вспоминая игру Рины, подумал, что скорее первое. Не могло у человека с ее списком побед быть такое серое, невыразительное исполнение. Пусть и правильное технически. Я как-то ходил на конкурс Чайковского, простых слушателей туда вообще бесплатно пускают. И даже я, не профи, понимал, что одной техники мало. Она там у всех безупречная. Значит, раньше Рина играла лучше.