Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды
Шрифт:
"Велесова Книга" указывает на другой принцип объединения, не языковый, а религиозный. "И мы, славу поющие богам, так и называемся славянами, мы никогда не просили ничего, лишь славу пели" (I, 4а). "А были русскими - славянами, которые славу богам поют и оттого суть славяне" (III, 8/2), "Ибо мы происходим от Дажьбога и стали славны, славя богов наших, и никогда не просили и не молили их о благе своем" (I, 5а). Принцип немаловажный, поскольку определяет древнюю ведическую религию, где поклонение богам осуществляется в формах "прославления" гимнами, играми, плясками и ритуалами в их честь. Этот принцип отделяет религию от примитивного идолопоклонства, где отношения с богами строятся по схеме "ты - мне, я - тебе". "Никогда не просили ничего, лишь славу пели" - одна из форм подобного религиозного принципа сохранилась, например, у современных кришнаитов.
Можно выдвинуть еще одну версию о происхождении этнонима "славяне". В "Велесовой Книге" сказано, что Дажьбог
Сущая Матерь, А "славянами" были, естественно, те, кто считал себя ее потомками.
Первые упоминания о славянах в античных хрониках относятся к началу нашей эры. Примерно в это время греки стали называть племена, живущие между Карпатами и Балтикой, "суобенами" или "суовенами", а во II в. Птолемеем упоминаются "ставани", хотя чаще римские авторы называли их венедами, Тацит в I в. писал в своей "Германии": "Венеты много заимствовали из нравов последних (сармат), так как они, занимаясь грабежом, исходили все леса и горы между певкинами и феннами (кельтами, жившими в устье Дуная, и финнами). Однако их следует причислить скорее к германцам ввиду того, что они и дома прочные строят, и щиты имеют, и любят ходить, и даже быстро - все это совершенно чуждо сарматам, всю жизнь проводящим в кибитке и на коне". То, что славяне, по мнению Тацита, "исходили все леса и горы" между Дунаем и финскими народами, вполне понятно - как раз где-то в начале нашей эры началось их расселение из прикарпатского региона в разные стороны. Соответственно, шло и их разделение на племена и народы.
В связи с этим "Велесова Книга" опять называет прародителя Ария и трех его сыновей - легендарных Кия, Щека и Хорива. Только здесь они не просто три брата, а родоначальники трех племен - русов, чехов и хорват. Как сыновья Ария, они фигурировали и в далеком прошлом, в связи со скифскими переселениями, и упоминаются вновь у истоков этих народов. Впрочем, мы уже говорили, что в преданиях под именем прародителя-эпонима обычно обозначается весь этнос, поэтому никакого противоречия в столь долгой жизни "братьев" нет. Вероятно, роды русов, чехов и хорват в составе племени ариев существовали и в скифские времена, что подтверждается и казусом со "щеками" - "змеями", разобранным в главе 14. А на рубеже нашей эры три рода выделились в самостоятельные общности. "Когда Щек ушел на закат солнца с воинами своими, и хорваты забрали своих воинов, иная часть искала, где места поселения русского" (II, 7з). Возможно, вы обратили внимание, что русы упоминаются и как потомки Богумира, т. е. по киммерийской линии. Может быть, это были разные племена, носившие близкие этнонимы - прибалтийские пруссы, карпатские русины, поднепровские борусичи. Но не исключено и то, что племя русов вобрало в себя как скифские, так и киммерийские корни. Племя ариев жило в Скифии на правобережье Днепра, оно имело возможность отступить на запад более организованно, чем другие. И вполне логично, если оно стало цементирующим ядром новой славянской общности. Но добавлялись в него и иные родственные племена и их остатки. Так, не исключено, что "гелоны" дали свое имя Галиции (хотя другая их часть, отступив на север и смешавшись с балтами, вполне могла дать начало племени галиндов). О том. что русы, отделившись от ариев, имели смешанное происхождение, возможно, говорит и имя их прародителя - Кий. Единственное, не созвучное этнониму. (Хотя вместо Кия в западнославянских преданиях упомянут Рус, но автор "Велесовой Книги", видимо, не счел возможным путать потомка Ария с потомком Богумира).
Самым выгодным направлением расселения с Карпат было тогда южное. Оно выводило в плодородные долины Паннонии и к границам Римской империи, что позволяло торговать с римлянами, а при удобном случае и грабить их провинции либо получать замаскированную под "подарки" дань за ненападение. Но эти места были и самыми опасными - сюда, по тем же причинам, стремились другие племена, да и сами римляне редко упускали возможность подмять под себя расслабившегося соседа. "Повесть временных лет" сообщает, что славяне тоже поначалу двигались на юг, заселяя течение Дуная и Паннонию, но были вытеснены оттуда "волохами", после чего "славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами". Причем здесь же говорится, что угры. захватившие Паннонию значительно позже, уже в IX в., "поселились со славянами". Кто здесь имеется в виду под "волохами", неясно-иллирийцы, фракийцы или кельты (германцы обобщенно называли "волохами" все латиноязычные народы и применяли это обозначение ко всем романизировавшимся подданным Римской империи). Ну а Паннонией и долиной Дуная от начала нашей эры до угров кто только не владел! Этническая картина там менялась не два раза, а десятки раз. Поэтому сообщение Нестора способно дать лишь общую
картину событий, что какая-то часть славян, не выдержав конкуренции на юге, ушла на север.Расселение шло и в других направлениях. Старочешские легенды рассказывают, что воевода Чех (Щек) привел свой народ на запад из "хорватской земли", которая лежала где-то за Татрами, на территории Словакии или Западной Украины (в летописные времена здесь действительно еще существовало племя "белых хорват"), Чех основал город Будеч у горы Ржип. Но отец Чеха не назван, а в, качестве единственного брата фигурирует Лех, сначала шедший) вместе с чехами, а потом отделившийся от них, ушедший со своим родом на восток, основавший там города Коуржим, Гнездно; Краков и ставший первым вождем ляхов, т. е. поляков. В другой западнославянской легенде братьев трое - Чех, Лех и Рус, в русской летописной версии, цитируемой в XVI в, Герберштейном, двое - Лех и Рус.
