Русские поэты XX века: учебное пособие

1919

НА ДНЕ ПРЕИСПОДНЕЙ

Памяти А. Блока и Н. Гумилёва

С каждым днем все диче и все глушеМертвенная цепенеет ночь.Смрадный ветр, как свечи жизни тушит:Ни позвать, ни крикнуть, ни помочь.Темен жребий русского поэта:Неисповедимый рок ведетПушкина под дуло пистолета,Достоевского на эшафот.Может быть, такой же жребий выну,Горькая детоубийца, – Русь!И на дне твоих подвалов сгину,Иль в кровавой луже поскользнусь, —Но твоей Голгофы не покину,От твоих могил не отрекусь.Доконает голод или злоба,Но судьбы не изберу иной:Умирать, так умирать с тобойИ с тобой, как Лазарь, встать из гроба!

1922

ДОБЛЕСТЬ ПОЭТА

(Поэту революции)

1Править поэму, как текст заокеанской депеши:Сухость, ясность, нажим, начеку каждое слово.Букву за буквой врубать на твердом и тесном камне:Чем скупее слова, тем напряженнее их сила.Мысли заряд волевой равен замолчанным строфам.Вытравить из словаря слова: «Красота», «Вдохновенье» —Подлый жаргон рифмачей… Творцу же, поэту – понятья:Правда, конструкция, план, равносильность, сжатостьи точностьВ трезвом, тугом ремесле – вдохновенье и честь поэта:В глухонемом веществе заострять запредельную зоркость.2Творческий ритм от весла, гребущего против теченья,В смутах усобиц и войн постигать целокупность.Быть не частью, а всем: не с одной стороны, а с обеих.Зритель захвачен игрой – ты не актер и не зритель,Ты соучастник судьбы, раскрывающей замысел драмы.В дни революции быть Человеком, а не Гражданином:Помнить, что знамена, партии и программыТо же, что скорбный лист для врача сумасшедшего дома.Быть изгоем при всех царях и народоустройствах:Совесть народа – поэт. В государстве нет места поэту.

1925

Литература

Волошин М. Стихотворения и поэмы. СПб., 1997.

Воспоминания о Максимилиане Волошине. М., 1990.

Купченко В. Странствие Максимилиана Волошина. СПб., 1997.

А.А. Блок (1880–1921)

После 1917 года судьба великого русского поэта Александра Александровича Блока сложилась трагически. Он встретил революцию с энтузиазмом: «Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью…

Всем телом, всем сердцем, всем сознанием – слушайте Революцию».

На этой волне в январе 1918 года Блоком была создана замечательная поэма «Двенадцать». Однако уже в мае в душе поэта возникают иные настроения: «Художнику надлежит знать, что той России, которая была, – нет и никогда уже не будет. Европы, которая была, нет и не будет. То и другое явится, может быть, в удесятеренном ужасе, так что жить станет нестерпимо. Но того рода ужаса, который был, уже не будет. Мир вступил в новую эру. Та цивилизация, та государственность, та религия – умерли. Они могут еще вернуться и существовать, но они утратили бытие, и мы присутствовавшие при их смертных и уродливых корчах, может быть, осуждены теперь присутствовать при их гниении и тлении; присутствовать, доколе хватит сил у каждого из нас».

У Блока сил оказалось немного. Эти настроения парализовали вдохновение и, возможно, были среди причин преждевременной гибели поэта: он умер в возрасте всего сорока лет.

Своеобразным завещанием прозвучало его фактически единственное за последние три года жизни стихотворение «Пушкинскому дому».

