Русские флибустьеры

–  Странно, - сказал капитан Солано.
– По моим данным, их там всего человек сорок.

–  Это вам тот солдат рассказал, которого они захватили? Он ничего не видел. Он лежал лицом вниз, когда они его допрашивали. Мои кубинцы хотели его растерзать, снять кожу с живого, чтобы напугать вас его воплями. Но греки не позволили.

–  Они не греки, - не выдержал Клейтон и тут же замолк под гневным взглядом капитана Солано.

–  Почему они решили отпустить вас?
– спросил капитан.

–  Я их убедил это сделать, - гордо ответил журналист.
– Я им объяснил, что если они считают себя не бандитами, а армией, то и должны подчиняться тем же законам, которым подчиняются все армии, в том числе - испанская. Например, нельзя убивать пленных. И нет ничего зазорного в том, чтобы вести переговоры. Я много чего им рассказал о военных правилах. Слушали, разинув рот. Но они здраво рассудили, что если пошлют на переговоры кого-то из своих, с ним испанские солдаты не станут разговаривать. Следовательно, на роль парламентера годился только я. А мне только и надо было, что убежать от них любым способом. И вот я здесь. А они скоро окажутся на том свете.

–  Вы проявили мужество и находчивость, достойные воина, - улыбнулся капитан Солано.
– Но позвольте спросить, наверно, эти бандиты передали с вами какие-то свои требования?

–  Конечно. Но какое это имеет значение? Вы же не собираетесь их выполнять?

–  И все-таки, расскажите, чего они хотят?

–  Ну, они хотят, чтобы вы отступили, чтобы дали им возможность покинуть этот лес. Они обещают, что уйдут вдоль берега на соединение с частями американского корпуса. И обещают, что по дороге не будут нападать ни на испанские гарнизоны, ни на мирные поселения. Они хотят одного - уйти и соединиться с американцами. Но ведь вы не станете верить их обещаниям?

«А я бы поверил, - подумал Клейтон.
– Парни рассуждают здраво. Силы примерно равны. Для штурма нужен значительный перевес. Значит, штурмовать их бессмысленно. Но и прорваться через цепь испанцев они тоже не могут. По той же причине. Что остается? Остается разойтись в разные стороны. Пусть они уйдут. При переходе вдоль берега их можно будет уничтожить, если к Солано подойдет подкрепление. Да только кому это надо? Испанцев послал сюда Коэн, и ему не нужны бандиты. Ему нужны работники. А те, конечно, уйдут вместе с кубинцами. И тогда мне придется отвечать на целую кучу неприятных вопросов мистера Коэна. И придется все начинать сначала - набирать новых бойцов, отлавливать новых рабов~ Нет, мистер Коэн, это не мне, это вам придется искать себе новых людей. Например, нового шерифа».

–  Конечно, им нельзя верить, - заявил Солано.
– Кубинцы вероломны по своей сути. Потомки рабов и шлюх, кто им поверит? Безусловно, я не выпущу их отсюда. Пусть думают, что я готов согласиться на их условия. А я тем временем дождусь подкрепления. И скину это отребье со скал.

–  Уверен, что вы преподадите им великолепный урок воинского искусства, - сказал репортер.
– Но, сеньор капитан, нет ли среди вас врача или фельдшера? Я опасаюсь за свои ноги. Мне нужна срочная медицинская помощь. Как бы не началась гангрена.

–  Что у вас с ногами?

–  Мне пришлось долго шагать босиком по скалам. Я их изранил, они гноятся, они причиняют мне массу страданий.

Клейтон коснулся локтя капитана Солано:

–  Хавьер, могу я кое о чем поговорить с тобой наедине? Мистер Рочестер, безусловно, простит нам эту бестактность.

Они отошли в сторону, и Клейтон спросил:

–  Ты ему веришь?

–  Сначала не очень, а теперь полностью, - кивнул Солано.
– Мы ждали репортера-англичанина. Они тут часто ошивались в начале войны. А теперь, когда уже виден конец, тоже могли появиться. Генерал Агирре оставил нам четкие инструкции, как себя вести с этой шатией-братией.

–  И как же?

–  Ничего не рассказывать, никуда не допускать, держать при штабе под охраной. Сейчас я его отправлю в штаб. Заодно потребую подкреплений.

–  Ты прав. Полностью с тобой согласен.
– Клейтон чувствовал, что надо бы добавить еще пару комплиментов, но времени не было.
– Но, может, будет удобнее отправить его не в штаб, а на плантацию? На виллу Коэна? А оттуда телефонировать в штаб. Так будет гораздо быстрее.

–  Эх, если бы по телефонным проводам могли домчаться сюда и солдаты!
– с горькой усмешкой воскликнул Солано.
– Что ж, может быть, я так и сделаю. Не то, пока в Сендрильясе соберут отряд, да пока все обсудят, наступит темнота. Выдвинутся только утром, а за ночь эти подонки могут здесь такого натворить~ Да, я думаю, нужно звать помощь по телефону.

–  Я мог бы тебе помочь, Хавьер. Репортер идти не сможет, ты сам видел. А у тебя есть лошадь~

–  Я не отдам какому-то англичанину своего коня, - отрезал Солано.

–  Во-первых, не отдашь, а только предоставишь на время. Я отвезу его на виллу, сдам под охрану своим ребятам. Свяжусь по телефонной линии с Мантильей. Все ему распишу в самых жутких красках, чтоб он отправил к тебе не взвод, а весь батальон. И тут же вернусь. Через пару часов ты уже увидишь своего ненаглядного коня. О чем тут беспокоиться?

–  Я и не беспокоюсь, - смягчился Солано.
– Но обещай, что не будешь вести лишних разговоров с репортером. Сам знаешь, чего от них можно ожидать, от этих иностранцев. Скажешь им одно, а напишут совсем другое. Не говори с ним вообще ни о чем, ладно?

–  Обещаю, - важно сказал Клейтон.
– Ты же меня знаешь, Хавьер, мое слово - это мое слово.

И он сдержал свое слово. Ведя за собой лошадь с неловко сидящим в седле репортером, Клейтон не оглядывался и не вступал в разговоры.

Молчал и репортер. Только когда они выбрались из леса и пошли поперек склона вдоль колючей проволоки, он спросил по-испански:

–  Далеко ли еще до Лас-Сендрильяс, амиго?

Но и тогда Клейтон ничего не сказал в ответ, только рукой махнул. И лишь остановившись в овражке возле ручья, там, где их уже никто не мог ни увидеть, ни услышать, Боб Клейтон разжал стиснутые губы и произнес:

–  Тут хорошая вода. Надо напиться. Потому что дальше воды не будет очень долго.

Он первым встал на колени перед ручейком и напился из подставленной под струю пригоршни. Репортер, кряхтя, спешился и тоже подошел к ручью. Клейтон встал. Сделал два шага назад и дождался, пока журналист опустится на колени. Еще подумал: «Пусть напьется напоследок». И самому стало смешно от этой идиотской мысли.

Он выстрелил в висок, сбоку, чтобы репортер не упал в ручей: не хотелось портить воду кровью. Обыскал труп и был страшно разочарован. Ни денег, ни блокнотов с записями. Репортеры, которые приезжали к Эйбу Коэну, всегда имели при себе пару блокнотов и запас золотых монет, универсальной валюты. У этого оборванца не было ничего.

Впрочем, он и не рассчитывал поживиться. Ему был нужен только конь.

«Прощайте, капитан Солано, - подумал Боб Клейтон, взлетев в седло.
– Прощайте, мистер Коэн. Кажется, у вас обоих наступают трудные времена».

Он направил коня на запад, в сторону Сьенфуэгоса. Месяц-другой можно будет отсидеться у знакомой веселой вдовушки. А там, глядишь, у него снова появится работа. Боб Клейтон не останется без работы, пока растут бананы и сахарный тростник, пока рабы будут гнуть спины на плантациях, и пока свиньям будут требоваться волки, чтобы стеречь баранов~

24

Над наспех сложенными брустверами выглядывали соломенные шляпы. Кое-где сбоку торчали стволы винтовок.