Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды
Шрифт:
Что же касается "греческих" слов в гелонском языке, то они наверняка остались в от общих индоевропейских корней. Ведь распространение минойской, и уж тем более ахейской культуры четко отслеживается с севера, из Причерноморья или Карпатско-Балканского региона, а дорийско-иллирийской культуры - из Южной Прибалтики, тоже впоследствии славянских краев. Между прочим, уже в I тысячелетии н. э. и византийские авторы неоднократно обращали внимание на многочисленные параллели в греческом и славянском языках.
Ну а голуньский Дионис, скорее всего, являлся Дажьбогом. Дионис, как и Дажьбог, был умирающим и воскресающим божеством. Оба они были "дважды рожденными": Дионис - Семелой и лично Зевсом, Дажьбог - Сварогом и Перуном. Обряды причастия хмельной сурицей должны были казаться грекам вполне "дионисическими" ритуалами. Можно назвать и более глубокие общие черты. Так, Дионис лишь на греческом Олимпе занял скромную "должность" бога вина изначально он являлся сложным, могучим божеством живой природы, "богом-сыном", и покровителем земледелия. Его культ включал в себя и мистерии, сакральные учения. Впрочем, не исключено, что в эллинском представлении Дионисом стал еще кто-то из славянских и
Кстати, как раз в культе Диониса прослеживается много "славянских" черт. Его мать зовут Семела (Semela) - нетрудно увидеть, что это имя легко читается как "Земля". Воспитывает его, согласно мифам, малоазиатская богиня Кибела это та же славянская Купала. "Вакхическое исступление", в которое, согласно Геродоту, приходили жители Гелона на праздниках в честь Диониса, можно увидеть на обнаруженных в этих же краях, на Чернигов-шине, славянских украшениях с изображениями языческих русалий. А следы древних оргаистических ритуалов в честь Диониса, точнее, его аналогов, дожили на Руси вплоть до XIX в. в виде игрищ и обрядов на Ивана Купала и Аграфену Купальницу, и между прочим "агра" в переводе с греческого - это все та же "земля".
Третьим народом, обитавшим в тех же краях, были "невры". О них Геродот сообщает: "У невров нравы скифские... Кажется, что люди эти колдуны; по крайней мере скифы и эллины, живущие в Скифии, рассказывают, что ежегодно однажды в год каждый невр становится на несколько дней волком, а потом снова принимает человеческий облик... и рассказы удостоверяют клятвою". Они жили где-то западнее, на Волыни или Карпатах, у истоков Днестра и Южного Буга, а около VI в. до н. э. покинули эти места,- по Геродоту, из-за чрезвычайно расплодившихся змей - после чего поселились с будинами и гелонами. "Велесова Книга" упоминает этот же этноним и это же переселение: "А потом мы потекли на восход Солнца и шли до Непры (Днепра). Река же та течет к морю, и мы осели у нее на севере и именовались непрами и припятцами" (II, 5а). А "змеями" были, скорее всего, "щеки" - род Щека, предки современных чехов. Согласно работам академика Н. Я. Марра, древнеарийское слово "щек" переводится как "змей", то есть и здесь Геродот применил дословный перевод. Интересно, что в том же отрывке "Велесовой Книги" это подтверждается - именно род Щека главенствовал в то время в Прикарпатье: "За тысячу пятьсот лет до Дира прадеды наши дошли до Карпатской горы, и там они осели и жили ладно, потому что роды управлялись отцами родичей, а старшим был род Щека из ариев" (II, 5а). Между прочим, это является еще одним доказательством подлинности "Велесовой Книги", поскольку ко времени ее находки данные переводы Марра еще не были известны и опубликованы.
Кстати, в подлиннике у Геродота могли быть не "невры", а "небры" - из за той же византийской путаницы с прочтением буквы "бэта". Похожее слово встречается и в "Повести временных лет" - "нарцы", которые "и есть славяне". Многие исследователи почему-то переводят его как "норики", хотя Норик был кельтским королевством на территории современной Австрии, и гораздо логичнее соотнести "нарцев" с "неврами". (Хотя, в принципе, при описании галльской войны у Цезаря действительно упоминается и кельтское племя "невриев".) А область в верховьях Западного Буга уже в летописные времена именовалась "землей Нурской". Согласно Плинию, невры жили где-то в верховьях Днепра, а рядом с ними он называет гелонов, что согласуется с приведенным выше отрывком "Велесовой Книги" о "непрах", осевших по Днепру и Припяти, и подтверждает локализацию Гелона на Левобережье.
