Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)

– Ушли все мои блины под воду, с громким плюхом. Не получаются они у меня. И потому, хочешь, я лучше задам тебе коан?

– Валяй, - на всё согласился Володя.

– Н-ну, знаешь, есть какая-то побасенка, то ли про м-мышку, то ли про лягушку, которая попала в ёмкость с молоком... и вылезла оттуда благодаря тому, что сбила его в масло?

– Ну?

– Это хорошо, когда вокруг - молоко... А если - дерьмо жидкое? Что в этом случае произойдёт? Полезно трепыхаться?

Володя не выдержал - и засмеялся. Но потом задумался и сказал важно:

– Шутки - это, конечно, весело. Но важнее этого - духовная работа, получение канала. Времени осталось мало. Скоро - снова в город. Мне нужно ещё многое успеть...

– А все-таки, я тебя, как ассенизатор ассенизатора спрашиваю: можно ли сбить дерьмо во что-то хорошее? А главное - выбираться как будем?

– Мне правда не до шуток. Мне одно предложение надо срочно обдумать. Это очень серьезно.

– А это и не была шутка. Коан был такой. Впрочем, что ж, ты д-думай, а я пока песенку спою, - грустно ответил Гера.
– О времени и о себе... В общем, экспромт. Пес-сня!

И начал, задумчиво:

– На душу надето тело,

На тело - пальто надето,

И сверху приплюснуто шляпой -

Сгодится, мол, без вранья.

На мысли надеты чувства,

На чувства слова надеты,

А сверху приплюснуто фразой -

Гаденькой и пустой.

Без слов непонятно фразы,

Без шляпы не выйдешь в город,

Но скоро приедет Мория -

Спасать тебя и меня!

Ему больше нечего делать...

На нем - сапоги и шпоры,

На нем - пушистый свитер,

И он - мужик непростой.

– По-моему, я к твоим песням уже начинаю привыкать, - сказал через некоторое время Володя.
– Только вот уж не знаю, хорошо это или плохо.

– О, смотри! А вот - и Андрей!
– воскликнул Гера.

Действительно, со стороны дороги показался Андрей. Он подошел к Гере и Володе.

– Андрей, мне недавно пришла в голову идея трёхмерных шахмат!
– выпалил Гера.
– Как ты думаешь, такое возможно?

– Ну, что ж! Сама идея неоднократно встречается у фантастов, но вот конкретные разработки... Скорее всего, возможно большое количество вариантов: разное количество фигур, условия перехода с уровня на уровень, ходы, всяческие там рокировки... Дерзай! Думаю, что на эту тему есть множество идей, но каждая из них не похожа на другие.

Со стороны дороги, и будто высматривая кого-то, показалась Люба. Наконец, она увидела собравшихся - и двинула в этом направлении. Похоже, она ещё с Поляны выследила, куда пошел Андрей. Приблизившись, Люба без всяких предисловий спросила:

– Это вы здесь Андрей будете?
– и далее с пулемётной скоростью, без перерыва:

– Вас на Поляне как раз сейчас обсуждать принялись. Евграфий давно вычислил, что это вы козни строите чёрные. Поэтому, общая работа и тормозится, вперед не продвигается. Владимир Сергеевич теперь имеет полномочия вас урезонить. Вы подрываете здесь дисциплину и ведёте какую-то собственную игру. Это нехорошо. Что вы сюда, кашу чужую есть приехали, или учиться работать в Магните? Ваше поведение несерьёзно. Идите, собирайте свои вещи - и убирайтесь прочь от нашего костра, гуляйте где-нибудь в другом месте! Вас сейчас прогонят.

Выпалив столь длинную тираду, Люба, как запрограммированная, заученно поклонилась. Исполнив свой гражданский долг, она гордо удалилась обратно - в сторону Поляны.

– Ч-что это было?
– спросил Гера.

– А вот это - действительно наезд, и в самом разгаре!

– ответил Андрей.

*

В сторону лагеря он пошел один, попросил Геру и Володю ещё ненадолго остаться на берегу... Андрей уже знал, что сейчас последует - тем более что его уже предупредила "посланница Учителей" в полосатой майке...

Действительно, на подходе к лагерю его поджидал Владимир Сергеевич, "уполномоченный представитель" Евграфия, окруженный толпой эзотериков. Увидев Андрея, он расправился, принял театральную позу, и, набрав в легкие побольше воздуха, возгласил не своим голосом, изредка поглаживая черную окладистую бороду:

– Я, призванный силами Света, вынужден вам указать на ваше недостойное поведение. Вы оторвались от коллектива, не сливаетесь в общей вселенской работе. Вы лишены божественной любви, и, хоть у вас и борода, но вы и не мужчина вовсе: ни дров лишний раз наколоть, ни воды принести! Бегаете всё, бегаете, в ногах нет покоя! Человек, прочно и основательно стоящий на земле, не будет так бегать. Вы считаете, по-видимому, что здесь - клуб знакомств. А нам и не до знакомств вовсе. Надо работать! Знаки указывают: скоро будет Переход! Готовьтесь! Внимайте! Действуйте! А таким, как вы, нет места у нашего дружного костра. Вы разрушаете здесь дисциплину! Подрываете веру в авторитеты! Вносите диссонанс! В общем, поищите себе другое место для отдыха! Сейчас же! А мы вас изгоняем, как беса!

Андрей продолжил путь: подошел к палатке, залез внутрь и начал упаковывать вещи. Когда он вылез наружу с уже упакованной дорожной синей сумкой, подоспел и Гера. Он всё понял без слов, и тоже быстро собрался. Затем они, всё так же молча, вместе разобрали и сложили палатку.

Только по выходу из лагеря, их молчание было нарушено.

– Изгнанники, скитальцы и поэты,

Закрыт нам путь проверенных орбит!
– процитировал Гера громко.

– Макс Волошин - талантливейший из поэтов, - отозвался Андрей, - Знаешь, когда я был в Коктебеле, я своими глазами видел человека, который ходил в белом хитоне и плетеном венке из соломки и которого иностранцы принимали за хозяина, за Макса, и просили дать автограф на память. Ну, он и давал, конечно. Так и подписывался скромно: Макс Волошин, Коктебель...

Тем временем, он зашагали по грунтовке в сторону посёлка.

– Прости, Андрей, а не ты ли это был?
– спросил Гера.
– А то, есть определённое сходство... Несмотря на то, что у тебя и борода светлая, и плотность фигуры отсутствует. Что-то есть, трудно уловимое...

– Максом Волошиным? Я был... Только - не тем, что автографы раздавал, а - настоящим. В прошлом своем воплощении, - пошутил Андрей.

– Гаснут во времени, тонут в пространстве

Мысли, событья, мечты, корабли...

Я ж уношу в свое странствие странствий

Лучшее из наваждений земли, - прочел вдруг Гера.
– По-моему, это гениально. А? Какие строки!

Андрей помолчал немного, и лицо у него озарилось счастьем. Так, будто он встретил старого друга... Он помолчал, потом подхватил волошинскую тему, начатую Герой:

– Будь прост, как ветр, неистощим, как море,

И памятью насыщен как земля.

Люби далекий парус корабля

И песню волн, шумящих на просторе...

Гера улыбнулся, переглянувшись с Андреем.