Русские Вопросы 1997-2005 (Программа радио Свобода)

Реалия здесь та, что в те давние времена дипломатические штаты не были так раздуты, как сейчас, в эпоху ООН, и иностранные консулы не сидели в каждой деревне: представлять интересы той или иной страны предлагали местным солидным гражданам. Но сейчас реалии другие, и фраза о том, что персов в Швеции нет и не будет, кажется насмешкой. Если не персы, то уж черногорцы точно в Швеции есть.

Лет десять назад был показан фильм, так и называвшийся "Монтенегро", то есть Черногория. Не помню, шведский он был или американский, но действие происходило в Швеции, в которой по сюжету фильма путешествующая американка попала под чары неких цыганистых красавцев и их образа жизни. Американку играла актриса, которая снималась с Джеком Николсоном в фильме "Пять легких пьес", забыл ее имя. Тема фильма "Монтенегро" была - культурный (даже не распад, а) отпад. Представим себе Пушкина, который пошел побродить с цыганами, да так и не вернулся. При этом американка была счастлива - кажется, впервые в жизни. Конечно, этот фильм - реликт шестидесятых хиппарских годов, с ощутимым элементом иронии в отношении славной эпохи. Но шестидесятые годы прошли, а черногорцы в Швеции остались. И, кажется, один из них убил премьер-министра Пальме.

Но кто убил Пима Фортэйна в Голландии? Отнюдь не один из тех мусульман, которых нынче пруд пруди в Голландии. Его убил эко-террорист, защитник прав животных.

На этом закончим о псах и перейдем к рыцарям.

В одном из недавних номеров Нью-Йорк Таймс Бук Ревю появилась рецензия Скотта Апплби, профессора истории в католическом университете Нотр Дам, на книгу Филипа Дженкинса "Новое христианское царство: пришествие глобального христианства". По словам рецензента, автор книги, профессор религиозной истории в штатном университете Пенсильвании, "очерчивает контуры нового христианского царства, возникающего на перекрестье демографического взрыва в странах Третьего мира, мусульманского и христианского прозелитизма и чаяний новых многомиллионных масс городской бедноты о сверхъестественном спасении".

Филип Дженкинс приобрел известность несколько лет назад книгой о зреющем скандале в недрах католической церкви Америки, связанном с пресловутой педофилией. Рецензент говорит, что скандал даже превзошел предсказания автора - но тем более способствовал его авторитету своеобразного футуролога. Тем более имеет смысл прислушаться к нынешним если не пророчествам, то выкладкам Филипа Дженкинса.

Излагая его мысли, Скотт Апплби пишет:

"Сделайте заметку на вашем календаре. К 2050 году шесть государств - Бразилия, Мексика, Филиппины, Нигерия, Конго и Соединенные Штаты - будут насчитывать каждое сто и более миллионов христиан. Экваториальная Африка сменит Европу как ведущий центр христианства в мире, тогда как в Бразилии будет 150 миллионов католиков и 40 миллионов протестантов. И более чем миллиард пятидесятников распространят по лицу земли беднейшую из ветвей христианского супранатурализма.

В Южном полушарии появится новое поколение недемократических стран с теократическими претензиями, часто открыто репрессивных. Если они не будут воевать одно с другим, то будут вести войну против общего врага Ислама. В 2050 году 20 из 25 крупнейших государств будут преимущественно или полностью христианскими или мусульманскими; по меньшей мере десять из них будут в состоянии непрекращающегося конфликта.

Хотя христиане будут по-прежнему численно превышать мусульман, Ислам будет превалировать в Третьем мире и его войнах. Решающим фактором останется поддержка богатых нефтью мусульманских режимов странами индустриального Севера, чье христианское наследие не изменит их позиции в этих конфликтах. Экстремисты обеих религий будут господствовать в обществах, лишенных базовых прав человека, угнетающих женщин и нетерпимых к иным вероучениям. Эти процессы будут идти на фоне гонки вооружений в странах Азии и Африки, которые одна за другой будут обзаводиться оружием массового уничтожения, в том числе химическим и биологическим. Короче говоря, грядущие бедствия приобретут такой масштаб, по сравнению с которыми кровавые религиозные войны прошлого покажутся всего лишь утренней гимнастикой".

Итак, главное в намечающемся развитии - новое появление христианского фундаментализма и экстремизма в странах, не имеющих богатых демократических традиций и втягивающихся в конфликты с экстремизмом мусульманским.

Скотт Апплби продолжает:

"Несмотря на существование Аль Каиды, Талибана, Хезболла, Хамаса и десятков других экстремистских групп, Ислам будет отнюдь не единственным регионом религиозного экстремизма. Дженкинс, если не полностью симпатизирует появлению нового христианского порядка, то не может отказать христианам в праве идти в сторону религиозного экстремизма, как это сделали или делают мусульмане, индуисты, иудеи и даже буддисты, пересмотревшие свои традиции в сторону растущей религиозной нетерпимости. Он утверждает, что проблемы, ныне осаждающие мусульманский мир, - влечение к теократии как средству политического господства, подавление меньшинств и преследование за отход от традиционно господствующей веры - будут разделять и трансформировать будущий христианский мир так же, как это происходит сейчас в странах Ислама".

