Русалка в академии

— Он вам доверяет. Я бы даже сказал, верит в вас, в ваши способности.

Я промолчала, но Халифу мой ответ и не требовался.

— Похож на меня в молодости. Я тоже любил больше всего в женщинах ум и самостоятельность.

— Что вы выдумываете? Между мной и Ярисом ничего такого нет, мы друзья! — возмутилась я и с ужасом поняла, что краснею. И что дура, потому что ничего такого Халиф и не говорил.

— Встретил ее однажды во дворцовом саду, — продолжил Халиф, будто и не заметив моей оговорки, но он заметил, это было видно по его глазам. — Я был принцем, она — дочерью тогдашнего посла Империи, студенткой столичной академии магии. Мы не должны были полюбить друг друга, но... наверное, над нами подшутили Пустынные Духи. Мы обвенчались в маленькой часовне на краю Мертвой пустыни, об этом никто не знал. Никто не позволил бы мне взять в жены имперку, ее и в качестве наложницы-то едва терпели. Старший сын Халифа имеет всего одну наложницу — какой позор... Когда отец объявил меня наследником, пришлось брать других жен. Так было нужно, так положено, это политика. Ярина все понимала. Сын не мог понять, хотя и вырос здесь, а она понимала. Принимала и жен, и детей, и наложниц. Но они все равно ее убили.

— Постойте, — ахнула я, — эту историю о любимой наложнице Халифа я уже слышала! Она была вашей женой? Матерью Яриса?!! Так выходит, что он — законнорожденный, более того, старший из ваших законных сыновей?!

— Любовь для Халифа — непозволительная роскошь. Отец предупреждал меня когда-то, но я не слушал. Ярис никогда не смог бы стать Халифом, он не политик, слишком простой и правильный, — Халиф поморщился. — Ярина воспитала его слишком хорошим мальчиком. Она не годилась на роль жены Халифа, на роль матери наследника. Я ошибся, и это стоило ей жизни.

— Но вы ведь, насколько я слышала, вы наказали тех, кто виновен в отравлении, — произнесла я с сомнением.

— Я наказал тех, кого мог. Исполнителей. Дуру, которая подлила яд. Но дворец Халифа, а тем более его гарем — это комок змей, здесь все не то, чем кажется.

Я застыла в удивлении, не зная, что сказать на это.

— Что вы тут такое затеяли?! — в покои влетела разозленная МаХалиф, за ней следом шел Ярис и незнакомый мне молодой халифатец. — Прошу прощения, что потревожила ваш покой, сын мой, — опомнившись, произнесла она и поклонилась. — Но вам не кажется, что, прежде чем разрешать заключенному покинуть тюрьму, нужно уведомить меня, — она выверенным движением быстро поправила неподвижную левую руку Халифа и подушки под его спиной.

— Всего лишь маленький детский каприз, — хмыкнул Халиф. — Позволь им поиграть в лекарей.

Женщина бросила на меня злобный взгляд и поджала губы:

— Я буду присутствовать.

Ну, все в моем репертуаре: если уж позориться, то при всем честном народе. Черт.

Глава 99

Ладно, где там наша не пропадала? Везде уже пропадала, чего уж жаловаться.

Я подъехала к Ярису и взглядом указала на трясущегося незнакомца.

— Это господин Херджи, ученик старшего лекаря Халифа, — представил мне его Ярис, — его учитель, к сожалению, не смог присутствовать.

— Почему? — спросила я на автомате.

— Отравился. Не вынес позора из-за того, что не может помочь своему правителю.

— О, Боже! — выругалась я по-русски, но Ярис и так понял, наверное, привык уже к моим словечкам.

— Нет, ничего страшного, остальные лекари успели его спасти. Но он без сознания, так что отвечать на вопросы о лечении не может. У нас есть только господин Херджи.

— Я ничего не знаю! — вскричал тот немедленно в панике. На имперском он говорил с акцентом, но правильно.

— То есть на лекаря вы не учились? — удивилась я. — Вас только недавно взяли в ученики?

