Руны

—Прошу.

Его волнение передалось и мне. Я не жаловалась и не пыталась отстраниться. Держать его за руку было так естественно. Но все равно чувство вины перед Эриком проскользнуло в голову. Я отбросила их в сторону, когда мы побежали в сторону мощенной дорожки, ведущей к мосту Бенсон. От водопадов среди красочной осенней листвы захватывало дух, подъем на мост был довольно крутым, но волнительным.

Это была короткая прогулка. На мосту я отпустила руку Торина, побежала к канатам и посмотрела на верхушку водопада. Воспоминания о семейных поездках нахлынули на меня, и горло сжалось. Я скучала по папе. Очень сильно.

Он попытался утешить меня, обняв сзади. Словно Торин знал, что я нуждалась в нем. Я откинула голову, упираясь в его твердую грудь, а руки накрыли его. Некоторое время мы просто смотрели на каскад водопадов, как шелковый занавес. Когда я успокоилась и прошептала:

—Как красиво.

—Да.

—Как ты нашел его? Я имею в виду, ты же здесь недавно.

Он усмехнулся, и звук проник в мое тело через его щеку. Эффект, производимый на меня, был предсказуемым. Коленки обмякли, и я бы не удивилась, если бы упала на землю, не сжимай Торин руки вокруг меня.

— Я был некоторое время назад по ту сторону.

— И что делал?

— То, да се, — туманно ответил он.

Конечно, он не собирался ответить мне. Я развернулась, и его руки опустились. Без него я почувствовала холод и вздрогнула. Он приподнял очки и закрепил в волосах, показав свои бриллиантовые голубые глаза, но насмешливый блеск пропал. Его взгляд был напряженным, изучая мое лицо. Затем он посмотрел в сторону, но я успела заметить проблеск боли в глубине его глаз.

— Что? — спросила я.

— Нарушал правила, — он посмотрел на меня и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. — Я хотел того, чего не мог иметь и нуждался в том, чего не стоило.

Таинственный разговор не давал результата, но затем я вспомнила слова в разговоре с Эндрисом той ночью у клуба. В их деле нет места для любви и сентиментальности, только правила и наказание, если нарушишь одно из них.

— Чьи правила? — спросила я.

— Моего наставника, — он снова взял меня за руку. — Идем, давай бросим монетки в бассейн и загадаем желание, — он вытащил горсть разных монет из кармана и сунул несколько мне в ладонь.

Я прошла к другому концу моста, где открывался вид на охотничий домик, и бросила пенни. Свет отразился от монеты, когда та летела в воздухе. Она упала в бассейн у подножия второго водопада. Я желала, чтобы могла помочь Торину так, чтобы он перестал страдать. Когда я повернулась, он смотрел на меня с особенным выражением лица. — Что?

— Какое желание загадала? — спросил он.

Я приподняла бровь.

— Если я скажу тебе, оно не сбудется.

Насмешливая ухмылка вернулась. Он бросил свою монету и смотрел, как та летит к подножию. Затем он взял другую, но я перехватила его руку.

— Нет. Одно желание за раз. Если загадать несколько, ты ослабишь тем самым первое.

— Кто сказал?

—Мой папа, — я устремила взгляд на смотровую арену у охотничего домика, вспоминая, как мы раньше приезжали к водопаду. Я скакала по смотровой площадке, практически падая на ходу в спешке. Мой папа быстро вел меня к мосту. Я улыбнулась.

— Моя семья приезжала сюда каждое лето. Я здесь впервые осенью. Это даже более красиво.

— Ты скучаешь по нему?

Я кивнула, но не хотела разговаривать о моем отце или закончу плачем.

— Эрик сказал, ты из приюта. Ты скучаешь по своим родителям?

Он замер.

— Севилль так сказал?

На самом деле, он сказал, что у Торина нет родителей.

— Да. Что с ними случилось?

— Мои родители умерли много лет назад. Скучаю ли я по ним? — он состроил мину. — Нет. У меня было время. Большинство воспоминаний о них довольно смутные после стольких лет.

Я нахмурилась.

— Ты говоришь так, словно прошло невообразимо много лет.

— Около восьмиста лет, — он скрестил руки, облокотился на перекладину и посмотрел на меня в ожидании. Я открыла рот, затем закрыла, не говоря ничего. — Я сказал тебе, что отвечу на твои вопросы. Спроси меня что-нибудь, — добавил он.

— Что ты имеешь в виду, говоря восемьсот лет?

— Я Бессмертный, это значит, что я буду жить долго и, вероятно, продлится это вдвое дольше, если я захочу.

Я пыталась прочитать по нему, шутит ли он, но не смогла определить его выражение лица.

— Ты говоришь ты...?

— Старый.

Я изучала его, снова убеждаясь, что он снова пудрил мне мозги.

— Ты снова меня дразнишь?

Он вздохнул.

— Ты не веришь мне.

—Ты осуждаешь меня? — несколько людей шли к нам, так что я сделала шаг ближе к перилам и смотрела на водопады. Я желала только одного, чтобы он был мягче со мной вместо того, чтобы играть в игры. Иногда разговор с ним так расстраивал.

— В какую именно часть ты не веришь? — спросил Торин, вставая позади меня.

—Во все. Посмотри на себя. Сколько тебе? Восемнадцать?

—Я обратился, когда мне было девятнадцать.

Я моргнула. «Обратиться» то самое слово, которое он использовал раньше. Он говорил Эндрису не обращать никого из человеческих девушек.

— Обратился?

— Момент, когда я перестал быть человеком и обрел бессмертие. Я родился в Англии во времена правления короля Ричарда, Львиное сердце. Мой отец, Роджер Де Клейр, был графом и любимчиком короля, так что я мог сопровождать армию, когда Англия вмешалась в сражение в Священной войне. Это было волнительное время, и каждый аристократ хотел участвовать в крестовом походе, или чтобы их сыновья стали его частью. Мне было всего семнадцать, а Джеймсу, моему брату, девятнадцать. Мы путешествовали с королем Ричардом, храбро сражались и захватили Кипр. Мне было девятнадцать, когда Джеймс погиб, спасая мне жизнь. Я отказался от фамилии Де Клейр и взял его имя как фамилию. Он был святым.

Конечно, Сэнт-Джеймс. Я внимательно всматривалась в его лицо, сердце бешено билось и эхом отзывалось в ушах. Никто не мог бы придумать все это.

—Ты серьезно?

Он кивнул.

Он «обратился».

— Но ты не вампир, — прошептала я.

— Нет.

Я сглотнула, пытаясь переварить в мозгу все, что он сказал, вещи, которые он мог делать.

—Кто ты?

Он вздохнул.

— Это один из вопросов, на который я не смогу никогда ответить. Я уже нарушаю правила, только говоря с тобой. Просто прими, что я Бессмертный.

—Но ты обещал ответить на мои вопросы, — возразила я.

— На некоторые. В отношении моей реальной личности ты разберёшься самостоятельно, — его голос звучал грустно, словно он хотел скрыть от меня свои секреты, которые не нравились ему. Он всегда поступал так, словно он пытался отделаться от ужасной меня.

—Итак, Сэнт-Джеймс не твоя настоящая фамилия, — пробормотала я.

— Сейчас настоящая. Линия Де Клейр умерла, когда я перестал быть Смертным.

— Но ты был аристократом.