ДВЕНАДЦАТЬ

1Черный вечер,Белый снегВетер, ветер!На ногах не стоит человек.Ветер, ветер —На всем божьем свете!Завивает ветерБелый снежок.Под снежком – ледок.Скользко, тяжко,Всякий ходокСкользит – ах, бедняжка!От здания к зданиюПротянут канат.На канате – плакат:«Вся власть Учредительному Собранию!»Старушка убивается – плачет,Никак не поймет, что значит,На что такой плакат,Такой огромный лоскут?Сколько бы вышло портянок для ребят,А всякий – раздет, разут…Старушка, как курица,Кой-как перемотнулась через сугроб.– Ох, Матушка-Заступница!– Ох, большевики загонят в гроб!Ветер хлесткий!Не отстает и мороз!И буржуй на перекресткеВ воротник упрятал нос.А это кто? – Длинные волосыИ говорит вполголоса:– Предатели!– Погибла Россия!Должно быть, писатель —Вития…А вон и долгополый —Сторонкой – за сугроб…Что нынче невеселый,Товарищ поп?Помнишь, как бывалоБрюхом шел вперед,И крестом сиялоБрюхо на народ?Вон барыня в каракулеК другой подвернулась:– Уж мы плакали, плакали…ПоскользнуласьИ – баи – растянулась!Ай, ай!Тяни, подымай!Ветер веселыйИ зол, и рад.Крутит подолы,Прохожих косит,Рвет, мнет и носитБольшой плакат:«Вся власть Учредительному Собранию»..И слова доносит:…И у нас было собрание……Вот в этом здании……Обсудили —Постановили:На время – десять, на ночь – двадцать пять……И меньше ни с кого не брать……Пойдем спать…Поздний вечер.Пустеет улица.Один бродягаСутулится,Да свищет ветер…Э, бедняга!Подходи —Поцелуемся…Хлеба!Что впереди?Проходи!Черное, черное небо.Злоба, грустная злобаКипит в груди…Черная злоба, святая злоба…Товарищ! ГлядиВ оба!2Гуляет ветер, порхает снег.Идут двенадцать человек.Винтовок черные ремни,Кругом огни, огни, огни…В зубах – цыгарка, примят картуз,На спину надо б бубновый туз!Свобода, свобода,Эх, эх, без креста!Тра-та-та!Холодно, товарищи, холодно!– А Ванька с Катькой – в кабаке…– У ей есть керенки в чулке!– Ванюшка сам теперь богат…– Был Ванька наш, а стал солдат!– Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,Мою, попробуй, поцелуй!Свобода, свобода,Эх, эх, без креста!Катька с Ванькой занята —Чем, чем занята?Тра-та-та!Кругом – огни, огни, огни…Оплечь – ружейные ремни…Революционный держите шаг!Неугомонный не дремлет враг!Товарищ, винтовку держи, не трусь!Пальнем-ка пулей в Святую Русь —В кондовую,В избяную,В толстозадую!Эх, эх, без креста!3Как пошли наши ребятаВ Красной гвардии служить —В Красной гвардии служить —Буйну голову сложить!Эх ты, горе-горькое,Сладкое житье!Рваное пальтишко,Австрийское ружье!Мы на горе всем буржуямМировой пожар раздуем,Мировой пожар в крови —Господи, благослови!4Снег крутит, лихач кричит,Ванька с Катькою летит —Елекстрический фонарикНа оглобельках…Ах, ах, пади!..Он в шинелишке солдатскойС физиономией дурацкойКрутит, крутит черный ус,Да покручивает,Да пошучивает…Вот так Ванька – он плечист!Вот так Ванька – он речист!Катьку-дуру обнимает,Заговаривает…Запрокинулась лицом,Зубки блещут жемчугом…Ах ты, Катя, моя Катя,Толстоморденькая…5У тебя на шее, Катя,Шрам не зажил от ножа,У тебя под грудью, Катя,Та царапина свежа!Эх, эх, попляши!Больно ножки хороши!В кружевном белье ходила —Походи-ка, походи!С офицерами блудила —Поблуди-ка, поблуди!Эх, эх, поблуди!Сердце екнуло в груди!Помнишь, Катя, офицера —Не ушел он от ножа…Аль не вспомнила, холера?Али память не свежа?Эх, эх, освежи,Спать с собою положи!Гетры серые носила,Шоколад Миньон жрала,С юнкерьем гулять ходила —С солдатьем теперь пошла?Эх, эх, согреши!Будет легче для души!6Опять навстречу несется вскачь,Летит, вопит, орет лихач…Стой, стой! Андрюха, помогай!Петруха, сзаду забегай!..Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!