Русь
Шрифт:
Усталый, крестит лоб Илья.
Октябрь 2005 г.
* * *
Торки да берендеи, -
Черные клобуки;
Чащи закатные рдеют,
Кони храпят у реки.
Удаль до визга, до смеха;
Устлано шелком седло;
Глянь, из–под рысьего меха
Бровь, что воронье крыло!
Дикую кровушку нашу,
Может, остудит сосед?
Нет теремов его краше,
Жён его сладостней нет!
Как белолицы славянки,
Русые косы до пят;
Грозно
Стайка степных лебедят!
Бросим к ногам их уборы,
Шейкам подстать жемчуга,
Глянут: «Поганые воры!
Князь вам обрубит рога!»
Гогот пойдет над кострищем,
Следом заржут табуны;
Я берендей, я волчище,
Мне терема не нужны!
Где ты, сосед мой спокойный?
Бродишь с мечом вдоль полей?
Гей, остуди норов знойный
Силой холодной своей! 14 сентября 1993 г.
Песня
Ты любишь сказки, я сама люблю
Их веретенный бег в покое предвечернем,
Тогда внимаю я с покорностью дочерней
Далеким голосам, их каждый звук ловлю.
И свет небес, полуночный и ясный,
Нисходит до высокого костра,
И предки для потомков до утра
Слагают песнь о витязях прекрасных;
Слагают песнь о граде меж дубрав,
О жёнах и мужах русоволосых,
О звере, что ночами топчет просо,
О чёлнах расписных у переправ.
О сколько песен я нашла в пути!
Счастливей той, что мне певали предки
В часы, когда луна расцвечивает ветки,
Роднее песни мне вовеки не найти.
Вся Русь в ней – голос слитный и живой,
Могучий хор – бессмертен и прекрасен,
И путь, что мною пройден, не напрасен,
Ведь слышен в этом хоре голос мой.
20 ноября 2000 г.
В Дмитрове
Здесь в любви и любованьи
Протекали наши дни;
Мы пекли лепешки с Ваней
И смотрели на огни,-
Шли машины, словно с неба,
С полукруглого моста,
Пахло творогом и хлебом,
Мы читали про Христа.
Здесь библейские картины
Полюбились всей душой, -
Свет далёкой Палестины
В теплой кухне небольшой.
Здесь без устали слогались
Песни, сказки и стихи,
А за речкой дожидались
Снеговые петухи, -
Словно к Сретенскому храму
Шел их белый караван, -
Каждый слеплен ростом с маму,
Был по пояс им Иван.
В зимний вечер к ним санями
Пролагали след мы наш;
Освещал нам путь огнями
Город, словно древний страж.
Возле Успенского собора
Все я забуду: тебя, твои речи,
Слов и стихов перезвон
золотой,В вечность возьму лишь серебряный вечер
В память о сказке короткой такой.
И фонари, и снежинки густые
Вместе с молитвой вдали сберегу, -
Старого храма ступеньки крутые,
Желтые окна на синем снегу…
А за стеклом, на рождественской еле –
Птицы, шары, огоньки, виноград!
Как хорошо, что мы к Богу успели,
В суетной жизни так много преград!
С улыбкой вложу я в память, как в ларчик:
Как падали хлопья, нам щёки целуя,
На колокольне ангел иль мальчик
Тонко и нежно пел: «Аллилуйя».
1.01.1992 г.
* * *
Когда все это было,
Не в веке ли пятнадцатом?
Все так же солнце плыло,
Дробясь в оконце глянцевом.
Все так же клевер мяла
У колышка коза,
Глядели в мир устало
С больших икон глаза.
У церкви, тихой слишком,
Венки плели девчонки,
И плакал мой сынишка
В холщевой рубашонке.
Оставила крапива
Волдырик на руке,
И сбился крестик криво
На шелковом шнурке.
Все так же пели травы,
С работы шел народ,
Трудилась пчел орава,
Таская желтый мед,
Я сыну вытирала
Косынкой белой глазки, -
Когда и как попала
Я в слог бессмертной сказки?
19 июня 1991 г.
Сретение Господне
Еще впереди она – драма всех драм,
А сейчас Симеон тянет руки,-
Богородица вносит младенца во храм
Под святого приветствия звуки.
Свет любви, просиявший в слезах старика,
В слабых жилах разлился гореньем;
Царь Вселенной лежит в человечьих руках
Как надежда на Вечность твореньям.
2013 г.
В Кимрах
Старины знаток Орешкин,
Всё припомнив до конца,
Нам поведает без спешки
Про Малюгина – купца,
Про товары всех амбаров
И про то, как стар и мал –
Люд, спасаясь от пожаров,
Прямо в Волгу забегал.
Как жнивьё, желты ресницы, -
Бурлаков простор слепит, -
Сапоги везут в столицы,
В Нижний, в Астрахань, в Ирбит.
Сапоги работы тонкой,
Чуть со скрипом каблучок,
Шик-шагрень с тугой "гармонкой",
Пахнет лаком "бурачок"!
А над Графскою горою
Колокольный звон идёт;
Вмиг окатит вал порою
Пеной пристань "Самолёт".
Вот купеческая дочка,
Распахнув окошко в сад,