Русская партия. 1944-1945

Всю операцию разработал и сам руководил ею же генерал Фридрих Паулюс, которому для выполнения задачи по оккупации горной страны были выделенный десять пехотных, две горнострелковых, и четыре танковых дивизии. Все это богатство было собранно в армейскую группу с говорящим названием «Швейцария». Так же с юга немцев одновременным ударом должны были поддержать итальянцы, которые для того дела выделили две дивизии берсальеров.

В целом план был одновременно прост и изящен. Он заключался в том, чтобы ударами с севера на Цюрих и с запада на Женеву с одновременным воздушным десантом в центре страны отсечь самые густонаселенные равнинные кантоны от гор, чтобы не дать большому количеству местных уйти партизанить. Вылавливать их потом, гоняя по горам аки горных козлов, не хотелось никому.

Что страна сыра, банков и часов могла этому противопоставить? Одновременно ничего и многое. Еще в начале войны армия Швейцарии была мобилизована и доведена до численности в почти полмиллиона человек. При этом она практически не имела танков и бронетехники вообще, опираясь в первую очередь на вооруженную стрелковым оружием пехоту, артиллерию и долговременные оборонительные сооружения.

В конце 1943 года, когда Германия стала блокировать поставки и начала стягивать к границам Швейцарии войска, в стране была объявлена всеобщая мобилизация и вооруженные силы были доведены до 800000 тысяч человек, что для государства с населением в 4 миллиона составляло 20 % населения.

Вот только немцы проявили иезуитскую хитрость и выдержку. Как долго государство может держать под ружьем такую огромную армию, не имея возможности ее прокормить и обогреть? Оказалось, что не очень долго.

Уже к началу весны высокий ранее болевой дух швейцарских «ополченцев» начал лететь в тартарары. Когда тебе нечего есть, производство в стране встало, с полок исчезли товары — за три зимних месяца цены на отдельные позиции взлетели на 3000 %, - а твои близкие буквально замерзают, воевать за свою свободу хочется уже гораздо меньше.

Еще через месяц, к началу апреля начался постепенный развал армии. Поскольку военная доктрина Швейцарии не предполагала содержание больших вооруженных сил в течение столь длительного времени, оказалось, для на это у них просто не хватает запасов продовольствия, топлива и обмундирования. Не было нормальных казарм и мест пригодных для постоянной дислокации, поэтому собранных мужчин держали частично в палатках, а частично «на постое» у местного населения, как будто на дворе был не двадцатый век, а восемнадцатый. Державшаяся ранее в первую очередь на высоком боевом духе, при исключении этого фактора из уравнения, армия начала разлагаться буквально на глазах. Началось массовое дезертирство, солдаты — по сути, обычные мужики, не привыкшие к армейской жизни — перестали выполнять приказы офицеров, «партизаны» начали тащить все что не прикручено и продавать это гражданским.

В этот момент вермахт и нанес удар. Для вторжения в Швейцарию была собрана солидная авиационная группировка, начитывающая восемь сотен самолетов, из которых почти шесть сотен были бомбардировщики Ju-87 и Ju-88. В ночь с 20 на 21 апреля вся эта армада поднялась с аэродромов южной Германии и восточной Франции и, практически не встречая сопротивления, принялась разносить заранее разведанные и нанесенные на карту цели. Понятное дело, что никакого существенного сопротивления в воздухе немцы не испытывали. Формально на вооружении Швейцарской конфедерации к 1944 году находилось чуть ли не пять сотен истребителей, которые на бумаге виделись весьма приличной силой. Вот только дьявол как обычно прятался в деталях.

Во-первых, опыт швейцарских пилотов, невозможно было сравнивать с опытом воюющих уже шестой год подряд асов из Люфтваффе. Средний налет немецких летчиков только в боевой обстановке приближался в 300-м часам, меньше же половины швейцарских летчиков могли похвастаться даже 200-ми часами тренировочных вылетов.