Вскрутился к небу снежный прах!.Лихач – и с Ванькой – наутек…Еще разок! Взводи курок!Трах-тарарах! Ты будешь знать……………………………………..Как с девочкой чужой гулять!..Утек подлец! Ужо постой,Расправлюсь завтра я с тобой!А Катька где? – Мертва, мертва!Простреленная голова!Что, Катька, рада? – Ни гу-гу…Лежи ты, падаль, на снегу!..Революцьонный держите шаг!Неугомонный не дремлет враг!7И опять идут двенадцать,За плечами ружьеца.Лишь у бедного убийцыНе видать совсем лица…Все быстрее и быстрееУторапливает шаг.Замотал платок на шее —Не оправиться никак.– Что, товарищ, ты не весел?– Что, дружок, оторопел?– Петруха, нос повесил,Или Катьку пожалел?– Ох, товарищи, родные,Эту девку я любил…Ночки черные, хмельныеС этой девкой проводил…– Из-за удали бедовойВ огневых ее очах,Из-за родинки пунцовойВозле правого плеча,Загубил я, бестолковый,Загубил я сгоряча… ах!– Ишь, стервец, завел шарманкуЧто ты, Петька, баба что ль?– Верно, душу наизнанкуВздумал вывернуть? Изволь!– Поддержи свою осанку!– Над собой держи контроль!– Не такое нынче время,Чтобы няньчиться с тобой!Потяжеле будет бремяНам, товарищ дорогой!И Петруха замедляетТоропливые шаги…Он головку вскидавает,Он опять повеселел…Эх, эх!Позабавиться не грех!Запирайте етажи,Нынче будут грабежи!Отмыкайте погреба —Гуляет нынче голытьба!8Ох, ты, горе-горькое!Скука скучная,Смертная!Ужь я времячкоПроведу, проведу…Ужь я темячкоПочешу, почешу…Ужь я семячкиПолущу, полущу…Ужь я ножичкомПолосну, полосну!Ты лети, буржуй, воробышком!Выпью кровушкуЗа зазнобушку,Чернобровушку.Упокой, господи, душу рабы твоеяСкучно!9Не слышно шуму городского,Над невской башней тишина,И больше нет городового —Гуляй, ребята, без вина!Стоит буржуй на перекресткеИ в воротник упрятал нос.А рядом жмется шерстью жесткойПоджавши хвост паршивый пес.Стоит буржуй, как пес голодный,Стоит безмолвный, как вопрос.И старый мир, как пес безродный,Стоит за ним, поджавши хвост.10Разыгралась чтой-то вьюга,Ой, вьюга, ой, вьюга!Не видать совсем друг другаЗа четыре за шага!Снег воронкой завился,Снег столбушкой поднялся…– Ох, пурга какая, спасе!– Петька! Эй, не завирайся!От чего тебя упасЗолотой иконостас?Бессознательный ты, право,– Рассуди, подумай здраво —Али руки не в кровиИз-за Катькиной любви?– Шаг держи революцьонный!Близок враг неугомонный!Вперед, вперед, вперед,Рабочий народ!11…И идут без имени святогоВсе двенадцать – вдаль,Ко всему готовы,Ничего не жаль…Их винтовочки стальныеНа незримого врага…В переулочки глухие,Где одна пылит пурга…Да в сугробы пуховые —Не утянешь сапога…В очи бьетсяКрасный флаг.РаздаетсяМерный шаг.Вот – проснетсяЛютый враг…И вьюга пылит им в очиДни и ночиНапролет…Вперед, вперед,Рабочий народ!12…Вдаль идут державным шагом…– Кто еще там? Выходи!Это ветер с красным флагомРазыгрался впереди…Впереди – сугроб холодный,– Кто в сугробе – выходи! —Только нищий пес голодныйКовыляет позади…– Отвяжись ты, шелудивый,Я штыком пощекочу!Старый мир, как пес паршивый,Провались – поколочу!…Скалит зубы – волк голодный —Хвост поджал – не отстает —Пес холодный – пес безродный…– Эй, откликнись, кто идет?– Кто там машет красным флагом?– Приглянись-ка, эка тьма!– Кто там ходит беглым шагом,Хоронясь за все дома?– Все равно тебя добуду,Лучше сдайся мне живьем!Эй, товарищ, будет худо,Выходи, стрелять начнем!Трах-тах-тах! – И только эхоОткликается в домах…Только вьюга долгим смехомЗаливается в снегах…Трах-тах-тах!Трах-тах-тах……Так идут державным шагом —Позади – голодный пес,Впереди с кровавым флагом,И за вьюгой невидим,И от пули невредим,Нежной поступью над вьюжной,Снежной россыпью жемчужной,В белом венчике из роз —Впереди – Исус Христос.

