Русская куртуазная повесть Хvi века

К кому за помощью идти? Померк мой ясный взор.

В неволе ждут меня теперь бесчестье и позор.

Вот двое под руки меня уже ведут к арбе.

И я в бессилии долго шлю проклятие судьбе.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.

Но где величие мое и где мой ханский кров?

В печали я, глаза в слезах и нет на мне лица,

Я пленница, без родины - и бедам нет конца.

В последний раз на свой народ я подняла глаза -

Все плачут... Чей-то голос мне любя тогда сказал:

"Он милостив, московский хан". А город все гудит.

Не знает он, кто предал нас. Прижав дитя к груди,

Так я подумала тогда, что людям я нужна,

Всем плачущим.... Но никому я верить не должна!

Меня в кибитку завели.... Сквозь слезы, как в бреду,

Я поняла, что никогда назад я не приду.

Когда мне кто-то пожелал счастливого пути,

Сказала я: "Прощайте все. Назад мне не прийти".

И на колени пал народ вдоль яра, где река.

Кто смел, поближе подошел, а кто - издалека.

В последний раз на город свой смотрю, как пред концом.

Остался он, мой сирота, с заплаканным лицом.

"Несчастный город, ты лишен короны золотой.

И участь мне твоя страшна, когда враги придут

И величавые дворцы с лица земли сотрут."

2 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.

Но где величие мое и где мой ханский кров?

Вчера хозяйкою была я царского дворца.

Теперь в плену и сирота. А бедам нет конца.

За мною много верст мне виден был печальный минарет.

Я плачу вновь, изнемогла: сил на надежду нет.

"Прощай, не знаешь ты, куда судьба меня несет.

Мой минарет, храни себя. Ничто нас не спасет.

На прахе хана я тебя воздвигла, и судьбой

Навеки именем одним мы связаны с тобой".

И минарет уже вдали. И вот исчез из глаз.

Все дальше от родной земли несет кибитка нас.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.

Но где величие мое, где ханский трон и кров.

В печали я, глаза в слезах, и нет на мне лица.

Сын-сирота, сама в плену. И бедам нет конца.

Как хищный сокол жертву нес в когтях, так и меня

Несет, покачиваясь, вдаль, кибитка в два коня.

Вот город Зуя впереди, сюда в недобрый час

Князья, бояре собрались,, чтоб поглазеть на нас.

Три дня мы были здесь, совсем не видя белый свет,

Как в трауре. Но никому до нас и дела нет.

Отсюда повезли в Москву - дорога жестока

К нам, пленникам... Уж не в Казань плывут ли облака?

И много дней прошло, пока в Москву мы добрались.

Кто знает, что нас дальше ждет, надейся и молись!

Вот нас куда-то завели в девичью. А потом

Растерянные, мы вошли в какой-то темный дом.

Здесь десять дней под стражей мы томились. Страшно ждать

В неведенье и день и ночь. И некого позвать.

Вот двое из бояр пришли и говорят: "Аида!"

Бесправны мы, несчастны мы. Кто скажет мне, куда

Они теперь меня ведут с ребенком. Может - смерть?

Дадут ли нам неверные спокойно умереть?

Но нет, ввели нас во дворец, там множество людей.

Все смотрят хмуро. Вот и царь, взглянув из-под бровей,

Сказал мне грубо: "Сын ваш здесь останется, а вас

Я замуж выдам". У меня забрали в тот же час

Зеницу ока, соловья, сыночка моего.

Последней радостью он был, лишили и его.

Я позже слышала: попы, дитя к себе забрав,

Крестили, веры истинной огонь в нем затоптав.

2 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.

В пыли величие мое, потерян трон и кров.

В печали я, глаза в слезах, и нет на мне лица.

Осталась я совсем одна. А бедам нет конца

Теперь соперница моя ликует: нет меня

В Казани. Манит, ее трон, могуществом пьяня.

За ханом в Астрахань гонцов шлет. Юный Ядигер

Стал мужем ей - сбылась мечта ее, она теперь

Казанью правит. Но народ безмолвно зол и ей

Он скоро скажет: "Подожди, в коварности своей

Сама сгоришь..." и в тот же год московский царь меня

Насильно замуж отдает. Я, злобы не тая,

Женою стала Ших-Али Касимовского. Он

Всю жизнь врагом Казани был, ему казанский трон

Давно покоя не давал. И, взяв меня женой,

С царем московским вместе он пошел в Казань с войной.

1 Ведущий:

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.

Но даже если мне вернут мой царский трон и кров,

Казани нету у меня. И не смогу забыть

Ту боль, что столько долгих лет пришлось мне пережить.

А Ших-Али пришел в Казань и взял ее войной,

Снял головы с продажных мурз. И Ядигер с женой

Уже в плену и испытать придется им сполна

Все потрясенья, что и я. Утешиться б должна!

Но, видно, больше никогда счастливой мне не быть -

Покинул этот тленный мир мой сын. И не забыть,

Как разлучил меня с ним царь. Погиб мой соловей

В шесть лет. И я опять горю одна в беде своей.

Сююмбике меня зовут, во мне ногайцев кровь.

Все в прошлом. Я в мою Казань вошла царицей вновь.

Но, ни молитвой, ни слезой печали не унять,

И кроме жизни у меня уж нечего отнять.

Беспечный, скорбный и святой, счастливец и гордец -

Все прахом станем, все умрем, всему - один конец.