Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие
Шрифт:
И такие «грёзы неведомые», соединяющие земное и божественное, во всех стихотворениях, образовавших «миллеровский» цикл: «Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!» (1851); «Ты не спрашивай, не распытывай…» (1851); «Мне в душу, полную ничтожной суеты…» (1852); «Смеркалось, жаркий день бледнел неумолимо…» (1856). И здесь же – изображение любви как «живительной силы», что найдёт своё философско-поэтическое обобщение в драматической поэме «Дон Жуан»:
Дон Жуан
(в сильном волнении)
О, если я не брежу! Если вправду Люблю её любовью настоящей! Как будто от её последних слов Отдёрнулася предо мной завеса, И все иначе вижу я теперь… Когда она так ясно повторила, Что хочет умереть, во мне как будто Оборвалося что-то: словно я Удар кинжалом в сердце получил — Еще доселе длится это чувство… Что ж это, если не любовь? Каким Моя душа исполнилась волненьем? Сомнения исчезли без следа… Я снова верю, как в былые дни… О, я с ума сойду от счастья! Я… О Боже, Боже! Я люблю её! Люблю тебя! Я твой, о дойна Анна! Ко мне! Я твой! Ко мне! Люблю, люблю!«Дон Жуан» – это ещё и плодотворный опыт соединения стиха с драматическим искусством, что станет устойчивой закономерностью толстовского творчества. В скором времени он создаёт три стихотворные исторические трагедии: «Смерть Иоанна Грозного» (1866), «Царь Фёдор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870), детально разработав «проекты постановки» первой и второй части трилогии (в этих проектах «театральные» стихи искусно превращены в историческую прозу). Чуть раньше об эпохе Ивана Грозного Толстой рассказал в историческом романе «Князь Серебряный», где образ Серебряного стал воплощением романтического идеала: «Лица, подобные Василию Блаженному, князю Репнину, Морозову или Серебряному, являлись нередко как светлые звёзды на безотрадном небе нашей русской ночи, но, как и самые звёзды, они были бессильны разогнать её мрак, ибо светились отдельно и не были сплочены, ни поддерживаемы общественным мнением». В «Князе Серебряном», как и во всей прозе Толстого («Упырь», «Семья вурдалака») довольно много фольклоризмов. Но ещё больше фольклорной образности в поэзии Толстого. Помимо различного рода фольклорных вкраплений, в поэтику Толстого вошли целые фольклорные жанры (былины «Змей Тугарин», «Илья Муромец», «Алёша Попович», «Садко»),
Свои сатирические замыслы, направленные против «деспотизма», Толстой чаще всего воплощал в стихотворной форме. Сатирические стихотворения вместе со «Сном Попова», «Историей государства Российского от Гостомысла до Тимашева» и Прутковекими сочинениями (Толстой вместе с братьями Жемчужниковыми писал юмористические произведения под именем вымышленного писателя Козьмы Пруткова) образуют сатирическую область его творчества, в которой характерным является взаимодействие романтической иронии и смеха.
В стихотворении «Алексей К. Толстой» Игорь Северянин выразил всё это многообразие художественного мира поэта:
Языческие времена Днепра, Обряд жрецов Перуну и Яриле, Воспламенив, поэта покорили, Как и Ивана Грозного пора. Их воскрешал нажим его пера; Являемы для взоров наших были Высокопоэтические были, Где бились души чище серебра… А как природу пела эта лира! А как смертельно жалила сатира! Как добродушный юмор величав! Гордясь своею родиной, Россией, Дыша императрицею Марией, Он пел любовь, взаимности не ждав.Литература
Жуков ДА. Алексей Константинович Толстой. М., 1982.
Кормилов С.И. Толстой Алексей Константинович // Русские писатели, XIX век: Биобиблиографический словарь. 2-е изд., дораб. Т. 2. М., 1996.
Ямпольский И.Г. А.К. Толстой // А.К. Толстой. Собр. соч.: В 5 т. Т. I. М., 2001.
