Русская любовная лирика

1905

Семен Яковлевич Надсон 1862–1887

«Верь в великую силу любви!..»

Верь в великую силу любви!.. Свято верь в ее крест побеждающий, В ее свет, лучезарно спасающий, Мир, погрязший в грязи и крови, Верь в великую силу любви!

1882

«Только утро любви хорошо: хороши…»

Только утро любви хорошо: хороши Только первые, робкие речи, Трепет девственно-чистой, стыдливой души, Недомолвки и беглые встречи, Перекрестных намеков и взглядов игра, То надежда, то ревность слепая; Незабвенная, полная счастья пора, На земле – наслаждения рая!.. Поцелуй – первый шаг к охлажденью: мечта И возможной и близкою стала; С поцелуем роняет венок чистота, И кумир низведен с пьедестала; Голос сердца чуть слышен, зато говорит Голос крови и мысль опьяняет: Любит тот, кто безумней желаньем кипит, Любит тот, кто безумней лобзает… Светлый храм в сладострастный гарем обращен. Смолкли звуки священных молений, И греховно-пылающий жрец распален Знойной жаждой земных наслаждений. Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам И горевший стыдливой мольбою, Нагло бродит теперь по открытым плечам, Обнаженным бесстыдной рукою… Дальше – миг наслажденья, и пышный цветок Смят и дерзостно сорван, и снова Не отдаст его жизни кипучий поток, Беспощадные волны былого… Праздник чувства окончен… погасли огни, Сняты маски и смыты румяна; И томительно тянутся скучные дни Пошлой прозы, тоски и обмана!..

1883

«Любви, одной любви! Как нищий подаянья…»

Любви, одной любви! Как нищий подаянья, Как странник, на пути застигнутый грозой, У крова чуждого молящий состраданья, Так я молю любви с тревогой и тоской.

1884

Константин Михайлович Фофанов 1862–1911

«Исполнен горького упрека…»

Исполнен горького упрека За злую повесть прежних лет, За сон безумства и порока, Я на ее гляжу портрет. Я вновь люблю, страдая страстно, И на меня, как в день обид, Она взирает безучастно И ничего не говорит. Но к ней прикованный случайно, Я не свожу с нее очей… В ее молчаньи скрыта тайна, А в тайне – память прошлых дней…

Октябрь 1886

Ты помнишь ли?!

Ты помнишь ли: мягкие тени Ложились неслышно кругом, И тихо дрожали сирени Под нашим открытым окном… Все тише заветные речи С тобою тогда мы вели И скоро блестящие свечи Рукой торопливой зажгли; Ты села к роялю небрежно, И все, чем полна ты была, Чем долго томилась мятежно, — Все в звуки любви облекла; Я слушал безгрешные звуки И грустно смотрел на огни… То было пред днями разлуки, Но было в счастливые дни!..

Август 1891

«Прошла любовь, прошла гроза…»

Прошла любовь, прошла гроза, Но грусть живей меня тревожит. Еще слеза, одна слеза, Еще – последняя, быть может. А там – покончен с жизнью счет, Забуду все, чем был когда-то; И я направлю свой полет Туда, откуда нет возврата! Пусть я умру, лишенный сил, Не все кончина уничтожит. Узнай, что я тебя любил, Как полюбить никто не может! С последней песнею любви Я очи грустные смежаю… И ты мой сон благослови, Как я тебя благословляю!

1900

Федор Кузьмич Сологуб 1863–1927

«Ты незаметно проходила…»

Ты незаметно проходила, Ты не сияла и не жгла. Как незажженное кадило, Благоухать ты не могла. Твои глаза не выражали Ни вдохновенья, ни печали, Молчали бледные уста, И от людей ты хоронилась, И от речей людских таилась Твоя безгрешная мечта. Конец пришел земным скитаньям, На смертный путь вступила ты И засияла предвещаньем Иной, нездешней красоты. Глаза восторгом загорелись, Уста безмолвные зарделись, Как ясный светоч, ты зажглась. И, как восходит ладан синий, Твоя молитва над пустыней, Благоухая, вознеслась.

1 октября 1898

«Твоя любовь – тот круг магический…»

Твоя любовь – тот круг магический, Который нас от жизни отделил. Живу не прежней механической Привычкой жить, избытком юных сил. Осталось мне безмерно малое, Но каждый атом здесь объят огнем. Неистощимо неусталое Пыланье дивное – мы вместе в нем. Пойми предел, и устремление, И мощь вихреобразного огня, И ты поймешь, как утомление Безмерно сильным делает меня.

11 июля 1920

Константин Дмитриевич Бальмонт 1867–1942

БЕАТРИЧЕ Сонет

Я полюбил тебя, лишь увидал впервые. Я помню, шел кругом ничтожный разговор, Молчала только ты, и речи огневые, Безмолвные слова мне посылал твой взор. За днями гасли дни. Уж год прошел с тех пор. И снова шлет весна лучи свои живые, Цветы одели вновь причудливый убор. А я? Я все люблю, как прежде, как впервые. И ты по-прежнему безмолвна и грустна, Лишь взор твой искрится и говорит порою. Не так ли иногда владычица-луна Свой лучезарный лик скрывает за горою, — Но и за гранью скал, склонив свое чело, Из тесной темноты она горит светло.

До последнего дня

Быть может, когда ты уйдешь от меня, Ты будешь ко мне холодней. Но целую жизнь, до последнего дня, О друг мой, ты будешь моей. Я знаю, что новые страсти придут, С другим ты забудешься вновь. Но в памяти прежние образы ждут, И старая тлеет любовь. И будет мучительно-сладостный миг: В лучах отлетевшего дня, С другим заглянувши в бессмертный родник, Ты вздрогнешь – и вспомнишь меня.

Как ночь

Она пришла ко мне, молчащая, как ночь, Глядящая, как ночь, фиалками-очами, Где росы кроткие звездилися лучами, Она пришла ко мне – такая же точь-в-точь, Как тиховейная, как вкрадчивая ночь. Ее единый взгляд проник до глуби тайной, Где в зеркале немом – мое другое я, И я – как лик ея, она – как тень моя, Мы молча смотримся в затон необычайный, Горящий звездностью, бездонностью и тайной.