Во-вторых, материальная часть. Четверть авиационного парка составляли «Мессершмиты» ранних модификаций «D» и «Е». Их Германия продала южному соседу еще в 1939–1940 годах и ко времени происходящих событий они уже успели прилично устареть, во всем уступая более современным «Густавам», которые составляли основу авиапарка люфтваффе. Кроме того, предполагая возможность — и, собственно, планируя ее — войны, немцы еще в конце 1942 года обрезали поставки запчастей для 109-х, что еще сильнее ударило по их состоянию.

Еще четверть самолетов были не слишком удачные лицензионные французские «Мораны-Солье» 406, которые еще 1940 году показали себя не с лучшей стороны при столкновении с немецкими «Эмилями».

Про остальное старье и говорить нечего. Едва ли в начале 1944 года изрядно устаревшие даже к началу Мировой Войны «Девуатины» и разработанные на основе немецкого «Фоккера C. V.», — который полетел на секундочку в 1924 году — «EKW» собственного производства, имели хоть какую-то боевую ценность. Всего же из полутысячи истребителей списочного состава Швейцарских ВВС в воздух были способны подняться меньше половины — остальные стояли разукомплектованные и канибализированные для ремонта других машин. А реально, до того, как на взлетно-посадочные полосы начали сыпаться бомбы, окончательно выключая летунов защищающейся стороны из сражения, взлететь успело всего несколько десятков машин, которых немцы достаточно оперативно ссадили обратно на грешную землю.

На земле у швейцарцев тоже мало что получилось противопоставить отлаженному механизму вермахта. Не смотря на все заявления, что война с этой страной будет для немцев невыгодна, что вооруженный народ является альтернативой классической армии, оказалось, что просто иметь дома винтовку мало. В современной войне кроме личного стрелкового оружия нужно еще и коллективное — пулеметы, минометы, артиллерия, бронетехника — а самое главное — хорошо выстроенная система их применения.

Простой пример: предположим есть артиллерийское орудие. Пусть оно будет большого — скажем 150мм калибра — и даже есть достаточное количество снарядов для него. Достаточно ли этого для ведения боевых действий? Нет.

Для начала нужен подготовленный расчет, который мало того, что знает, как пользоваться матчастью, так еще и умеет попадать в цель, а не палить в белый свет как в копеечку. Но ведь и этого недостаточно. Для того, чтобы знать куда стрелять нужна разведка, нужны наблюдатели, а в случае контрбатарейной борьбы, нужны, например, звукометристы. Потом нужна связь, чтобы это богатство соединить в кучу. А дальше нужна пехота для прикрытия, истребители в небе и зенитная артиллерия для защиты от вражеской авиации, транспорт чтобы подвозить снаряды и менять дислокацию.

А если же посмотреть еще чуть шире, то нужен более-менее налаженный тыл, чтобы было откуда подвозить боеприпасы и питание расчету орудия. А еще хорошо бы, чтобы вышестоящие штабы вовремя отдавали команды о передислокации и о времени нанесения ударов, потому что без этого все остальное вообще теряет смысл.

Так вот у немцев вся эта система была, причем заплачено за ее отладку было кровью миллионов — буквально миллионов — немцев, погибших в войнах за последние полторы сотни лет. А у швейцарцев была только милиция, национальная гордость и вера в свой нейтралитет.

На рассвете 21 апреля немецкая пехота на надувных лодках и прочих заготовленных заранее плавсредствах форсировала Рейн с севера и вторглась на территорию нейтральной страны, показав еще раз всему миру, что нейтралитет — это только слово, а реальные права дает только сила. Поскольку линии фронта еще не было, а все приграничные укрепления были хорошо известны немцам и заранее обработаны артиллерией и авиацией, какого-то организованного сопротивления вермахт не встретил.

Женеву захватили сходу, еще до обеда: не успевшие опомниться швейцарцы наладить какую-либо оборону города не смогли и оказались способны только постреливать в оккупантов из окон своих домов, на что немцы реагировали весьма жестко. Обычно в окно уже через несколько минут влетал танковый или артиллерийский снаряд, ставя точку в истории очередного защитника родины. Часто вместе с семьей и соседями.