Руны на шевронах

Ага. Это означало наделить её временными правами, которые через год могут стать постоянными, если я влезу в какую-нибудь историю от нефиг делать!

Я твёрдо официально сказал, что намерен исполнить волю отца – поступить в Кадетский корпус при Академии Генштаба Московского княжества, а за хозяйством присмотрят мои уполномоченные.

– Да, боярин, – молвила тётя Света спокойно.

Другого ответа она и не ждала… если я действительно в себе.

Глава 3

Перевели меня на амбулаторное лечение. Попросту разрешили быть дома, отметить День Рождения, но через полгода или в случае обострения попросили обратиться в госпиталь. Доставила мою одежду наша московская экономка Миланья, добродушная пухлая тётка средних лет. На той же машине в сопровождении двух крепких молодцев поехали из загорода через всю Москву практически в центр.

Молодцев звали Авдей и Мухаммед. Авдей ехал рядом с водителем, Мухаммед прикрывал меня справа, а Миланья слева. И это не обсуждалось!

Когда залезал в машину, первым делом я тайком глянул на себя в салонное зеркало. Волосы тёмно-русые, черты правильные. Даже слишком. Те же, что у папки, тонкий нос и заострённый подбородок. Хорошо, хоть веснушки ещё остались.

Бугаи на моём фоне смотрелись увальнями, но я точно знал, что они способны на многое. Парни формально принадлежали к отцовской дружине, а фактически являлись положенными нам по боярскому статусу телохранителями. В живых они остались только потому, что в машине им не было места.

Отца ведь вызвали внезапно под конец уже отпуска, а вторую машинку поставили на профилактику. Он и решил тогда обойтись без охраны. И правильно сделал – они в той ситуации ничем помочь не могли. Один из них бы погиб с отцом…

Да, так положено обычному боярину всего два охранника. А другим и этого не положено – мы живём в очень зарегулированном обществе. Денег ты можешь иметь сколько угодно, но положено боярину две машины – будут только две. А не являешься магом московского клана, автомобиль оставишь на пригородной парковке и поедешь на трамвае или такси. Поэтому по московским улицам так легко проехать…

Хотя количество таксистов я бы сократил вдвое! Расстрелами! Совсем оборзели!

Так о чём я бишь? А! Город казался чужим и странно узнаваемым. Совершенно не встретились высотки! С другой стороны я легко узнал здание ГУМа – там располагался не известный торговый центр, а товарные ряды для народа. Ну, вопрос только в немного другом названии.

А нам доступно всё заказывать на дом, тут играет роль количество денег. Приятно знать, что хоть в чём-то оно имеет значение. А так положено боярину только одно загородное имение площадью до десяти гектаров. Хорошо, хоть озеро туда не включили, вода общая.

Не! Вкладывайся в сельское хозяйство, сколько захочешь! Но приехал на предприятие и уехал – тебя с семьёй там веселить не обязаны, заняты люди. И доходных домов можешь сколько угодно накупить, но положено жить боярину в квартире или доме жилой площадью не более пятисот квадратов – и будет там ютиться.

Хотя ютиться – немного не то слово. Как только Миланья даже с помощницами справляется с уборкой всех двенадцати комнат, одной сауны, двух ванн и двух туалетов! Как приехали, зашли на первом этаже в отдельные двери, обошёл их все. Подолгу стоял в комнатах родителей и брата. Велел Миланье там ничего не менять, будто они только вышли…

Потом зашёл к себе переодеться, как следует себя рассмотрел в ростовое зеркало и немного успокоился – в целом пойдёт. Надолго угнездился в кабинете отца… не, это же кабинет боярина, то есть мой уже. Точно он должен стать когда-нибудь моим – брат Григорий не был чистым магом. У магов не всегда рождаются маги. Григорий мог развить разум и дух, но в истинном пространстве оставался бы слепоглухим. Наследником всегда считался я! То есть Тёма…

Ладно, это всё лирика. Я погрузился в отцовские записи, в ежедневнике делая пометки, кого из управляющих, когда пригласить для доклада и какие вопросы я хочу задать.

В целом дела обстояли неплохо. Боярский род владел землёй, и она приносила хорошие деньги. Часть сдавалась в аренду, там средний бизнес построил промышленные предприятия, а часть сельскохозяйственного назначения – там процветали предприятия самого боярина, впрочем, входящие в холдинг.

Землю в княжествах никак было не купить, только Восточное Царство раздавало гектары, но опять же не боярам, и там самому требовалось работать. То есть с землёй облом, и папка немного оставлял на депозитах Московского банка, а основной частью доходов вкладывался в строительство и содержание доходных домов.

Лидировало в его операциях такого рода Казанское княжество, что совсем неудивительно – управлял этим татарин Мирзоев. Ну, я тоже не шовинист, пусть и дальше управляет. Только нужно указать ему на Ярославль и Муром, там, судя по записям, намечается бум.

Меня слегка озадачило налогообложение. С боярского рода драли шестьдесят процентов! Вроде, ничего не поделать, прогрессивная шкала, и бегать от налогов тут не принято. Не убежать от магов.

Но в казну Московского княжества отправлялось лишь десять процентов – сколько бы сняли по обычной ставке. Остальной суммой я смогу распорядится сам, когда достигну совершеннолетия и выслужу гражданство. А до этого момента за меня распоряжается скромный московский клан.

Ну, ясно теперь, на какие деньги строятся крейсера и линкоры для флота Гардарики. А выслужить гражданские права я смогу самым простым способом – просто служить в боярской дружине.

Тридцать средних танков, да полк особой пехоты. Кстати, танки и пехота может разделяться. Служить там я могу хоть простым заряжающим или пехотинцем положенные три года, хоть закончить Кадетский корпус и стать командиром машины или возглавить взвод, или совсем не служить, закончить институт и просто залезть магом куда-нибудь в совет княжеств – всё равно боярский род будет содержать и вооружать свою дружину.

Для этого собственно предки наши наделялись землёй, а что потом получился капитализм, так никто не виноват. Ладно, хоть боярские привилегии остаются до совершеннолетия, и место в боярской думе за мной сохраняется, хоть и голосовать пока не могу.

Кадетский корпус – это больше сгоряча. С такими деньгами я могу пойти в любой университет. А потом? Папка как-то пролез в совет княжеств, и готовил к тому же сыновей, но от его работы там не осталось ни строчки. И никто за всё время меня ни о чём не спросил. Даже никто не высказал соболезнований – так его, видимо, ценили…