Январь 1918

СКИФЫ

Панмонголизм! Хоть имя дико,

Но мне ласкает слух оно.

Владимир Соловьев

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.Попробуйте, сразитесь с нами!Да, скифы – мы! Да азиаты – мы,С раскосыми и жадными очами!Для вас – века, для нас – единый час,Мы, как послушные холопы,Держали щит меж двух враждебных расМонголов и Европы!Века, века ваш старый горн ковалИ заглушал грома лавины,И дикой сказкой был для вас провалИ Лиссабона, и Мессины!Вы сотни лет глядели на Восток,Копя и плавя наши перлы,И вы, глумясь, считали только срок,Когда наставить пушек жерла!Вот – срок настал. Крылами бьет беда,И каждый день обиды множит,И день придет – не будет и следаОт ваших Пестумов, быть может!О, старый мир! Пока ты не погиб,Пока томишься мукой сладкой,Остановись, премудрый, как Эдип,Пред сфинксом с древнею загадкой!Россия – сфинкс. Ликуя и скорбя,И обливаясь черной кровью,Она глядит, глядит в тебяИ с ненавистью, и с любовью!..Да, так любить, как любит наша кровь,Никто из вас давно не любит!Забыли вы, что в мире есть любовь,Которая и жжет, и губит!Мы любим все – и жар холодных числ,И дар божественных видений,Нам внятно все – и острый галльский смыслИ сумрачный германский гений…Мы помним все – парижских улиц ад,И венецьянские прохлады,Лимонных рощ далекий аромат,И Кельна дымные громады…Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,И душный, смертный плоти запах…Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелетВ тяжелых, нежных наших лапах?Привыкли мы, хватая под уздцыИграющих коней ретивых,Ломать коням тяжелые крестцыИ усмирять рабынь строптивых…Придите к нам! От ужасов войныПридите в мирные объятья!Пока не поздно – старый меч в ножны,Товарищи! Мы станем – братья!А если нет – нам нечего терять,И нам доступно вероломство!Века, века – вас будет проклинатьБольное позднее потомство!Мы широко по дебрям и лесамПеред Европою пригожейРасступимся! Мы обернемся к вамСвоею азиатской рожей!Идите все, идите на Урал!Мы очищаем место боюСтальных машин, где дышит интеграл,С монгольской дикою ордою!Но сами мы – отныне вам не щит,Отныне в бой не вступим сами,Мы поглядим, как смертный бой кипит,Своими узкими глазами!Не сдвинемся, когда свирепый гуннВ карманах трупов будет шарить,Жечь города, и в церковь гнать табун,И мясо белых братьев жарить!..В последний раз – опомнись, старый мир!На братский пир труда и мира,В последний раз – на светлый братский пирСзывает варварская лира!

