Русалка в академии

— Примерно то же, что она сделала со своей жертвой, — спокойно ответил Ярис, творя что-то очень сложное из магии всех четырех стихий. — Только она ему череп взорвала, а я лишь заставил ее кости замереть и не двигаться.

Девушку отчетливо трясло, по лицу ее текли слезы, губы дрожали, но челюсти не слушались, не позволяя сказать и слова. А Ярис тем временем спокойно зачитывал, как на лекции:

— Не советую дергаться, мышцы напрягаются, но кости неподвижны, так можно и вывих заработать, и связки порвать.

Почему в обществе считалось, что самые страшные маги — огневики? Почему из них формируют армию, а стихию Земли предпочитают считать пригодной только для выращивания растений или, максимум, для строительства? Сейчас, глядя на эту девицу и Яриса, мне маги Земли казались куда страшнее.

Наконец, он накинул свое сложносочиненное заклятье на преступницу, и она резко обмякла, пошатнулась, чуть не упав, оперлась о стол, чтобы удержать равновесие, растерянно огляделась по сторонам.

— Пакуйте, — велел Ярис спокойно.

К девице с двух сторон шагнули стражники.

— Не подходите! — закричала она испуганно, выставляя перед собой руки в защитном жесте, — я не знаю, на что способна! Я не контролирую себя!

— В данный момент вы не способны ни на что, — буркнул Ярис устало, и я заметила, как он бледен. — Я наложил на вас заклятье, блокирующее магические способности.

Девушку перехватили за руки и, заведя их за спину, споро связали.

— Госпожа Мурфол! — воскликнула преступница испуганно.

— Не трогайте девочку! — взмолилась хозяйка таверны. — Она ни в чем не виновата! Это тот жирный боров ей проходу не давал весь вечер. Я ее даже домой отправила от греха подальше, так он понял и за ней последовал, снасильничать пытался! Не виновата она, господин маг, она же защищалась! — она принялась цепляться за одежду Яриса, но тот быстро оторвал от себя ее руки.

— Суд во всем разберется.

— Не виноватая она! Она только защищалась! — крики хозяйки таверны еще долго звучали у меня в ушах, когда я уже ехала домой, прижав к животу притихшего Кракена и гладя его по пупырчатой голове. Девчонка же только глухо рыдала в тюремной карете.

— Что теперь будет? — спросила я тихо у Яриса.

— Суд, — он пожал плечами с деланным безразличием.

— Но ведь ее версия подтверждается: у жертвы были расстегнуты штаны, а имущество его она не тронула...

Он поморщился:

— Боюсь, все не так просто...

— Но, мне казалось, гильдия защищает магов?

— Да, тех, кто в ней состоит. Если бы девчонка была хотя бы студенткой любой из магических Академий, ей бы предоставили адвоката от гильдии. Но она вряд ли имеет достаточно денег, чтобы оплатить учебу и стать полноценным магом. Гильдия не вступится.

— Ну и что? Это же явная самозащита при попытке изнасилования!

— Если бы она огрела его стулом и убила, и то ее бы скорее отпустили. Но она маг и необученный. Маг, который применил силу против обычного человека без дара. Маг, за которого никто не заступится, — он сокрушенно покачал головой.

— На ней отыграются за силу Гильдии Магов, которую простые люди достать не могут? — прошептала я шокировано, поняв, к чему он клонит.

Ярис недовольно дернул подбородком, не желая отвечать на мой вопрос.

— И что с ней будет?

— Наденут антимагический артефакт и отправят в обычную тюрьму лет на пятнадцать за преднамеренное убийство.

— Почему преднамеренное?! Он же сам за ней погнался ночью на улице!

— Они могут заявить, что это была договоренность, что она обещала оказать ему определенного рода услуги, а потом решила убить и ограбить. Это только она утверждает, что он пытался ее изнасиловать. На суде будут говорить, что она сама согласилась, сама делала авансы.

— Сама виновата в том, что молода и привлекательна, — поняла я. У нас бы сказали сама виновата, что юбку короткую надела и накрасилась, а здесь... — Но, если все было по согласию, почему у нее синяк на пол лица?!

— Могут сказать, что он просто сопротивлялся. Да мало ли, найдут, как оправдать убитого.

— А свидетельские показания? В таверне ведь видели, как он к ней цеплялся?

— А коллеги и семья убитого будут утверждать, что он был рубахой-парнем и отличным бизнесменом, человеком слова, ни в чем никогда не замешан, руку на женщину никогда не поднимал. Что по сравнению со смертью ценного члена общества жизнь какой-то подавальщицы из трактира?

— Неужели ничего нельзя сделать?..

Он промолчал.

Меня скрутило от чувства вины перед этой несчастной. Быть может, если бы я на нее не указала, она бы не оказалась в тюрьме. Я решила, конечно, завтра же нанять для нее адвоката... ой, нет, не завтра, сегодня же пятница, мне нужно ехать в Уркатос, у меня уже дела накопились, меня люди ждут. Ладно, в понедельник — точно. Жаль, что сюда нельзя привезти госпожу Фенерворс, впрочем, она и не специалист по уголовным преступлениям. Но, возможно, она сможет подсказать специалиста.

Ярис попросил высадить его по дороге, а я быстро заехала домой и, прихватив Барби, поехала на пристань.

Ночью мне не спалось, не успокаивало ни тихое течение Вольфы, ни плеск магических пропеллеров. Я думала о той несчастной и о том, как мало между нами по сути разницы. Я тоже убивала людей своей магией ради самозащиты. Но я знала о том, что у меня есть дар, а ей не повезло родиться в семье, где никто не сподобился отвести ребенка в ближайший храм. А, быть может, она и вовсе не имеет родителей. Теперь эта сила может стать для нее проклятьем. А моя сила может стать проклятьем для всех окружающих, если я не смогу пройти инициацию. Так кому из нас нужно сидеть в тюрьме? Кто опаснее для общества?

— Не спится? — спросил, подойдя, капитан Гарт.

— Да, что-то задумалась...

— Утро вечера мудренее.

Я улыбнулась, как эта местная поговорка была по смыслу созвучна нашей.

— Но иногда ночью лучше думается.

Мы помолчали. Я думала об инициации, о том, как чуть не прибила Акрида, причем, не в виде самозащиты, а желая отомстить. Определенно я куда более опасная тварь, чем та девочка. И зачем я ее нашла?

— Скажи, Олимон, — вдруг пришел мне в голову вопрос, — а, если бы я велела тебе убить человека, ты бы сделал это?