Невры, пришедшие с запада, явились, очевидно, киммерийской "добавкой" в скифскую семью народов. Как и поляне, смешавшиеся с ариями. Борусичи производили себя от Ария ("От Ария - это общий наш отец с борусами..."; II, 6а). А поляне, как уже говорилось, были "дочерним" киммерийским племенем, ушедшим "на сторону", в "чужую семью". Во времена Геродота это были уже два названия одного и того же народа. А о происхождении невров говорит и культ волка, который явно не был скифским. С большой долей вероятности его можно считать киммерийским - он получил в древности широкое распространение примерно в тех же местах, куда расселялись киммерийцы из Причерноморья: во Фракии, на севере Балкан, на Карпатах и Балтике (Иванов В. В. "Волк". "Мифы народов мира". М., 1980). На ионийских изображениях VII- VIII вв. до н. э. киммерийцев даже в бою сопровождали крупные волкоподобные собаки типа овчарок. Впоследствии этот культ был широко распространен и у славян. У сербов, болгар и некоторых других племен имя Волк было самым распространенным, а в русских писцовых книгах оно часто встречалось вплоть до XVIII в. Один из племенных союзов прибалтийских славян-венедов назывался лютичами ("лютый" - синоним волка). Этноним "лютичи" упоминается Нестором и где-то на Карпатах, в верховьях Днестра.
Для народов данных регионов были характерны поверья о способности превращаться в волка своих вождей, что также отмечалось на Руси, например в былинах о Волхе Всеславовиче. Оборотнем считался князь Олег. А в "Слове о полку Игореве" князь Всеслав Полоцкий "великому Хърсови влъком путь прерыскаше". А Св. Георгий, с чьим образом совместились позже многие черты Хорса, считался в народе "волчьим пастырем". Между прочим, в средневековой Западной Европе легенда, сходная с преданием о неврах, относилась к каким-то районам Литвы: что там, мол, многие жители - оборотни, раз в год, на Рождество, они на 12 дней превращаются в волков и рыщут по полям под руководством некого сверхъестественного "волчьего пастуха", хотя и не трогают при этом людей. (Любопытно, что по греческой традиции царь Ликаон, превращенный
богами в волка, был сыном Пеласга, откуда видна прямая связь и преемственность пеласгов и киммерийско-фракийской культуры.)Этнический узел из невров, гелонов и, возможно, какой-то части будинов, завязавшийся вокруг Гелона-Голуни, судя по всему, сыграл важную роль в процессах будущего славянского этногенеза. Можно даже выдвинуть и обосновать гипотезу, что отсюда берет истоки племя словен. Сопоставим легендарных прародителей, названных в "Велесовой Книге" и у Геродота. Напомним, что имя прародителя-эпонима в преданиях обычно обозначало весь народ. В "Велесовой Книге" указаны по одной линии Арий, по другой - братья Славен и Скиф, и отдельно - Тиверец. У Геродота по одной линии назван Таргитай, по другой братья Гелон, Скиф и Агатирс. Арий, как уже говорилось, совмещается с фигурой Таргитая или является его потомком. Скиф и Агатирс - это Скиф и Тиверец. А оставшийся Славен соответствует Гелону. У них много общего. И тот и другой брат Скифа. И тот и другой, придя со Скифом в Причерноморье, отделился от него, уйдя на север. И тот и другой предпочли оседлый образ жизни кочевому. И тот и другой основывают большой город. Почему же изменилось имя? По простой причине. Когда от смешения гелонов с неврами и, возможно, добавками других соседних народов образовалось новое племя словен, то и имя легендарного прародителя стало другим, соответствующим новому этнониму.
Глава 16 НА СЕВЕР ОТ СКИФСКИХ СТЕПЕЙ...
