Русич

— Обязательно.

Нет, всё-таки даст он Женьке задание узнать про того мудака, с кем была Варюша в последнее время! Узнать, найти и привести, чтобы заглянуть в эти гребаные глаза и поправить кое-какие кости, чтобы он запомнил раз и навсегда, что девочек обижать нельзя!

Но всё это потом.

А сейчас важна была только Варюша.

Лекс не позволил себе сразу завалиться на девушку. Держал себя на руках и продолжал целовать ягодички, но теперь более страстно и уже слегка показывая то, каким он мог быть. И хотел.

— Хочу укусить тебя, Варюш. Ты такая сладкая.

Даже лежа на животе, она свела колени и, конечно же, растерялась, но пробормотала в ответ:

— Кусайте.

— Я осторожно.

Девушка кивнула, но вся напряглась в ожидании боли.

Зря. Ничего подобного Лекс делать не собирался. Только чуть прикусил кожу, чтобы затем слизать собственный укус. Даже следов не оставалось.

— Не больно?

— Нет, Алексей Алексеевич.

— Приятно?

Девушка запнулась за собственные мысли, но в конце концов скромно выдохнула:

— Да.

Вот как ей было объяснить, что ее хотелось сожрать от тех эмоций, что Лекс чувствовал по отношению к ней? Накинуться и залюбить до потери сознания! Хотелось кусать, рычать, целовать и любить-любить-любить, пока она сама не станет умолять остановиться!

Что за девчонка такая колдовская!

Он немного покусал ее еще и потянул за бедра вверх и назад, отчего девушка слегка сползла с подушки и попыталась подняться на руки, но Лекс положил ладонь на ее поясницу.

— Лежи.

Варя и сейчас подчинилась.

Лекс едва не кончил, когда эта стыдливая, скромная, но отважная девочка послушно осталась в положении, показывая свою попку во всей красе, и явно покраснела, глядя только прямо перед собой.

Он сжал ягодички ладонями, глухо застонав, и провел осторожно большим пальцем по тонкой линии между ними, которая плавно переходила в лоно.

Нежные складочки были влажными, и это открытие воодушевило Лекса и заставило его сердце заколотиться. Такого приятного сюрприза он не ожидал и был готов к некоторым трудностям в этом плане.

Не сдержавшись, он наклонился и провел языком, собирая эту влагу, а Варюша ахнула и попыталась отползти вперед, но Лекс не позволил.

— Неприятно или смущаешься?

У девушки весьма заметно задрожали сжатые коленки.

Ответила она не сразу, но, к счастью, честно:

— Второе.

— Умничка, девочка, — почти промурчал Лекс и осторожно провел по складочкам двумя пальцами, углубляясь в ее жар и страсть, которая зародилась, несмотря на все сложности и ситуацию в целом.

Она была тугая, горячая и влажная. Упругие гладкие стеночки тут же сжались, и Лекс клацнул челюстями, чтобы не застонать снова.

Че-е-ерт!

Как же его крыло-то!

Теперь ему казалось, что такого драйва он не испытывал в принципе никогда за свою весьма распутную жизнь, хотя сейчас всё было более чем скромно. И дело было не в гребаном воздержании, а в этой девушке, которая заполнила все мысли и его помыслы всего за пару дней.

Это вот так и влюбляются с первого взгляда?

Так сходят с ума от прикосновений и утопают в них с головой, не желая спасения?

Лекс не замечал за собой, как изменилось его дыхание, став тяжелым и отрывистым. Как изменился его взгляд, набравшись той страсти, которая отдавала нотками одержимости и безумия.

Он был настолько сосредоточен на девушке, что весь прочий мир перестал существовать для него.

— Я еще хочу, — проговорил он и не оставил времени, чтобы Варя могла ответить, когда склонился снова и провел языком по складочкам, не позволяя девушке отползти от себя.

Варюша ахнула и что-то забормотала, но разобрать Лекс не смог, потому что слова были лишними, а эмоции накрывали с головой и топили его на самое дно. Так глубоко и жарко, где он еще никогда не был.

Он сам наслаждался процессом, что с ним самим случалось нечасто.

На самом деле Лекс был достаточно брезгливым и подобную ласку дарил единицам. Несмотря на то что женщин в его постели всегда было достаточно, они не были уличными потаскушками. Все были ухоженными и далеко не бедными.

Только эта кареглазая девчонка стала его личным сортом зависимости, когда искренне хотелось вылизать каждый сладкий кусочек ее тела, как бы она сама ни смущалась.

Ее вкус, ее запах, то, как она двигалась и говорила, постепенно становилось его зависимостью.

Поэтому он вылизывал складочки, делая это то быстро и напористо, то медленно и лениво, давая ощутить все грани этой нежной чувственной ласки на грани крика. Иногда давал Варюше передохнуть и гладил ее пальцами, растягивая стеночки к тому, что скоро им придется принять в себя совсем не маленький член.

Он не насытился так, как хотел, этим процессом, но, когда девушка дрогнула и снова попыталась отползти от него, испугавшись новых и слишком откровенных эмоций, он понял, что на сегодня этого будет достаточно.

Не стоит сразу бросать этого милого котенка в целый океан. Ведь чтобы научиться плавать, для начала нужно хотя бы намочить лапки и привыкнуть к воде.

Ее плоский живот подрагивал, и дыхание стало сбивчивым и хриплым, когда Лекс наконец выпрямился и отступил на пару шагов лишь для того, чтобы достать из шкафа презервативы и скинуть с себя брюки.

Движения мужчины были резкими и пружинистыми, потому что ждать он больше не мог.

Рехнуться можно было, но у него дрожали пальцы, когда он разорвал зубами край заветного конвертика и нацепил презерватив на член.

Варюша послушно лежала в том же положении, в котором он удерживал ее — головой вниз на измятой подушке, за которую она по-прежнему цеплялась тонкими белыми пальчиками, и попкой кверху.

Она тяжело дышала и сжалась, когда он встал на колени на кровать и осторожно толкнулся в ее лоно, делая это плавно и осторожно, хотя в горле пересохло, оттого что хотелось войти в нее одним рывком и сразу во всю длину.

Лекс уговаривал себя, что это обязательно будет, но немного позже, когда девушка привыкнет к нему и его размеру.

Ее тело сжалось, несмотря на то что было готово к нему. И Лекс понимал, что это произошло, скорее, по привычке. Если было больно один раз (а может, не один, а несколько подряд), а затем не делали совершенно ничего, чтобы девушка расслабилась и поверила, что мужчина может доставлять удовольствие не только себе, но и в первую очередь ей, то доверия к процессу просто не было.