30 января 1918

ПУШКИНСКОМУ ДОМУ

Имя Пушкинского ДомаВ Академии наук!Звук понятный и знакомый,Не пустой для сердца звук!Это – звоны ледоходаНа торжественной реке,Перекличка пароходаС пароходом вдалеке.Это – древний сфинкс, глядящийВслед медлительной волне,Всадник бронзовый, летящийНа недвижном скакуне.Наши страстные печалиНад таинственной Невой,Как мы черный день встречалиБелой ночью огневой.Что за пламенные далиОткрывала нам река!Но не эти дни мы звали,А грядущие века.Пропуская дней гнетущихКратковременный обман,Прозревали дней грядущихСине-розовый туман.Пушкин! Тайную свободуПели мы вослед тебе!Дай нам руку в непогоду,Помоги в немой борьбе!Не твоих ли звуков сладостьВдохновляла в те года?Не твоя ли, Пушкин, радостьОкрыляла нас тогда?Вот зачем такой знакомыйИ родной для сердца звук —Имя Пушкинского ДомаВ Академии наук.Вот зачем, в часы закатаУходя в ночную тьму,С белой площади СенатаТихо кланяюсь ему.

11 февраля 1921

Литература

Блок А. Полное собрание сочинений в 20 томах. М, 1997. Т. 1–3.

Блок А. Избранные сочинения. М., 1989.

Краснова Л. Художественный мир Блока. М., 1990.

Смола О. «Черный вечер, белый снег…».

Творческая история и судьба поэмы А. Блока «Двенадцать». М., 1993.

Немеровская О., Вольпе Ц. Судьба Блока. Воспоминания. Письма. Дневники. М., 1999.

Поэты Пролеткульта

В период между двумя революциями 1917 года, февральской и октябрьской, в России возникла массовая культурно-просветительная организация – Пролеткульт (пролетарская культура). В рамках этой организации работала группа поэтов: В. Александровский, И. Садофьев, В. Гастев, В. Казин, В. Кириллов и другие. Большинство из них были выходцами из трудовых низов. Творчество поэтов-пролеткультовцев носило романтический, иногда символический характер. Они воспевали космический размах революции, прославляли индустриальный труд – «металла звон», «зарево вагранок», «железные цветы» и т. п. Их пафос был в провозглашении торжества коллективизма. В известной мере поэты-пролеткультовцы следовали традициям революционной поэзии начала века – Л. Ради-на, Ф. Шкулева, А. Богданова, А. Поморского и других. В то же время они оказались предшественниками той ветви советской поэзии, которая в 20—30-е годы разрабатывала «производственную» тематику, заняв, по слову В. Маяковского, свое место «в рабочем строю».

Часть поэтов-пролеткультовцев образовала в 1920 году литературную группу «Кузница».

М.П. Герасимов (1889–1939)

* * *

Я не в разнеженной природеСреди расцветшей красоты, —Под дымным небом на заводеКовал железные цветы.Их не ласкало солнце югаИ не баюкал лунный свет —Вагранок огненная вьюгаЗвенящий обожгла букет.Где гул моторов груб и грозен,Где свист сирен, металла звон,Я перезвоном медных сосенБыл очарован и влюблен.Не в беспечальном хороводе —В мозолях мощная ладонь,Неугасимый на заводеГорел под блузою огонь.Вздувал я горн рабочим гневомКоммунистической мечтыИ опьянен его напевом,Ковал железные цветы.

1917

* * *

Люблю я зарево вагранок —В нем небо звездное ясней,Люблю куски стальных болванок,Меж вальцев превращенных в змейЛюблю, когда под паром молотСжимает сталь в снопах лучей,Люблю ковать, силен и молод,У пасти огненной печей.Люблю парить в полете смелом —Ведь я волен, ведь я ничей, —Железным извиваться телом,Как домны золотой ручей.Люблю я труб заводских струны,Гудок, будивший паром медь.Я знаю – красный флаг коммуныНад миром будет пламенеть.