При той методике исследования легендарных родословных, которую мы уже несколько раз применяли, нет никакого противоречия в том, что в чешском сказании не названы "братья" Хорив и Кий (или Рус), а в "Велесовой Книге" среди сыновей Ария не фигурирует Лех. Чехов в данном случае интересовало лишь собственное происхождение, и "Хорив" попал в их легенды только косвенно, в упоминаний племени хорват, от которых отделился Чех со своим родом. Точно так же и автор "Велесовой Книги" отслеживает лишь родословную русов, и Щек после отделения в самостоятельную ветвь славян его перестает интересовать. А "брат Лех" появился уже позже этого отделения, когда единая западнославянская общность разошлась на две - чехов и ляхов. И не удивительно, что в летописных версиях XVI в. эта западнославянская общность обозначилась одним Лехом,- с поляками в это время русские имели дело постоянно, а с чехами - почти никогда.
Ну а племя русов, впоследствии сыгравшее важную роль в объединении восточнославянского этноса, поначалу двинулось с Карпат не на восток, а на север, к Балтике, в потоке переселения вендов, Венд, по "Велесовой Книге" происходит от Скифа. Следовательно, венды произошли от осколков народов Скифии, которые, сплотившись в общей борьбе с сарматами и кельтами и попутно присоединив к себе часть прикарпатских племен, двинулись на новые места. Причем, как указывалось выше, этноним вендов мог передаться славянам уже после завоевания ими Южной Прибалтики - от автохтонного населения, древних венетов, но в последующие века под "венедами" античные и византийские авторы понимали уже определенно славян. (Подобные заимствования новым народом этнонима более древних жителей страны в истории нередки; так, англы, саксы и норманны стали "британцами" от кельтов-бриттов, славяне, завоевавшие Македонию "македонцами", арабы - "египтянами" и т. д.)
Западнославянские песни и предания рассказывают о двухлетнем, с боями и лишениями, походе к Балтике под руководством воеводы Бодрича. В результате его побед на южном побережье образовалось мощное объединение славян-бодричей, или ободритов. В ходе последующих переселений, покорения местных народов и смешения с ними в здешних, краях возникли еще несколько славянских племенных союзов. Хотя общая хронология и последовательность этих миграций осталась нам неизвестной, но факты показывают, что где-то в начале нашей эры они были достаточно массовыми.
Вероятно, как раз об этом периоде сообщает "Велесова Книга":
"И так было в иное время, когда русы шли с вендами, и те хотели унести богов своих к морю. И там угнездились, города и помолья многие строили и были богаты. И те помолья украшены были златом и серебром, и многие древних богов почитали, уходя от искушений. И это ведомо было иным, также это видевшим, задевавшим нас и перечившим, и там не имели наши родичи покоя. Арабы приходили туда и терзались на торжищах о богатстве и дани, дающейся поселившимся там воинам" (I, 8а). Самые богатые и знаменитые храмы-помолья славян были действительно в стране прибалтийских вендов. Саксон Грамматик, Дитмар Мерзебургский, Адам Бременский, Гельмгольд и другие авторы описывают храмы Свентовита в Арконе, Радегоста в Ретро, Яровита в Вологоще (Вольгаст), Триглава в Бренне (Бранденбург), Щетине (Щецин) и Волине и т. д. О красоте и великолепии славянских храмов писал арабский путешественник Аль-Масуди.
Хотя все эти свидетельства относятся к гораздо более поздним временам, но святилища, многие из которых имели общеславянское значение, явно возникли намного раньше, чем рассказы о них заезжих авторов с Запада и Востока. И интенсивное градостроительство в этих краях связывается как раз со славянскими переселениями начала нашей эры, с образованием бодричей и прочих славянских племенных союзов. Здесь возникли Зверин (Шверин), Рарог (Рерик), Стариград (Ольденбург), Волин, Дымин, Велиград, Коданьск (Гданьск), Ратибор (Ратценбург), Браннбор (Бранденбург) и многие другие города, которые в конце I тысячелетия н. э. отмечались иностранцами как крупные торговые и культурные центры. Первоначально укрепленный город был административным, военным, религиозным и хозяйственным центром племени. А у нескольких племен, составлявших союз, был более крупный город, представлявший центр этого союза.