Русская драматургия ХХ века: хрестоматия
Шрифт:
И все же в финале пьесы нет обреченности. Песчано-Овражный кооператив ликвидируется, а чистый голос Мюд звучит вдалеке, даря людям надежду.
Геллер М.Андрей Платонов в поисках счастья. Париж, 1982.
Шубин Л.Поиски смысла отдельного и общего существования. М., 1987.
Семенова С.Преодоление трагедии. М., 1989.
Васильев В.Андрей Платонов. М., 1990.
Корниенко
Андрей Платонов: Воспоминания современников: Материалы к биографии. М., 1994.
Малыгина Н.М.Художественный мир Андрея Платонова. М., 1995.
Творчество Андрея Платонова: Исследования и материалы. Библиография. СПб., 1995.
Радбиль Т.Б.Мифология языка Андрея Платонова. Нижний Новгород,
1998.
Шарманка
[Действие пьесы происходит летом на окраине небольшого районного центра, в Песчано-Овражном кооперативе Щоева. Туда прямо из «пустого светлого мира» движется странная группа: Железный человек Кузьма, молодой изобретатель «с лицом странника» Алеша и доверчивая простодушная девочка-подросток Мюд.]
Мюд. Алеша, мне на свете стало скучно жить… Алеша. Ничего, Мюд, скоро будет социализм – тогда все обрадуются. <…>
Мюд. А если у меня сердце отчего-то заболит?!
Алеша. Ну что ж: тогда тебе его вырежут, чтоб оно не мучилось.<…>
Мюд (из напева переходит к песне).
По трудовой, веселой дороге Идем мы босые, пешком, – Осталось идти нам немного: Построен счастливый наш дом…
Алеша, я задумалась – и вышло: у меня сердце заболело оттого, что я оторвалась от масс…
Алеша. Ты живешь ненаучно. От этого у тебя болит всегда что попало. Я тебя, как наступит социализм, так изобрету всю сначала – и ты будешь дитя всего международного пролетариата.
Мюд. Ладно. А то ведь я при капитализме родилась. Два года при нем вся страдала…
(Обращается к Кузьме, касается его руками, – Мюд всегда трогает руками тех людей и предметы, с которыми вступает в отношения.)Кузьма, скажи мне что-нибудь умное-умное! <…>
Кузьма ( деревянным равнодушным голосом, в котором всегда слышится ход внутренних, трущихся шестерен).Оппортунка…
Мюд (прислушивается).А еще что?
Кузьма. Рвачка… Бес-прин-ципщина… Правый-левый элемент… Отсталость… тебя возглавить надо!
Мюд. А еще я кто?
Алеша делает манипуляцию в руке Кузьмы.
Кузьма. Ты классовая прелесть… Ты сугубый росток… Ты ударник бедняцкой радости… Мы уже…
Мюд (быстро).Знаю-знаю: мы уже вступили в фундамент, мы уже обеими ногами (движется и приплясывает),мы вполне и всецело, мы прямо что-то особенное!!
Кузьма. Мы прущая масса вперед!.. (Из Кузьмы далее идут холостые неразборчивые звуки.)
Мюд (Кузьме).Я
люблю тебя, Кузя, ты ведь бедное железо! Ты важный такой, а у самого сломатое сердце, и тебя выдумал Алеша![Из разговора со строителями выясняется, что Алеша и Мюд – культработники и что они проводят агитацию среди крестьян-единоличников. Появляются иностранцы Стерветсен и его дочь Серена. Они явились для того, чтобы купить для сытой равнодушной Европы воодушевление и энтузиазм молодой советской республики.]
Стерветсен. Нам нужна ваша небесная радость земного труда…
Алеша. Какая радость?
Стерветсен. У вас психия ударничества, на всех гражданских лицах находится энтузиазм…
Мюд. А вам-то что за дело?.. Раз мы рады!
Стерветсен. У вас организована государственная тишина, и сверху ее стоит… башня надлежащей души…
Мюд. Это надстройка! Не знаешь, как называется, – мы вас обогнали!!
Стерветсен. Надстройка! Это дух движения в сердцевине граждан, теплота над ледовитым ландшафтом вашей бедности! Надстройка!!! Мы ее хотим купить в вашем царстве или обменять на нашу грустную, точную науку. У нас в Европе много нижнего вещества, но на башне угас огонь. Ветер шумит прямо в наше скучное сердце – и над ним нет надстройки воодушевления…
[Алеша решает продать иностранцам Кузьму, от которого буржуазия умрет и который все равно «уже отстал от масс». На радостях от того, что предприятие складывается успешно, Серена дарит Мюд револьвер.
Вскоре Алеша и Мюд являются в городское учреждение, где в тесноте и шуме председатель кооператива Щоев пытается решить важные вопросы местной кооперации. Несмотря на его старания, дела в его хозяйстве идут из рук вон плохо. Артель не может выполнить плана заготовок продовольствия.]
Щоев (тихо).Болит мое тело от продовольственных нужд (гладит свой живот.)Как задумаюсь, так и живот бурчит. Значит, все стихии тоскуют во мне… (в массу служащих.)Евсей!
Евсей (невидимо где).Сейчас, Игнат Никанорович. Сейчас капустку с огурчиком подытожу и к вам явлюсь.
Щоев. Итожь их быстрей, не сходя с места! А я потом сам поутюжу твои числа. Ответь мне подробно, что мы сейчас непайщикам даем.
Евсей (невидимо).Клей! Щоев. Достаточно. А завтра?
Евсей. Книгу для чтения после букваря, Игнат Никанорович.
Щоев. А вчера?
Евсей. Мухобойный порошок системы Зверева, по полпачки на лицо. <…>
Далекий голос (извне учреждения).Грыбки, Игнат Никанорович, червиветь начинают. Дозвольте скушать работникам прилавка – иль выдать массе!
Труба на столе секунду-две повторяет эти же слова совершенно другим голосом – более глухим, с иным выражением и даже с иным смыслом.
Щоев (в трубу).Какие грыбы?
Далекий голос (за сценой).Грыбки годовалые, соленые, моченые и сушеные…
Щоев (не в трубу).Евсей! <…> Это ты грыбки мучаешь второй год?