Н.А. Некрасов (1821–1877/78)
Творчество Николая Алексеевича Некрасова трудно назвать популярным в наши дни. В школе его изучают достаточно поверхностно, а среди студентов-филологов чтить его немодно и непрестижно. Между тем Некрасов оказал огромное влияние как на форму русского стиха, так и на его содержание. Пройдя мучительный путь ученичества и прилежного юношеского эпигонства, он уже к середине 1840-х годов выступил как сильный новатор, выбрав предметом поэзии ту сферу проблем, которая традиционно считалась областью прозы и публицистики. Сочувствие народу, боль за его горькую участь, бунт против унижения личности – вот те чувства, которые преобладали в лирике Некрасова. Со страниц его произведений на читателя смотрит умное лицо потрясённого мужицкой долей интеллигента, презирающего себя за косвенную сопричастность этому злу.
Стихи Некрасова воплотили главные идеи и умонастроения шестидесятников, но их небывалая популярность связана не только со злобой дня. Ведь несмотря на смену времен и поколений народные песни на стихи Некрасова всё так же любимы. Всё так же непредставима любая школьная хрестоматия без «мужичка с ноготок» или «мороза-воеводы», всё так же неразрешим вопрос, «кому живётся весело, вольготно на Руси». Классиком его сделала, помимо востребованной тогда идейности, необыкновенная искренность, сердечность и яркий, самобытный талант.
Путь в литературу для Некрасова был очень непростым. Шестнадцати лет он покинул родную ярославскую деревню и приехал в Петербург, где по воле отца должен был поступать в военное училище. Но юноша уже хранил заветную тетрадку своих стихотворных опытов, бредил Лермонтовым и мечтал о литературной славе. Первым бастионом, который запланировал взять отважный провинциал, был Петербургский университет. На экзаменах он провалился. Гордость и оскорблённое самолюбие не позволили вернуться назад в Грешнево. Отец был в ярости. Широко известен ответ юного Некрасова на его гневное письмо: «Если вы, батюшка, намерены писать ко мне бранные письма, то не трудитесь продолжать, я, не читая, буду возвращать вам письма». Одиночество в большом городе, голод, литературная подёнщина – первые жертвы на алтарь искусства. Второй неудачей после университетских экзаменов, был некрасовский поэтический дебют. Сборник «Мечты и звуки» (1840) насквозь состоял из гладеньких романтических подражаний. И «взгляд, и нечто, и туманна даль», и «юной девы беспорочная душа» – весь арсенал
Ленского был им использован весьма прилежно. Ревниво оценив «успех» книги, начинающий поэт собственноручно казнил большую часть тиража.
Каторжный труд и поразительная практичность уже к 1844 г. вывели Некрасова из нужды. Два прибыльных литературных проекта – «Физиология Петербурга» (1845) и «Петербургский сборник» (1846) – ещё более упрочили его материальное положение. И в 1846 г. совместно с И.И. Панаевым он арендует у профессора П. А. Плетнёва пушкинский «Современник». Чем не символ? Журнал был той эстафетной палочкой, которую пока всего лишь бойкий издатель Некрасов опосредованно получил от великого поэта. Впрочем, эти «пока» и «всего лишь» для 1846 г. не совсем справедливы. Дело в том, что уже в 1845 г. Некрасовым были написаны стихи, где впервые зазвучал его подлинный голос.
Стихотворение, которым принято открывать некрасовские сборники, – «В дороге» (1845) – буквально потрясло современников. Оно и теперь воспринимается с неизменным душевным волнением. И дело здесь не только в безысходности освещаемой жизненной драмы. История девушки, получившей дворянское воспитание и отданной замуж за крестьянина, рассказана с той долей пронзительного простодушия, которая не дает усомниться в её психологической достоверности. Далеко не все учёные считают стихотворение «В дороге» безусловным шедевром, но единодушны в одном: оно содержит в зародыше большую часть будущих открытий Некрасова.