Русская армия и флот в XIX веке

Стрельба дала весьма низкие результаты. Процент попаданий при стрельбе из рассыпного строя в гвардейских полках колебался от 18,3 (Семеновский полк) до 33,4 (Финляндский полк), в пехотных полках соотношение было еще хуже — 2,5 (Омский полк) и 8 (Иркутский полк). Лучше стреляли из сомкнутого, привычного для пехоты строя, но и здесь самый высокий результат не превышал 53,2 %, а самый низкий составлял 18,4 % [445] .

Систематические поверки стали проводить только с 1871 г. В 1876 г. состояние огневой подготовки поверялось в 9 округах.

445

«Оружейный сборник», 1865, № 4, стр. 53.

Из 110 пехотных полков 17 получили отличную оценку, 55 — очень хорошую, 39 — хорошую, 3 — посредственную и 2 полка — слабую [446] .

В этом же году на проведенных в 24 стрелковых батальонах стрельбах 22 батальона получили оценку «отлично», а 2 — «очень хорошо» [447] .

Требования инспекторских поверок состояли в том, «чтобы каждый… достиг уменья производить меткий боевой выстрел», для чего стрелок должен был при выстреле принимать во внимание «состояние воздуха, освещение, условия местности» и добивался «тонкой» стрельбы, не допуская замены единичной меткости каждого отдельного выстрела количеством выпущенных пуль. Так называемая «скорая стрельба» требовалась только от стрелковых частей, для линейных же частей устанавливалась «учащенная стрельба» по команде.

446

П. А. Зайончковский. Указ. соч., стр. 200.

447

Приказы по Военному ведомству. Приказ № 84 от 8 марта 1876 г.

Несмотря на положительные результаты поверок, было подмечено, что все обучение стрельбе, скорее, клонилось к ее совершенствованию на стрельбище, чем к приближению к боевым условиям.

Вопрос о стрельбе в цель в годы, предшествовавшие русско-турецкой войне 1877–1878 гг., приобрел большое значение. Вокруг него было много споров, и в армии наметилось два направления. Одно отдавало предпочтение цельной стрельбе на близкие расстояния (в том числе и залповой стрельбе), другое же настаивало на целесообразности ведения одиночного беглого огня.

Сторонником последнего вида стрельбы был генерал Л. Зеделлер, находившийся при немецкой армии во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. в качестве военного наблюдателя. Он указывал, что теперь «одиночный огонь есть главный вид боевой стрельбы; залпы возможны в редких случаях, при расположении небольшой части за закрытием; огонь на расстоянии верного выстрела есть самый действительный, и ему должно быть отдано полное преимущество…» [448]

Введение на вооружение казнозарядного оружия привело к тому, что «стрелковая цепь перестала составлять лишь придаточную часть сомкнутого строя, а приобрела при современном вооружении полную самостоятельность». За сомкнутым строем «осталось как бы второстепенное значение» [449] .

448

Л. Зеделлер. Влияние оружия, заряжающегося с казны, на боевую подготовку пехоты. — «Военный сборник», 1876, № 1, стр. 62.

449

Там же, стр. 68.

Доклад Зеделлера был сначала рассмотрен в «Главном комитете по устройству и образованию войск» в 1875 г. [450] , после чего его предложения были рассмотрены на выделенной комитетом комиссии, которой было предложено подготовить вопросы, относящиеся к строевой и огневой подготовке. Комиссия признала, что казнозарядное оружие изменило характер боя. Стрелковый бой приобрел в связи с этим самостоятельное значение. Поэтому, считала комиссия, необходимо «отдать полное предпочтение стрельбе из рассыпного строя», в то же время комиссия считала целесообразным сохранить залповую стрельбу из сомкнутых строев, но поскольку она может быть эффективной на сравнительно короткие расстояния, то рекомендовала установить во вновь принятых ружьях (Бердан № 2) прицел не на 1 200, а только на 600 шагов. Учитывались при этом и экономические соображения: считалось, что для обучения пехоты стрельбе с дальних расстояний потребуется больший расход боеприпасов.

450

ЦГВИА, ф. 868, оп. 2, св. 22, д. 201, лл. 2-10. Для исследования вопроса была образована комиссия, собравшая значительное количество мнений (там же, лл. 11-152 об.).