— Нет... я учился... и уже пять лет служу при дворе младшим лекарем, — смутился халифатец.

— Ну, значит вы сможете мне объяснить, что тут у вас как работает, — обрадовалась я. — Не бойтесь, я в этом совершенно ничего не понимаю! Я на лекаря, к сожалению, не училась, — проговорила с притворным сожалением. — Да меня бы и не взяли, способностей не хватает. — Я взяла младшего лекаря за руку и потянула его ближе к Халифу. Он поклонился по дороге, покраснел, но шел покорно, словно телок на привязи. Я затащила его за софу. Халиф опять взялся за свои бумаги, но теперь уже молча, только чиркал что-то пером, периодически окуная его в подаваемую секретарем чернильницу. А вот МаХалиф не отводила от нас настороженного взгляда. — Расскажите мне, что из этих амулетов и как работает?

Лекарь замялся, а потом все же указал на те амулеты, что лежали рядом с неработающей рукой повелителя:

— Эти амулеты поддерживают кровоснабжение и другие функции в руке, чтобы она не усохла от бездействия.

— Прекрасно, — кивнула я. — А эти? — указала на те, которых было больше всего.

— Эти амулеты тоже поддерживают ноги повелителя, пока он не способен ходить, в надлежащем состоянии, — опять показал лекарь на совершенно другие амулеты в изножье софы.

— Понятно, — кивнула я.

— Еще мы делаем для Халифа поддерживающие силы зелья, а также успокаивающие и улучшающие сон, поддерживающие работу сердца и другие крайне полезные субстраты. Так же один из коллег-лекарей предложил сделать мази от пролежней... — он осекся, наткнувшись на мрачный взгляд МаХлиф.

— Это все замечательно, — покивала я, — вы стараетесь поддержать тело Халифа в хорошем состоянии. Но как вы лечите его основную болезнь?

— От этой болезни нет лечения, прекрасная госпожа, — тихо ответил он и со страхом покосился на МаХалиф, у которой того и гляди из ноздрей мог пойти дым.

— И все же, что именно вы делаете? Как поддерживаете жизнь повелителя?

— Дело в том... — он замялся, покосился на МаХалиф, понизил голос, — дело в том, что это очень древний способ лечения.

— Так... — протянула я, глядя на него подозрительно.

— Он очень древний и очень сложный. В библиотеке Халифа хранятся записи и схемы работы амулетов...

— Та-а-ак?..

— Мозг — сущность темная, неизвестная простым смертным. Говорят, именно в нем живет душа человека. Лечить его очень сложно.

— Так что же именно вы сделали?! — рявкнула я, не выдержав.

— Мы применили амулет, который хранился в сокровищнице Халифа, — быстро-быстро забормотал лекарь. — Он помог, он способен лечить мозг, частично. Но, едва Халиф отходит от него, как ему снова становится плохо. Амулет будто залечивает рану в его разуме, но, едва он перестает действовать, как рана открывается вновь, будто ее плохо зашили. Мы попробовали сделать копию амулета, сделали много-много копий, лучше маги-лекари и артефакторы работали круглыми сутками, чтобы их создать! Но от количества амулетов ничего не меняется, прекрасная госпожа. Мы не знаем, как помочь Халифу, простите нас. Даже мои коллеги, что учились в Империи, не знают иного рецепта и не слышали, чтобы в Эльфторосе могли вернуть к жизни человека, которого разбил инсульт. Мы можем лишь продлевать его бытие, пока не кончится магия, но не можем его излечить.

— Поди прочь, отродье шакала! — неожиданно львицей зарычала МаХалиф. — Прочь с глаз моих! Спрячься обратно в своей темнице, чтобы я тебя не видела! Мой сын будет жив, слышишь?! Он будет жить!

Лекарь попытался сбежать из комнаты, но я взмахнула рукой, вода обхватила его за талию и подтащила обратно ко мне. Несчастный, понимая, что ему не сбежать, спрятался за моей спиной.

— МаХалиф, пожалуйста, не мешайте лечению.

— Назвать моего сына трупом — это ты называешь лечением?!