В I тысячелетии до н. э. продолжалось освоение людьми северных лесов. Если развитые археологические культуры бронзового века редко заходят дальше лесостепной полосы, то культуры железного века появляются уже и на Оке, и в верховьях Волги. Видимо, это было связано с дальнейшим потеплением на планете, подсыханием оставшихся от Потопа болот. Взамен беспокойного степного изобилия лес давал относительную безопасность. Какие-то народы вытеснялись на север более сильными, какие-то продвигались в поисках лучших мест. Известно, скажем, о миграции голиндов (голядь) с территории современной Литвы, в результате чего образовалась полоса балтских народов, протянувшаяся от Пруссии до нынешних Коломны и Тамбова через верховья Днепра. К сожалению, идентифицировать по трудам Геродота лесные народы намного труднее, чем "лесостепные". Сведения о тех, кто жил далеко от моря, греки получали от более близких соседей, которые могли называть их по-своему, прозвищами или кличками. Например, попробуйте сейчас мысленно обойти по кругу Германию и расспросить о ее народе в других государствах. Вы услышали бы "немцы", "боши", "швабы", "фрицы", "германцы", но никто не сказал бы вам настоящего "дойче".
Так, где-то на востоке или северо-востоке Скифии лежали владения "меланхленов", представлявших собой "племя иное, не скифское". "Меланхлены" явное прозвище, в переводе с греческого "черные плащи". О них нам известно лишь то, что "меланхлены все носят черные одежды, откуда и произошло их наименование, а образ жизни ведут скифский". Однозначной идентификации меланхленов мешает проблема их четкой локализации - здесь тоже возможно несколько вариантов. Согласно Геродоту, они жили "выше" царских скифов, а за ними простирались какие-то болота. Если понимать это "выше" в прямом смысле, Т. е. севернее, то они располагались на Верхнем Дону, в районе нынешнего Воронежа или восточное в сторону Волги, Тогда возможно, что это были биттогуры, известные впоследствии как "черная угра", угорский народ, живший потом где-то на Средней или Верхней Волге, Но, может быть, у Геродота, который не заезжал дальше Ольвии, опять произошло некоторое смещение направлений, и "меланхлены" жили не севернее, а восточнее или юго-восточнее "царских скифов"? Тогда это один из кавказских народов, а их "черные плащи" - обычные бурки. В пользу такой версии говорят свидетельства других античных авторов. Так, Гека-тей Милетский локализует их где-то гораздо южнее, чем Геродот, упоминая их вслед за крымскими и приазовскими городами и племенами, а у Скилака Кариандского они вообще названы рядом с колхами. Где-то на Кавказе называет их и Помпоний Мела. Ну а болота, соседствующие с их страной, могли быть и долиной Кубани.
Согласно Геродоту, на север по Днепру за владениями "скифов-земледельцев" лежала "обширная пустыня" (т. е. безлюдные места), а уже за ней жили "андрофаги, народ особенный, вовсе не скифский". "Пустыня" позволяет предположить водораздел - значит, "андрофаги" обитали предположительно по Западной Двине. Очевидно, это тоже кличка, в переводе с греческого "людоеды", "пожиратели людей". Об "андрофагах" сообщается, что "из всех народов они имеют самые дикие нравы, нет у них ни правды, ни закона; они ведут кочевую жизнь; их одеяния схожи со скифскими; их язык отличен от скифского; они одни из всех. этих племен являются каннибалами". Возможно, такая слава и такое прозвище были связаны с человеческими жертвоприношениями - широко практиковавшимися, например, у балтов. Или с обрядами ритуального каннибализма, тоже кое-где упоминающимися в те времена, скажем, у родственных скифам исседонов и массагетов, живших в Средней Азии. Хотя здесь следует отметить одну закономерность: во всех античных источниках каннибализм приписывается неким отдаленным и малоизвестным народам, с которыми авторы и их информаторы непосредственно не контактировали. Точно так же эллины до основания колоний в Причерноморье и более близкого знакомства распускали слухи о людоедстве скифов. Поэтому и каннибализм "андрофагов" может объясняться обычными россказнями о "варварах". Не исключено, что это было просто прозвищем "дикарей", хотя известно, например, что и у них существовала какая-то государственная организация, имелись свои цари. Стоит также отметить, что слово "андрофаги" имело еще одно значение. В древнегреческом языке "андрофагами", пожирателями людей, назывались львы. Так, может быть, и здесь имела место попытка буквального перевода греками их этнонима или обозначение их тотемического животного? Например, этнонима "ливы" - впоследствии они жили как раз на Западной Двине. А у родственных ливам эстонцев до сих пор в гербе присутствуют три льва, несмотря на то, что они в здешних краях в исторические времена не водились. Во всяком случае, локализация места проживания "андрофагов" позволяет отождествить их с предками балтских или финских народов.