Русь. Строительство империи 3

Я перевел дыхание. Боль была невыносимой. Кровь хлынула из ран.

Я упал на землю, теряя сознание.

— Антон! — услышал я крик Милавы.

И все погрузилось во тьму.

Я очнулся от резкой боли. Кто-то тряс меня за плечо.

— Антон! Княже! Очнись! — услышал я голос Ратибора.

Я открыл глаза и увидел воина, склонившегося надо мной. Его лицо было и испуганным.

— Что случилось? — прохрипел я.

— Ты упал в беспамятстве, — ответил Ратибор.

Я попытался встать, но острая боль пронзила все тело.

— Лежи, — сказал Ратибор. — Тебе нельзя двигаться.

Я посмотрел вокруг. Степа и Милава стояли рядом со мной, держась за руки. Лица у них были заплаканные.

— Ты жив, — прошептала Милава, и слезы снова потекли по ее щекам. — Ты спас меня.

Я попытался улыбнуться, но это было слишком больно.

— Как… как остальные? — спросил я.

— Живы, — ответил Ратибор. — Почти. Четыре дружинника погибло. Остальные ранены.

— А враги?

— Мы их всех уничтожили, — ответил Ратибор. — Кроме Прохора и Митро. Сбежали. А гоняться за ними сил нет уже.

Я закрыл глаза и вздохнул с облегчением. Мы выжили. Чудом, но выжили.

— Нужно выбираться отсюда, — сказал я. — Здесь небезопасно.

— Тебе бы полежать чутка, — буркнул Ратибор.

— Я встану.

Я собрал все свои силы и попытался подняться. Боль была адской

И я встал.

Ратибор и Степа помогли мне удержаться на ногах. Я огляделся. Дружинники смотрели на меня с надеждой.

— Вперед, — сказал я. — Нам нужно уйти отсюда.

И мы пошли. Медленно, с трудом, но мы шли. Правда через пару минут я снова потерял сознание.

Интерлюдия.

968 г., весна, Переяславец.

Милава внимательно смотрела на князя. Антон лежал без сознания на телеге, его тело покачивалось в такт неровной дороге. Лицо его было покрытым испариной, а из многочисленных ран сочилась кровь, окрашивая одежду в багровый цвет.

Телега медленно двигалась по направлению к Переяславцу, сопровождаемая немногочисленным отрядом дружинников, измотанных после ожесточенного боя. Добрыня старался держаться бодрячком, отдавая команды и следя за тем, чтобы никто не отставал. Степа сидел рядом с Милавой, которая непрерывно смачивала лоб Антона водой, пытаясь хоть как-то облегчить его страдания.

Телегу одолжили у селянина, который вез стог сена в Переяславец. На него вышли спустя несколько часов, как Антон упал в беспамятство.

Прибыв в Переяславец, дружинники, не теряя времени, доставили Антона в терем. Там его аккуратно перенесли на широкую деревянную кровать, застеленную чистым льняным полотном. Милава, не говоря ни слова, принялась обрабатывать его раны, тщательно очищая их от грязи и обрывков одежды. Она вспоминала все, что учил ее Антон. Кипяченной водой она омывала раны, накладывала травяные мази и наматывала чистую ткань. Но у Антона был жар.

— Нужно остановить кровь, — проговорила она, доставая из мешочка, висевшего у нее на поясе, еще один пучок сушеных трав.

Степа, молча, подал ей кувшин с водой и чистую тряпку. Милава, смочив тряпку в воде, принялась в очередной раз промывать раны Антона, стараясь не причинять ему лишней боли. Раны гноились. Затем она тщательно измельчила сушеные травы и присыпала ими раны, накладывая сверху тугие повязки.

— Нужно дать ему настойку, — сказала Милава, доставая из другого мешочка небольшой кожаный флакончик. — Она поможет ему успокоиться и заснуть.

Степа, взяв флакончик, аккуратно влил настойку в рот Антона. Тот, не приходя в сознание, с трудом проглотил жидкость.

В этот момент в терем вошел мрачный.

— Там эта девка ломится, — пробурчал он. — Говорит, что ей нужно увидеть Антона.

Милава нахмурилась.

— Кто такая? — спросила она.

— Искра. Дочь Огнеяра.

Милава и Степа переглянулись. Имя Огнеяра они помнили. Все знали, что этот волхв был влиятельным человеком.

— Не пускать! — строгоо сказала Милава. — Сейчас не время для гостей.

— Да я бы и сам не пустил, — проворчал Добрыня. — Но она такая упрямая, что я не знаю, как от нее избавиться. Говорит, что если мы ее не пустим, то она устроит тут такое…

Добрыня осекся, не договорив фразу.

— Что — такое? — настойчиво спросила Милава.

— Ну, она сказала, что знает, как помочь Антону. И что если мы ее не пустим, то пожалеем об этом. Потому и не прогнал еще.

Милава задумалась. С одной стороны, Искра — дочь врага, и доверять ей было нельзя. С другой стороны, Антон нуждался в помощи и если Искра действительно могла ему помочь, то отказываться от ее услуг было бы глупо.

— Ладно, — наконец сказала Милава. — Пусти ее. Но предупреди, чтобы она вела себя прилично.

Добрыня кивнул и вышел из терема. Через несколько минут в комнату вошла Искра. Она была одета в простую льняную рубаху и юбку.

Увидев на кровати Антона, лежащего без сознания, Искра остановилась, будто пораженная увиденным. Ее лицо изменилось, на нем отразилось удивление.

— Что с ним? — спросила она, обращаясь к Милаве.

— Ранен, — ответила Милава, стараясь скрыть свое недоверие. — Мы оказываем ему помощь.

— Кто это сделал?

— Это не твое дело, — отрезала Милава.

Искра проигнорировала ее слова.

— Я хотела поговорить с ним, — сказала она. — Предложить перемирие. При условии, что Веславу накажут за предательство.

Милава усмехнулась. Она бы и сама не против наказать Веславу. Бесит она ее.

— Ты опоздала, — фыркнула Милава.

Искра посмотрела на Милаву приподняв бровь.

— Ты ничего не понимаешь, — сказала она. — Веслава — лживая змея. Она обманула его.

— Хватит! — подняла голос Милава. — Мне все равно на эту девку. Ты говорила, что можешь помочь…

— А ты думаешь, что я лгу? — спросила Искра, приближаясь к Милаве. — Ты думаешь, что я хочу ему зла?

— Я не знаю, чего ты хочешь. Но я знаю, что тебе нельзя доверять.

Искра окинула взглядом тело Антона, заметив его бледность, тугие повязки и сукровицу.

— Я знаю, как спасти ему жизнь.

Милава замолчала, не зная, что ответить. Она посмотрела на Добрыню, словно ища у него совета. Добрыня пожал плечами, давая понять, что решение остается за ней.