Русская готика

Мы сделали ещё одну ходку к ларьку. Только после второго «отлива» пиво добралось до головы. Вкус пойла я перестал замечать, и оно проливалось внутрь будущей рок-звезды как положено легко. Разговор пошёл…

– Кир, я люблю её…

– Кого? – мой друг тоже начинал расплываться в словах и жестах.

– Иру… Она классная.

– Я не знаю её… красивая?

– Очень, – я попытался как можно поэтичнее описать её Киру, но вместо этого громко икнул, и мы рассмеялись.

– Да сука она, – выпалил я, продолжая смеяться.

– Все они такие! Вот я в прошлом году хотел со Светкой замутить, цветы даже дарил. А она ходит каждую пятницу в клуб, и каждый раз снимает себе кого-нибудь. Ну как ты это объяснишь?

Я опрокинул в себя ещё один стакан.

– Надо ей позвонить…

– Не вздумай, – сказал Кир. – Ты пьяненький…

– Ну и хрен. Буду трезвым – не наберусь смелости. Не бойся, я ещё соображаю.

Кир заржал.

– Ты банален, – вот что я услышал от друга. И хотя явственно понимал, что он прав, достал свой простенький телефон.

Кир, скорее всего, чтобы меня не смущать, отправился к кустам.

– Привет! – сказал я Ире.

– Пьёшь? – она не казалась весёлой.

– Ну, немного с другом выпили, дело такое…

Она молчала. Ждала моих действий. А что может предпринять молодой парень с комплексом мачо, всосавший два литра спирта, разведённого в воде с красителями и барбитуратами?

– Я хочу тебя увидеть. – (Угадали?)

– Тебе бы отдохнуть.

– Пока тебя не увижу, мне не будет покоя.

Возможно, именно за эту фразу я буду уничижать себя на следующий день, больше чем за всё остальное.

Она рассмеялась.

– Пока! – гудки показались мне отзвуком её смешков.

Кир вернулся.

– Поговорил?

– Я схожу к ней. Это недалеко, может остановки три. Провожал как-то до двора.

– Айда лучше домой, Ромео!

– Нет. Я быстро. – Ноги уже несли меня вперёд, и я даже не разобрал, что мне вслед сказал Кир.

Я решил двигаться дворами, как мне казалось, знакомыми тропами. Темнота наступила уже кромешная, свет иногда проникал с улиц, где-то горели окна первых этажей. Я не имел представления о времени, но отсутствие во дворах жующих семечки компаний свидетельствовало о глубокой ночи. Об этом я не думал, как и о том, чего хочу добиться этой встречей. На признание в любви меня всё равно не хватило бы, на полноценный разговор я тоже не тянул в этом состоянии. Может, пьяная выходка была вызвана генетической памятью романтика, необходимостью добиваться своей избранницы чередой опасных и волнительных испытаний, которые в наш скучный век примитивизировались в такие вот ночные звонки, пьяные прогулки, надписи на стенах и прочее.

Я остановился у мусорных баков, чтобы отлить. Когда высвобожденная струя, оставляя щекочущее блаженство, пролилась в сгусток тьмы между баками, я услышат низкое рычание и похолодел. Струя не унималась, рычание становилось громче и отрывистее, а я всё холодел больше. Поспешно застегнув ширинку, я попятился. Собака (ну кто же ещё?) продолжала рычать, и даже гавкнула, что намекало на продолжения знакомства. «Главное – не бежать» – подумал я и побежал. Собака, кажется, кинулась за мной. Я мчался в полной темноте, пока не впечатался в железную сетку. От страха она была преодолена с необычайной скоростью, спустя какое-то время на моём пути возникла ещё одна, такой же высоты. Как я понял потом, это была детская площадка, пересечённая мной напрямик.

Я бежал ещё долго, пару раз брякнувшись, и изрядно прихрамывая к концу пути. Когда же остановился, убедившись, что собака уже далеко, оказался в окружении смутно осознаваемых в полной темноте гаражей и тишине города, с отзвуком автомобилей на шоссе и гудением проводов, самая громкая, но самая зловещая тишина из всех возможных.

«Все фонари поразбивали, суки» – пронеслась дежурная фраза. Я ориентировался на звук машин, натыкался на холодные гаражи, но через несколько минут вышел к первой освещаемой остановке транспорта. Здесь я купил ещё бутылку пива и, не обращая внимания на потрёпанный внешний вид, продолжил путешествие.

8.

Оказавшись в искомом дворе, который вряд ли бы нашёл, не будучи пьяным, я позвонил Ире.

– Уже поздно, – в голосе звучало скорее любопытство, чем раздражение.

– Я во дворе, встреть меня, пожалуйста, – сказал я и отключился, чтобы не оставить ей выбора.

Меня мутило, и ноги подгибались. Я сел на кривую карусель, оттолкнулся. Протяжный скрип прозвучал нестерпимо громко.

Её я узнал сразу, по силуэту в темноте – Ира шла медленно, обхватив себя руками.

Мы некоторое время смотрели друг на друга, я внезапно почувствовал стыд, понял, что я пьян, что сейчас середина ночи, что мой поступок выдаёт в сущности человека слабого, недостойного не то что статуса рок-звезды, но даже этой немного незаурядной, а даже и пусть очень незаурядной девушки. Она могла думать о чём угодно.

Конец ознакомительного фрагмента.