Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)

– А потом и хлеб съедим, - добавил Андрей.

* * *

У костра остался только Гера, который уже исполнил, наверное, весь свой репертуар: совершенно разные по стилю мелодии, от лирически-задумчивых до быстрых и ритмичных. Затем, побренчав немного что-то невразумительное, он затянул экспромт... Всё более и более воодушевляясь.

– Спина открыта всем ветрам,

Меня дубасит дождь заклятый.

Но по кармическим долгам

Я уплатил двойную плату.

Теперь пуста моя сума,

Душа вся в дырах и заплатах,

Но по кармическим долгам

Я уплатил двойную плату.

Я не завидую царям,

С врагов не требую расплаты.

Ведь по кармическам долгам

Я уплатил двойную плату.

Но вот Гера оторвался от гитары: он услышал отдаленные голоса... Сюда, по узкой тропке под деревьями, а не по грунтовке, уже приближались люди. Первым шел Сан Саныч, за ним - Алексей, тот самый, что всегда ходил с алюминиевой рамкой, дальше - маленькая худенькая бабушка с внуком Дениской, следом - две женщины, которые держались на Поляне всегда вместе, но имён которых Гера не запомнил, и замыкал шествие Петр Семёнович, который катил впереди себя тележку с деревянной коробкой: в неё он складывал сушёные грибы и травы.

– О, Гера! Ты нас уже опередил!
– удивился Сан Саныч.
– А моя группа решила тоже сюда перебазироваться.

– А где хозяин костра? Разрешит он нам здесь остановиться, пожить немного?
– спросил Алексей.

– Тише! Не мешайте! Он сейчас на мандале. Медитирует. П-просил, если люди придут, всех чаем напоить и развлечь. Садитесь, пожалуйста! Там - к-кружки. На всех хватит. А не хватит, так будем пить чай по очереди. Чаёк свежий сейчас заварим, - ответил Гера.

– Ух, ты! Так он про нас заранее знал, что ли?
– удивилась светловолосая полная женщина.

– Не знал, но предчувствовал; лес всё чувствует, и Николаю рассказывает... Шутка, конечно, - пояснил Гера.

– Ну, в каждой шутке - есть доля шутки. А всё остальное - как мы знаем, правда!
– засмеялась светловолосая.

– Правда -- это то, что я всегда чувствовала, Валя, - обратилась к ней её подруга, высокая женщина с короткой темной стрижкой.
– И так скажу об этом: вот мы, магнитчики, бегаем по лесу, суетимся. Человечество, говорим, спасаем, глобальные конструкции строим: невесть что о себе возомнили... А где-то в глубине леса сидят люди и ждут. И после нашего отъезда лес чистят. Духовно. От наших вредных эманаций. И вот, кажется, я, наконец, найду здесь обоснование для своих подобных чувств и ощущений.

– Как вас, обеих, зовут? А то я позабыл, - спросил Гера вежливым голосом.

– Не удивительно. Разве всех, кто на Поляне был, упомнишь? Меня зовут Татьяна, а её - Валя, - представила темноволосая.

– Спеть вам, Таня и Валя, песенку, пока греется кипяток для чая?
– предложил Гера.

– Давай, - хором согласились те.

Гера взял гитару, лениво побренчал, что-то бормоча себе под нос, и, наконец, бодро начал:

– Хоть поверьте, хоть проверьте,

Но вчера приснилось мне:

Заплатил я все налоги,

И живу в другой стране.

Всё прекрасно, всё толково,

В римской тоге я одет.

И с улыбкой возле дома

Повстречался мне сосед...

Все крутые, все святые,

По-английски говорят.

И милиция, и панки -

Все меня боготворят.

Вот автобус мой споткнулся

На переднем колесе,

Тем же мигом я проснулся -

И чего предстало мне?

Сорок восемь контролеров

Ровно в линию стоят,

Сорок восемь контролеров,

На меня они глядят.

Хоть поверьте, хоть проверьте -

Был пленён прекрасным сном.

Мне приснилось на рассвете -

В передаче "за стеклом"

Я - единственный участник,

И меня боготворят.

Раскупили за доллары

И пижаму, и халат.

И купаюсь я в шампанском,

И катаюсь словно сыр,

А французские герольды

Расшивают мне мундир.

Хоть совсем я не из знати,

И совсем я не одет...

Просыпаюсь на кровати,

А в лицо мне - яркий свет!

Сорок восемь визажистов

Ровно в линию стоят,

Сорок восемь визажистов -

На меня они глядят.

Хоть поверьте, хоть проверьте,

Я вертелся, как волчок,

И поэтому, наверно,

И приснился мне толчок.

Я устроился на рынке -

Продаю там всё подряд.

И чернуха, и порнуха,

И иконочки висят...

Что хотите - то купите.

Книжки разные - на вкус.

Про интимность у вампиров,

И какой у них укус.

У забора я проснулся -

Нализался, в стенку пьян...

Чуть прополз и чертыхнулся,

ухватившись за карман...

Сорок восемь рэкетиров

Рядом в линию стоят,

Сорок восемь рэкетиров -

На меня они глядят.

Но скажу я вам с приветом -

Я когда-нибудь проснусь.

Если к этому моменту

Никуда я не свалюсь.

И тогда я с "сорок восемь"

Непременно разберусь!

Доиграв, в полной тишине, Гера сказал:

– С-спасибо!

– За что?
– спросила Валя.

– З-за внимание. А ещё - за то, что вы меня не бьете. За мои песни меня обычно бьют.

– Ну, что вы! Нам понравилось. Спойте ещё что-нибудь!
– попросила Валя.

– Н-ну, а это вы уже, наверное, зря. Я ведь действительно и ещё спою, - засмеялся Гера.

После чего немного побренчал - и выдал:

– Падают, падают кошки.

В нашем саду кошкопад.

К каждой привязан пропеллер,

К каждой привязан на зад.

Падают, падают мысли,

Медленно кружатся в ряд,

К каждой привязано время,

Что не вернется назад.

– Грустная песня!
– сказал Сан Саныч, который к этому времени уже заварил новый чаёк из пахучих трав.
– Давайте, разбирайте чашки! Будем чай пить! Подставляйте сюда, я наливаю!

Он также извлек из своего рюкзака пакет самодельных сухарей из черного хлеба. А бабушка Дениски - каким-то образом раздобытый у пасечников мёд. Алексей - две буханки хлеба, Татьяна и Валентина - конфеты. И все весело и дружно принялись всё это уплетать.