Наиболее целесообразной признали стрельбу на короткие расстояния, учитывая, «что действительность огня увеличивается с уменьшением расстояний… огню на близком расстоянии поэтому должно быть отдано полное предпочтение. Должно стрелять, заботясь главным образом о меткости, на больших дистанциях редко и лишь по непосредственному приказанию ближайших начальников; затем учащать огонь по мере сокращения дистанции, по приближении же противника стрелять неумолкаемо, учащая пальбу на близком расстоянии до возможного прицела, ввиду решительного действия» [451] .

451

«Отчет Главного комитета по устройству и образованию войск с октября 1874 по октябрь 1878 г.» СПб., 1879, стр. 95.

Дискуссия была разрешена на практике во время войны 1877–1878 гг. За экономию боеприпасов в мирное время войска заплатили тяжелыми потерями в боях под Плевной и Ловчей.

Война показала, что прицельный одиночный огонь из сомкнутого строя вести невозможно, что наиболее целесообразной формой его является стрельба из рассыпного строя, что действенность залпового огня потеряла свою силу, что пехота может идти в атаку и против укрепленных позиций, что, наконец, холодное оружие (штык) не потеряло свою действенную силу.

Все это привело к созданию особого отдела о стрельбе и действиях стрелка в рассыпном строю в уставе 1881 г. Новый устав рекомендовал располагать войска для боя в цепи, «имея в виду желательную силу огня и потребность в резерве».

Солдаты в цепи «принимают произвольное положение и, если представляется возможность, то имеющимся у них шанцевым инструментом устраивают себе закрытия… Лучшие закрытия для цепи: неровность местности, канавы, ямы, бугры, насыпные дороги, толстые деревья» и т. п. Характер боя менялся, и поле боя становилось все более пустынным. От картинного передвижения войск, от грозного вида сплоченных масс теперь приходилось отказываться совсем. Нужно было учить солдат метко стрелять с далеких дистанций, применяться к местности, окапываться и всячески укрываться от огня противника, который не допускал сближения с собой. Поэтому в указаниях об огневом бое появился раздел об одиночном огне, хотя залповому огню все еще отдавалось предпочтение: «Везде, где окажется возможным и уместным, стрельбу залпами следует употреблять предпочтительно» [452] .

452

«Инструкция для действий роты и батальонов в бою 1881 г.» СПб., 1881, стр. 9.

При наступлении цепи выделялся период сближения «от построений боевого порядка до вступления в сферу ружейного огня, т. е. приблизительно до 800 шагов» и период удара, который «имеет целью атаку позиций противника».

Уставы рекомендовали применение к местности во время движения, перебежки, определение последней стрелковой позиции, на которой штыковой удар окончательно подготавливается ружейным огнем, после чего примерно за 200 шагов должно следовать движение для удара в штыки. «Раз двинувшись, — гласит инструкция, — для удара в штыки, следует идти прямо и быстро к атакуемому предмету, не останавливаясь, пока цель атаки не будет достигнута; малейшее колебание, нерешительность, а тем более какая бы то ни было остановка может повлечь за собой громадные потери и иметь гибельные последствия» [453] . После атаки требовалось продолжать боевые действия, «преследуя неприятеля усиленным огнем».

453

Там же, стр. 12.

Наряду с фронтальными атаками предусматривался охват одного из флангов, фланкирование огнем, а затем удар во фланг.

В обороне считалось целесообразным «извлечь из огнестрельного действия наибольшую пользу, потрясти огнем наступающие войска и затем встретить удар ударом». Отразив противника огнем и контрударом в штыки, «цепь и резервы преследуют его огнем и изготовляются немедленно к отражению следующей его атаки, или если таковой, по расстройству неприятеля и истощению его резервов, ожидать нельзя, то переходят в наступление» [454] .

454

Там же, стр. 30–31.

Все эти действия можно было производить только унифицированной пехотой, которая могла сочетать огонь и удар.

Так, характер боя изменил назначение пехоты и ее действия в бою, что в свою очередь изменило систему боевой подготовки пехоты.

В тесной связи с огневой подготовкой стоял вопрос об обучении войск саперному делу. Начало этому обучению было положено еще до русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Военное министерство в 1871 г. направило в войска специальное «Наставление», в котором говорилось: «Все части пехоты и пешей артиллерии в полном их составе во время летних сборов должны упражняться в земляных работах, имеющих целью устройство закрытий от неприятельских выстрелов… сверх того, особые, временно формируемые команды от пехоты и артиллерии обучаются некоторым простейшим саперным работам» [455] .

455

Приказы по Военному ведомству. Приказ № 123, 1871 г. «Наставление для обучения полевых войск саперному делу».