Русалка

– Но ко мне приходят постоянно друзья. Они здесь тебя увидят, я даже не знаю, что им сказать, как тебя представить.

Он пожал плечами.

– Придумай что-нибудь. Без разницы. Скажи, что я твой дядя из Рязани.

– Все знают, что у меня никого нет.

– Слушай, ну не доставай меня, Катя! Дай ручку и бумагу. Напишу тебе, что мне нужно купить.

– Я больше не твоя служанка!
– Решилась я. Прозвучало глупо.

Он устало покачал головой.

– Быстрее уже.

Через пять минут он протянул мне список. Там была одежда в основном, а приписка: "аптека" и какие-то лекарства. Я уставилась на название.

– Зачем тебе это?

– Много вопросов, нет?

– Это же антидепрессанты, я знаю. Ты их пьешь?

Он сделал круглые глаза.

– Я их пью?! Нет, я их в задницу вставляю! Чтобы жопа не грустила!

– Зачем тебе...
– я с подозрением уставилась на него, стараясь не смотреть на шею.
– Никита, ты скрываешься от милиции? Или от своих друзей? Скажи мне честно.

– Нет! Знаешь, а ты поменялась! Внешне вроде та же худая сопля, щелчком можно перебить. А внутри другая. Сильно умная.

– Я сделаю все, что ты скажешь, но просто мне надо знать правду. Ты прав, ведь ты же мне помог тогда. И я помогу тебе.

Он смотрел на меня долго. Я выдержала этот взгляд. А потом сказал:

– Еще лезвия записать забыл. Купи тоже.

Три дня прошли незаметно. С ним рядом всегда время летело быстро. Я делала то, что он говорил. Покупала, что он говорил. Скачивала в интернете фильмы и спортивные передачи, которые он просил, а потом была вынуждена смотреть их вместе с ним, потому что мой ноутбук он полностью приватизировал. Вечером второго дня, перед тем как лечь спать, я набралась смелости и сказала ему, что хочу быть уверена, что он не станет ночью меня трогать. Он удивленно спросил - "Почему?" Тут я, конечно, не выдержала. Со мной случилась какая-то истерика. Я выдала ему все, что о нем думала. О том, как он груб, как ненавидела его, как мне противно было спать с ним. Голос мой срывался, но я так распереживалась, что мне было ни капельки не страшно. Он меня терпеливо выслушал, зевнул, а потом сказал:

– Вы, бабы, такие дуры! Сами не знаете что хотите. Не хочешь - не надо. У меня башка сейчас другим занята. Тебе бы тоже стоило подумать о чем-нибудь еще кроме поебушек.

Я потеряла дар речи.

– Ты... ты...

– Иди принеси коньяка, только того, что в холодильнике. И колеса.

– С антидепрессантами же нельзя!

– Нормально.

Я пошла в кухню, достала коньяк - о да, он пил его всегда ледяным - и плеснула себе в бокал. Выпила залпом и прошептала в сердцах:

– Быдло уже жрет антидепрессанты! Куда катится мир!

Резко повернулась, услышав за спиной движение. Оказывается, он стоял у меня за спиной.

– А по шее ты не хочешь?
– Спокойно спросил он. Забрал у меня бокал, бутылку и ушел.

– Извини, я... просто извини.

Я дождалась, когда он уснет, выключила ноут, и прилегла на краешек дивана. Пока он смотрел какие-то бои, успел утоптать полбутылки коньяка и спал довольно крепко. Вряд ли он проснется до утра. Но я ошиблась. Среди ночи я распахнула глаза и уставилась в темноту. Что-то изменилось. Я осторожно повернулась и увидела, что Кит сидит на кровати. Смотрит перед собой, куда-то в пространство. Ну точно лунатик!

– Кит.
– Позвала я шепотом.
– Ложись, Кит! Его рука потянулась ко мне. Я напряглась. Он сжал мое плечо.

– Катя?

– Что? Пожалуйста, не трогай меня...
– я попыталась высвободиться, но он держал крепко. Он всегда держал крепко.
– Ты же обещал!

