Russian Magic и другие рассказы

"Этого не может быть! – словно заевшая пластинка, повторял шокированный доктор, – У Ники было совершенно здоровое сердце! Инфаркт был исключен. Этого просто не может быть…"

После случившегося Хотаму больше не хотелось заниматься медицинской практикой, не хотелось никого видеть, никого слышать, больше ничего… Ему так хотелось убежать куда-нибудь очень далеко от всех и от себя самого, где его нельзя было найти.

В кабинет постучались…

Это были люди, похожие на тех, что были в серых плащах из его сна, но без масок. Представившись сотрудниками соответствующих органов, и объяснив, что знают о нём практически всё, предложили доктору Бен Балла работу в их экспериментальной клинике. В случае отказа от сотрудничества, ему обещали предъявить обвинение в убийстве доктора Ники Пери и обнародовать некоторые далеко нелицеприятные факты из его медицинской практики.

Выбора не было или просто не хотелось его иметь, и Хотам согласился на их предложение, с просьбой, дать ему немного отдыха от работы, ибо он чертовски устал…

Его просьбу приняли, но предупредили, если он вздумает от них сбежать, его найдут в любой точке Вселенной, и тогда разговор будет иным… Бежать было некуда, да и не зачем, он это хорошо понимал, поэтому заверил непрошенных гостей в том, что их опасения напрасны.

Глава четвертая

Несколько месяцев проведённых в горах и пустыне, вдали от всякой цивилизации, показались Хотаму раем.

Пустыня… Бесконечной красоты Пустыня! Такой больше не существовало нигде. Где Земное сливалось с Небесным, где Солнце разговаривало с Землёй. Где можно было забыть обо всём на свете, и ничто не отвлекало от умиротворения, и где так хорошо думалось о Вечности. Только ярко голубое небо, оригинальный узор горячих дюн, изредка усыпанных паутиной колючки и много-много солнца. Хотам очень любил солнце. С младенческих лет относился к нему, как к доброму другу, и впитывал в себя его огромную, животворящую энергию.

Время от времени, где-то совсем рядом от него, равнодушно пробегал варан, или проползала змея, не чувствуя в нем чужака. По ночам, когда тьма укрывала всю пустыню своей шалью, по бархатному небу рассыпалось множество ярчайших звёзд, завораживая и маня за собой неземной красотой…

Хотам вспоминал своё беззаботное детство, свои тогдашние игры и шалости, за которые потом получил большой нагоняй от тётушки. Вспомнил также все чудеса, которыми развлекала она его, когда у неё было хорошее настроение. Это было чудесное, но, увы, безвозвратно ушедшее время.Он многому научился у своей тётушки, но только не телепортации во времени и пространстве. А как было бы хорошо снова стать ребенком и снова удивляться всему на свете…

Доктор Бен Балла не заметил, как пролетело время, отведенное ему на отдых, и возле него снова оказались те самые Люди, с которыми нужно было уходить из пустыни, покидать горы… Хотаму так хотелось, чтобы они оказались всего лишь сном. Вот сейчас он проснётся и снова никого. Но проснуться не удавалось.

И то, что последовало за этим, больше походило на полный бред, чем на реальность. Молнелёты, страны, непонятные люди, странное его перевоплощение из доктора в профессора и наконец, немецкая клиника с не менее странным медперсоналом…

Глава пятая

Прогресс менялся с неимоверной быстротой, атмосфера в клинике для профессора всё больше накалялась. Его научные эксперименты зашли в тупик, ранее гениальные операции теперь стали обычным делом для любого хирурга. Вдобавок ко всему, приходилось противостоять женским чарам, что никак не входило в планы профессора.

Во время обеда, когда его дамы собирались за трапезой в кафе для медперсонала, Хотам предпочитал запереться в своём кабинете под предлогом неотложного дела, или незаметно ускользнуть в другое кафе, что располагалось неподалеку от клиники.

А причиной всему оказалась, случайно увиденная странная сцена. Как-то задержавшись немного, профессор пришёл на ужин последним, подойдя к дверям кафе, услышал непонятные звуки доносившиеся оттуда.

Что-то настораживало, и он украдкой проследил, что за этим кроется. В коридоре не было никого, столовая была почти пуста, из смежной комнаты для отдыха снова послышались те же звуки, Хотам осторожно заглянул туда и поразился увиденным.

Его дамы! Его научные сотрудники! Предавались тут полной чертовщине!

Джани колдовала над пустыми кофейными чашками, уверяя всех с горящими глазами и пеной у рта, что видит в них судьбу каждого. И делала она всё так искусно, что поневоле верилось в бессмыслицу кофейного рисунка.

Холодная Джули оказалась яростной поклонницей новолуния и завораживающе декламировала о том, что именно Луна придаёт всему особый смысл в жизни и повелевает любовью…

А-сура, попавшая в родную стихию, с неистовым упоением переходящий в истошный визг, рассказывала новые подробности о вампирских страстях.

Лизи, безразлично наблюдавшая за всеми, время от времени заключала мрачный итог о том, « что жизнь есть ничто, всего лишь пепел". Что сие значило, понять было сложно.

"Карнавальная Ночь"– Полли, и вовсе походила на живописный декор к происходящему. Как обычно в броском экстравагантном наряде сине-зелёного цвета, и с антикварными картинками в руках, именуемыми карты «Таро», которые профессору не раз приходилось видеть у неё. Полли располагалась посреди всей компании и причудливо рэповала какие-то присказки, тасуя и выкидывая на стол одну за другой карты…

Глядя на это шоу, Хотам не мог понять, с кем в действительности ему приходиться иметь дело. В его понимании научные сотрудники и средневековое мировоззрение были не совместимы. Единственное, что до него сейчас доходило, что его тётушка Бааль, колдунья, обладавшая мистической силой для обычных людей, а для него всего лишь большая чудачка, на фоне этого медицинского шабаша просто блекла.

Работая в странном месте с не менее странным персоналом, ему всё чаще начинало казаться, что он медленно сходит с ума. В свободное от работы время, профессор вёл разгульную жизнь со своими европейскими приятелями, пытаясь как-то уйти от действительности.

Другой Хотам, совсем не походил на того сдержанного и высоконравственного доктора, каким он являлся в клинике. Что-то сломалось внутри него перед приездом в Германию. Хорошее время для него осталось позади, теперь только всепоглощающая тьма, из которой так трудно было вырваться.

Глядя на развлечения своих подчинённых, он пытался отвлечь себя той же пеленой различных иллюзий: вино, «травка», женщины, казино, тайные сообщества, напоминающие скорее ад, чем рай для наслаждений, но тщетно. Угрызения совести, боль потерь и отчаяние преследовали его всюду, где бы не находился, и чем бы он их не маскировал. Не помогали и путешествия по другим мирам и галактикам.