Русская Америка: Открыть и продать!
Шрифт:
глядели недавно во льдах антарктического полюса шестой континент…»
Мы знаем, что этот континент почти за двадцать лет до французской экспедиции 1837–1840 годов под руководством Дюмона — Дюрвиля «разглядела» русская экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева. Но этого приоритета меланхоличный виконт в упор не видит.
Однако относительно русских приоритетов в Америке Шатобриан вполне однозначен… 11-й раздел книги 7-й своих «Записок», относящийся к апрелю — сентябрю 1822 года, он начинает так: «Говоря о Канаде и Луизиане, рассматривая старые карты и видя обширные земли, принадлежавшие
Жители территории, ограниченной на северо-востоке Атлантическим океаном, на севере Полярным морем, на северо-западе Тихим океаном и русскими владениями (выделение мое. — С.К.), на юге Мексиканским заливом — а это более двух третей Северной Америки, — признали бы французские законы…»
Что до первой части этих сетований, то при замене Канады и Луизианы на Аляску и Алеуты, они вполне подошли бы и русскому писателю после продажи Русской Америки.
Что же до второй части, то читатель видит, что Шатобриан говорит о русских владениях в Северной Америке как о тривиальном и неоспоримом факте…
А вот еще одна французская оценка по нашей теме…
В 1875 году — через восемь лет после продажи Аляски — вышла в свет заключительная часть всем известной океанской трилогии Жюля Верна «Таинственный остров»… Действие там было отнесено ко временам Гражданской войны Севера и Юга в США — к 1865 году.
Инженер Сайрус Смит — американец (!), демонстрирует там остроумный способ зимней охоты на хищных зверей и поясняет: «Не я изобрел эту штуку — она в ходу у охотников-алеутов в той части Америки, которая принадлежит русским…»
Двойное подтверждение нашего несомненного права на часть Америки — литературным героем-американцем и его создателем — писателем-французом!
Да что там приключенческие романы! Возьмем историю англоамериканского Орегонского договора 1846 года. 12 июля 1845 года госсекретарь Бьюкенен в ноте английскому посланнику Пэкэнхему высказал претензии на весь Орегон вплоть до 54°40 , то есть ровно до границ Русской Америки. И — не далее. Англичане заартачились, и в конце концов, границу провели по 49°, исключая остров Ванкувер (так оно и есть по сей день).
Так что мы были в своем праве! И зачем нам было от него отказываться?
ФАРС с продажей-покупкой Русской Америки окончательно завершился…
А можно ли, впрочем, говорить, что он завершился, если янки даже сегодня, в XXI веке, претендуют на русский остров Врангеля, расположенный в Северном Ледовитом океане чуть ли не в тысяче километров к западу от Берингова пролива, на основании «положений договора 1867 года»?
Ничего подобного в этом «договоре», конечно, нет, но наглость, жадность и спесь каковы! Почти полтора века прошло, а им даже с островом Врангеля неймется!
Посмотри, читатель, на географическую карту, найди этот остров, и…
И не знаю, как у тебя, а у меня при взгляде на карту, на положение этого острова, на гряду Алеут, которая, останься она русской, могла бы сделать Берингов пролив для
России чем-то вроде Босфора и Дарданелл для Турции — в груди рождается глухая, злая, безотчетная ненависть…И рука невольно тянется к спусковому крючку отсутствующего, увы, под рукой автомата Калашникова…
И я, авиакосмический инженер по образованию и инженер-оружейник по профессии, самим образованием и профессией воспи-
танный в уважении к научно-техническим достижениям Америки, начинаю ее ненавидеть!
Я ценю дух американской мечты не о вонючем от испарений синтетиков коттедже, а о свободном индивидууме…
Я по сей день зачитываюсь Лондоном и Драйзером, Твеном и О'Генри, Желязны и Азимовым, Рексом Стаутом и Лонгфелло, законами Мэрфи и прозой Рокуэлла Кента…
Я восхищен упорством американского фермера и организационным гением Генри Форда…
И я же Америку ненавижу…
И я ли в том виноват?
И не возненавидели бы (да и ненавидели!) эту «Америку» сами те, кого я выше перечислил?
Впрочем, об острове Врангеля у нас еще будет время поговорить в особой о нем главе 12-й… А пока вернемся в лето 1868 года, в Вашингтон…
Договор между Россией и США был подписан 30 марта 1867 года.
Ратифицирован сенатом 10 апреля 1867 года.
Ратифицирован российским императором 16 мая 1867 года.
Протокол передачи был подписан 14 октября 1867 года.
Но даже к июлю 1868 года Россия за все это не получила от США ни одного цента и ни одной копейки.
Не получила, потому что выделение средств еще не санкционировала палата представителей.
Вообще-то один этот факт ставит под сомнение законность всей этой истории по сей день! Статья VI договора от 18 (30) марта 1867 года начиналась так:
«На основании вышеустановленной уступки Соединенные Штаты обязываются заплатить в десятимесячный срок со времени обмена ратификаций сей конвенции дипломатическому представителю или иному е. в-вом императором Всероссийским надлежаще уполномоченному лицу семь миллионов двести тысяч долларов золотой монетой».
А статья VII гласила:
«По надлежащей ратификации сей конвенции е. в-вом императором Всероссийским, с одной стороны, и президентом Соединенных Штатов с надлежащего разрешения Сената, с другой стороны, ратификации будут обменены в Вашингтоне в трехмесячный срок от сего числа или ранее, если возможно».
Считаем… Три месяца от начала апреля на ратификацию и обмен ратификациями плюс десять месяцев на уплату. Итого — тринадцать (опять, черт их побери, это тринадцать!) месяцев…
Загибаем по пальцам: апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 1867 года и январь, февраль, март, апрель 1868 года. Все — чертова дюжина месяцев истекла.
Но даже в июле, повторяю, нам еще ничего заплачено не было. Собственно, с мая 1868 года договор оказывался недействительным в силу невыполнения его условий самими Соединенными Штатами!
В тексте договора имелось, между прочим, еще и несоответствие между статьей IV и уже известной нам статьей VI.
В статье IV последняя фраза выглядела так: