Русские горки

Личный контакт произошел ближе к вечеру – в ресторане, который назвал Федор Федорович.

Ленинградский знакомец долго изучал содержимое кейса, привезенного Ларри.

– В Грузии этот коньяк подают только в двух местах, – объяснил Ларри. – Его даже в буфете ЦК нет. А это вино от моих очень близких друзей. Если будете в Грузии, я дам адрес. И еще – Платон просил передать вам пакет.

В пакете от Платона лежали томики Булгакова, Андрея Белого и Бальмонта.

– Большое спасибо, – растроганно сказал Федор Федорович. – Ну, как там ваш знаменитый Проект?

Ларри начал рассказывать. Из его слов следовало, что Проект вышел на качественно новый уровень, превратившись чуть ли не в межотраслевую программу государственного значения. В нее вовлечены огромные научные силы и фантастические ресурсы. А теперь осуществляется давно запланированный прорыв на международном уровне. При этом Ларри небрежно упомянул о наметившихся контактах с такими гигантами, как "Даймлер-Бенц" и "Дженерал моторc". Контакты действительно имели место, но были несколько односторонними. То есть Платон как-то написал туда и туда письма, предлагая сотрудничество, но ответов до сих пор не получил.

– Сейчас Платон Михайлович в Италии. С делегацией Завода, – закончил Ларри.

– Ну что ж, – сказал Федор Федорович. – Здорово раскрутились. Увидите Платона, передайте от меня большой привет. И Виктору тоже.

– Обязательно передам, – широко улыбаясь, пообещал Ларри. Несколько минут оба молчали. Наконец Федор Федорович задал вопрос:

– Есть какие-нибудь проблемы?

– Пожалуй, что есть, – медленно сказал Ларри, ставя на стол рюмку и закуривая. – В Институте складывается не совсем здоровая обстановка. Это мешает работать. В том числе и по Проекту.

– А я могу помочь? – поинтересовался Федор Федорович.

– Не знаю. Давайте я расскажу. Хороший совет – лучшая помощь.

– Ну что ж, рассказывайте, – согласился Федор Федорович и придвинулся поближе к Ларри.

– У нас есть один замдиректора, – начал Ларри. – Ведает режимными вопросами. Его жена руководит группой. И он ей помогает. Кстати, вы ее должны помнить, она была у нас на школе. Такая яркая, с ногами.

В глазах Федора Федоровича мелькнуло понимание.

– Помню, помню. Так в чем вопрос? Если помогает, это нормально. Ларри покрутил в руках зажигалку.

– По-разному можно помогать. Когда идет прямой нажим по его линии, это уже совсем другое.

– Поподробнее можно? – спросил Федор Федорович. Ларри рассказал про историю с Виктором.

– Вы понимаете, какой уровень? Возьму папку, с одной полки на другую переставлю – и пеняй на себя. Так можно?

– А что за стажер? Может, к нему действительно есть вопросы?

– Может быть, – согласился Ларри. – Только когда его прикомандировали к Викиной группе, вопросы снялись. Дальше рассказывать?

– Давайте.

Ларри перешел к Марку.

– Сейчас никто не знает, когда был сдан отчет в первый отдел. Думаю, когда-то он и был сдан, только потом, задним числом, одну страничку вклеили. Своя рука владыка. Так можно?

Федор Федорович кивнул головой.

– Еще что-нибудь?

– Есть и еще, – сказал Ларри. – Мы же все-таки одна команда. Делаем общее дело. И Платон Михайлович, конечно, в стороне не остался. Он все сделал, чтобы ребята не пострадали. Знаете, чем кончилось?..

– Ну и как же он улетел? – спросил Федор Федорович, когда Ларри закончил рассказ.

– ВП помог, – объяснил Ларри. – Под свою ответственность.

– Да, дела, – задумчиво сказал Федор Федорович. – Эх, Вася, Вася. Ну ладно. Давайте так. Возвращайтесь спокойно в Москву. А Платону передайте, чтобы не волновался. Эти вопросы мы еще в состоянии решить.

Через три дня после возвращения Ларри в Москву по Институту поползли слухи, что Викиного мужа куда-то переводят. Как выяснилось чуть позже, это были вовсе не слухи, а реальный факт. Викина группа просуществовала еще несколько месяцев, после чего, в порядке перевода, стройно удалилась в какой-то новообразованный институт с длинным и невнятным названием. Возглавлял его сын одного из членов Политбюро.

Промежуточная точка в этой истории была поставлена три с лишним года спустя, уже после смерти Брежнева. Платон должен был лететь в Штаты Приехав за документами в Президиум, он столкнулся в дверях с Викой.

– Тоша, привет, – окликнула его Вика. – Как дела? Сто лет не виделись.

Вика была в длинной норковой шубе и белом платке тонкой вязки, резко контрастировавшем с ее черными волосами.

– Привет и тебе, – ответил Платон. – Все нормально. А у тебя как?

– Тоже нормально. – Вика оглядела Платона с головы до ног. – Собираешься куда-то?

– На неделю в Штаты, – сказал Платон. – По Проекту. А ты?

– А я только что из Англии вернулась, сдавала паспорт. – Вика помолчала. – Тоша, скажи честно, ведь вся та история – твоих рук дело?

Платон хотел что-то ответить, но удержался.

– Можешь не отвечать, – сказала Вика. – Я и так знаю. Я, между прочим, в разводе. Да ты не молчи, я на тебя больше не претендую. Слава богу, со мной в порядке. Просто хочу предупредить – как старый друг, что ли... – ты себе врага нажил до конца своих дней. И не просто моего Васеньку, а всю контору.

– Ну, наверное, все-таки не всю, – ляпнул Платон. Вика улыбнулась.

– А я-то, дура, все голову ломала – как же это ты Васеньку на хромой козе объехал? Оказывается, все куда как просто. Интересно бы узнать, кого ты тогда на него натравил. Ну ладно, Тоша, может, еще увидимся как-нибудь.

Когда Платон отошел на несколько шагов. Вика снова окликнула его:

– Тоша, запиши мой телефон. Будет настроение – звякни. Поболтаем.

– Записал? – спросил вечером Ларри, когда Платон рассказал ему о встрече.

– Записал, – признался Платон, шаря по карманам. – Только я его куда-то засунул. По-моему, потерял. Вот черт!

– Не вздумай найти, – пригрозил Ларри. – Тебе что, аспиранток мало?

Гигант в пеленках

...В комнате, служившей когда-то прибежищем общественных организаций, стоял большой, некогда полированный стол, окруженный кольцом из шести стульев. На стене висел лист ватмана с написанным печатными буквами призывом: "Все идеи и предложения писать разборчиво". Лист был сплошь покрыт идеями, изложенными карандашом, чернилами и цветными фломастерами. Часть записей вылезала на обои.