Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)

Евграфий важно отдавал последние распоряжения. Матушка Мария совершила вечернее омовение в реке. Вадим ушёл на маленькую полянку и сосредоточенно пытался ловить послание с Ориона. Диана уединилась ото всех и крутила пассы. И даже Владимир Сергеевич решил поучаствовать, ходил от костра к костру, посверкивал на всех ярким светом глаз, устремленных в бесконечность. И даже надел по такому случаю белый костюм.

– По белым одеждам узнаете их!
– произнёс он, обращаясь к кому-то, и высоко поднял вверх палец.

Около рукотворного, бетонного "камня" Поляны, из которого торчала металлическая труба с надписью, когда-то оставленной управлением бурения, теперь горел огромный центральный костер. Непосредственно перед самым магнитом, на камне зажгли несколько больших свечей, разложили портреты Учителей и иконы.

Было обговорено, что на построение всех расставит Вадим, но возглавит Магнит Евграфий. А вместе с Евграфием, в центр станут Эльмира и Матушка Мария. Людей в этот раз было особенно много; Вадим образовал из них три круга, и сам, закончив построение, стал во внешний, защитный круг. И почти сразу же Эльмира начала читать веления громким, высоким и почти срывающимся на писк голосом:

– Призываем Великих Учителей, элементали, силы Огня и Земли, Воздуха и Воды! Вселенная да услышит наш зов!

– Призываю лучи света, Я-есмь-Присутствие, пронизать меня всю, прочистить все каналы и протоки, уничтожить всё темное, что во мне есть, и заменить светлым!
– продолжила матушка Мария.

И вновь зазвучали веления, призывы, обращения к Учителям...

Но даже Гера, который лишь второй раз за всё время стал в Магнит, - почувствовал, что что-то пошло не так. Казалось, в воздухе застыла некая напряжённость. Тяжело было передвинуться, оторвать ноги от земли, и даже дышать. Гера всмотрелся, что же происходит в центре. И увидел прежде всего обращенного к нему лицом Евграфия, который показался ехидным и глумливым участником загородного пикника, перенесенным сюда по роковой случайности. В отличие от Эльмиры и Матушки Марии, повернутых лицом к камню, Евграфий развернулся к участникам Магнита. Довольно потирая толстое брюшко, как после сытного обеда, он сейчас откровенно всех разглядывал. Внезапно, неожиданно для себя, Гера "увидел" ...

И то, что он увидел, ему не понравилось.

За Евграфием теперь находилось серое, хищное, толстое существо, с кровавыми глазами и с рожками. Оно сладострастно приплясывало, глядя вокруг с жадностью. А над самым центром Магнита, над костром и камнем, висело огромное нечто, похожее на тяжелое, свинцовое облако. И оно росло, заполняло пространство. Некий сгусток зловония, полный хоботков, присосок и щупалец, готовых присосаться и впиться в того, кто почувствует страх... А вокруг Магнита, за пределами последнего круга, обретались, хаотически передвигаясь, всяческие мерзкие твари... Странный хоровод теней.

Гера отыскал глазами среди всех Андрея. Он был здесь, и его фигура, казалось, стала абсолютно белой и бесплотной. Андрей судорожно, крепко сжимал в руке свой посох, а его лицо оставалось сосредоточенно-спокойным.

Голоса матушки Марии, напевно читающей молитвы, и Эльмиры, которая судорожно пыталась воспроизвести по памяти веления, звучали всё тише и прерывистей, будто увязая в плотном, тяжелом воздухе. И потому, матушка Мария, сбившись в очередной раз и помолчав немного, начала читать призывы собственного сочинения. Сумбурно и сбивчиво:

– Постарайтесь!
– строгим голосом начала она.
– Постарайтесь вместить в себя то, что Вселенная не имеет ни конца, ни начала, и что множество миров этой совершенной Вселенной имеют бесконечное право на существование: добро и зло, лёд и огонь, мрак и свет... Через всё надо пройти и всё постичь, все формы и сущности имеют одинаковое право. Всё проистекает по велению Господа. И нет никаких в мире противоречий. Проводим канал соединения всех миров - и заякоряем его здесь, в нашем Магните!

– Заякоряем!
– эхом подхватила Эльмира и стала напевно повторять, раскачиваясь из стороны в сторону, странную мантру:

– Ом, мара, рам, радж, оаум, оаум, оаум, оаум!

Затем она попыталась запеть что-то о Кришне и гопи, и закончила и вовсе непонятной какофонией звуков. А потом, похоже, полностью онемела.

– Все танцуют! Через танец легче выражать свои чувства!
– воззвал неожиданно Евграфий.

Началось всеобщее метание - кто танцевал, кто плакал, кто раскачивался или судорожно дёргался. Некоторые пытались напевать что-то невнятное и невразумительное.

Неожиданно Евграфий сдвинулся со своего места и подошел к девушке с длинными чёрными волосами... К Насте. И, резко выдернув её из первого круга, поставил в самый центр, очень близко от костра.

– Все повторяем за ней! Танцуем, как она!
– провозгласил Евграфий. А сам пошел в обход костра и камня, описывая круг.

Налетел порыв ветра, задул все свечи.

Настя, как сомнамбула, закружилась в танце, будто кто-то невидимый двигал её за веревочки... Будто она лишь механически выполняла движения, полностью отключившись сознанием.

"Неужели никто ничего не видит и не чувствует? Они - что? Усыплены, заторможены, заморочены?" - с ужасом подумал Гера.

"Прорыв инферно! Паталический план!
– жёстким голосом, как ему показалось, ответил Андрей.
– Массовая одержимость". Но Андрей был далеко...Он не мог его услышать. Или - мог? Он отчетливо услышал его голос...

Гера заметил тонкий лучик, уходящий вверх, над головой Насти. Он постепенно таял, как задуваемая свечка.

И в этот момент, над камнем появился большой светящийся кроваво-красный крест.

– Это - что? Жертвоприношение?
– Холодные, пробирающие до озноба, слова Геры, казалось, повисли в плотном воздухе... И, не находя слушателя, ледяными осколками опали на землю. Ужас сковал его сердце. Сковал - и не отпускал больше. Будто не было больше никого вокруг, одни лишь серые, кружащиеся твари, тянущие к людям свои костлявые, когтистые лапы. Откуда-то от деревьев отделилась старуха в чёрном одеянии и пошла по направлению к девушке. Лица под капюшоном у неё не было. И веяло от неё могильным холодом. А с другой стороны камня к девушке вновь приближался Евграфий. Но...будто окаменевший, и с остекленевшими, выпученными глазами.

– Господи!
– хрипло, через силу, преодолевая сковавший его холод, выдавил Гера.
– Святый Боже, святый и крепкий, святый и бессмертный, помилуй нас! "Андрей! Андрей! Андрей! Заклинаю тебя всеми силами Света! Помоги! Только ты сможешь этому противостоять!" - воззвал он мысленно.

" Я призван, и я иду!" - неожиданно осознал он ответ.

И тут же Андрей вышел из своего круга, и ворвался в самый центр вихря, в зону омертвения... Где, казалось, даже время застыло, оледенело, и будто злой хохот сотрясал землю.