– У тебя есть веревка?
– Глухо спросил он.

– Что?!

– Принеси веревку.

– Что ты задумал?!

– Принеси.

Я встала и пошла на кухню. Моток бечевки лежал в ящике стола. Принесла. Нужно было включить свет, но я почему-то боялась.

– Нужно меня привязать. Хотя бы одну руку.
– Сказал он.

– Зачем?!

Я включила свет. Он все так же сидел на кровати.

– Чтобы я ночью не встал. Давай, обвяжи мне руку и привяжи к ножке дивана. Тогда я не смогу уйти и проснусь.

– Ты ходишь во сне что ли?..

– Черт, вот чего ты такая, а? Можно же просто сделать и все!

– Ладно, ладно. Глупо так... но ладно.

Я обвязала конец веревки вокруг ножки дивана, а другой стала обматывать вокруг его запястья. Это было так странно - привязывать Кита. В этом даже было что-то волнующее. Почти как засовывать спицу ему в шею... господи, эта его шея... я бросила невольный взгляд, но он тут же прикрылся рукой.

– Крепче привязывай, не хлопай клювом!

– Нельзя сильно, затечет же рука...

– Да плевать.

Я сделала, как он велел.

– Ну вот, все... Ты не волнуйся, я все равно тебя разбужу, если ты встанешь.

– Да тебя пушкой не разбудишь.

Он лежал передо мной. Привязанный к моему дивану. Иллюзия его слабости. Она придала мне смелости, и я, без страха коснулась пальцами его свободной руки, которой он прикрывал шею.

– Покажи.
– Мягко сказала я. Он напрягся, но не оттолкнул меня, как в прошлый раз. Я потянула его за руку. Он позволил. И я увидела. Трудно было бы не понять, от чего этот след. Едва видный, но все же...

– Кто с тобой это сделал?
– Спросила я.

– Со мной никто не может ничего сделать.
– Огрызнулся он.
– Только я что-то могу сделать с другими.

– Но это... тебя кто-то... душил?
– Я прикоснулась пальцами к полоске на его шее. Он прикрыл глаза. Сказал тихо:

– Нет.

Потом взял мою руку. Осторожно, так необычно осторожно... и положил ее на одеяло.

– Выключай свет, и спать уже давай.

Я перелезла через него. Теперь мне придется спать у стенки. Как в ловушке. С одной стороны Кит, с другой стена. Но эта иллюзия слабости, эта веревка - она почему-то меня успокаивала. "Теперь я не твоя собачка. Теперь ты привязанный пес": - сказала я сама себе и тут же уплыла в сон.

Три дня мне удавалось отбиваться от Машки и других подруг, всеми правдами и неправдами не позволяя им приехать. Раньше кто-нибудь из них частенько у меня ночевал, или мы просто засиживались допоздна у меня на кухне с бутылочкой вина и суши. Теперь я не могла себе позволить такие вольности. У меня же жил этот больной на голову Кит. Как можно показывать его нормальным людям? И как вообще объяснить его присутствие в моей квартире? Но на четвертый день в дверь настойчиво позвонили. Приехала Машка со своим парнем. Вот так, без предупреждения. Наверное, она решила, что я в глубокой печали закрылась тут, поедаю торты и оплакиваю Романа.

– Это моя подруга!
– Испуганно прошептала я Киту.
– Что мне ей сказать?! Про тебя?!

– Скажи что я твой новый чувак, что такого.

– Но... она не поверит. Ты не очень похож... ну на мой типаж мужчин.

– Бредишь. Открывай давай.

– Оденься хотя бы!

Он натянул джинсы.

– Не парься. Впускай свою клаву.

Я открыла дверь и натянуто улыбнулась Машке.

Они с Колей весело ввалились в квартиру.

– Ну что, Катьк, засела тут как партизан в засаде! Не вытащить тебя никуда. Что происходит?!
– Защебетала Маша, оглядывая меня с ног до головы.
– Ты какая-то уставшая.