Уже сейчас этот процесс вовсю идет в таких странах, как Нигерия, Судан, Индонезия, Филиппины, Бразилия и Гватемала - происходит религиозный раскол, и каждая из вновь образующихся сект борется не в последнюю очередь за политическое влияние, стремится к светской власти, в свою очередь основанной на предписаниях архаических верований.

Возникают такие, казалось бы, навсегда изжитые явления, как эсхатологические настроения, миллениаризм, супранатуралистические верования в спасение мира, раздираемого всеми бедствиями, от голода до спида. Появляются тысячи новых шаманов, знахарей, хилеров, врачевателей, приобретающих высокий и все растущий духовный авторитет. Причем прозелитизм их чаще и чаще направляется на "язычников" нынешнего христианского севера.

Картина, конечно, мрачная, напоминающая сумерки Римской империи, с такими явлениями, как религиозный разброд и отступление господствующих организованных религий. Но Скотт Апплби, рецензирующий книгу Филипа Дженкинса, сохраняет определенный оптимизм. Он кончает свою рецензию следующими словами:

"О чем всё это говорит? Статистика - главное оружие футурологов, и Дженкинс охотно использует некоторые сомнительные методы этих секулярных пророков: он решается предсказывать будущее, экстраполируя нынешний социальный хаос и катастрофичность на будущее по мере роста мирового населения. Получается, что в третьем мире, будь он хоть христианским, хоть исламским, чем больше, тем хуже.

Может быть, и так. Но Дженкинс должен был бы помнить, что история христианства это история инноваций и непредсказуемых перемен. Христианство всегда шло вдоль линий социальных и культурных влияний, но никогда не определялось ими до конца".

Последние слова рецензента - не более чем хорошая мина при плохой игре. Он делает вид, что христианство как религию можно брать вне сопутствующей культурной атмосферы, что его имманентный смысл способен превозмочь любые сторонние внушения и, так сказать, одолеть врата адовы. Если б это было так! Но возьмем ближайший пример - Россию, русское православное христианство - и сопоставим его с западным, хоть католическим, хоть протестантским. Нельзя говорить о западной христианской культуре вне мощной античной культурной традиции. Еще о католицизме говорили, что это эллинизированное христианство, а что уж говорить о протестантстве. Между тем в России на почве православия культуры создать не удалось - если только вы не считаете венцом культуры порядок Московского царства. Само по себе православие тяготеет к самой настоящей теократии - как всякий фундаментализм, и только мощная традиция светской власти в России не дала ему развернуться в соответствующем направлении. И обратим внимание: как только светская власть в том или ином смысле начинает слабеть, так православные отцы-пустынники тут как тут с проектами идеологического единомыслия на православной основе. Самый свежий пример: составление и внедрение в школы учебника "Основы православной культуры" - средневекового обскурантистского бреда.

Но Россия в нашем сегодняшнем сюжете - частность. В построениях Филипа Дженкинса о грядущих христианских теократиях и религиозных войнах, которые они поведут с исламом, отсутствует, на мой взгляд, очень важная, может быть самая важная тема. Он, как кажется, исходит из того, что северные христианские страны сохранят статус кво, и отношения их с мусульманским миром будут строиться всё по тем же схемам: вы нам нефть, мы вам терпимость. Проблема берется исключительно как внешняя, экстериоризируется. И Дженкинс упускает одну, но поистине кошмарную возможность: а не будут ли внутри передовых стран Запада нарастать фундаменталистские христианские течения как реакция на нынешнее этническое и религиозное смешение? Ле Пен стар и политического будущего не имеет по определению, Пим Фортэйн убит - но снимается ли тем самым некая жгучая проблема? Не породит ли Запад некий новый вариант если не Ку Клукс Клана, то рыцарских орденов в защиту веры? Что если религиозная война, которую пророчит Филип Дженкинс для стран Третьего мира, разгорится повсеместно?

Об этом думать не хочется - но думается. Даже без Филипа Дженкинса. Не надо непременно читать его книги - достаточно заглянуть в газеты. Глядишь и думаешь: а не пора ли новому Ною строить ковчег? А коли так, то уж, конечно, пару собачек на разводку туда заберем непременно. Каштанку с Шариком.

Русская терапия

В России вышла любопытная книга: "Мифы о России и дух нации" Александра Горянина. До наших мест эта книга пока не дошла, но кое по каким материалам судить о ней уже можно, и поговорить хочется не мешкая. Во-первых, у нас есть что-то вроде автоаннотации книги, во-вторых, появилось большое интервью автора в газете "Комсомольская правда", в трех номерах подряд: случай, говорят, небывалый. Нам понятно, о чем идет разговор в книге Горянина и, более того, почему и зачем она появилась.

Но вот давайте начнем с этой автоаннотации - как сам писатель подает свое сочинение:

"Автор задается вопросом, почему одни народы складывают о себе горделивые мифы, а другие вполне способны принять на веру отрицательные мифы о себе. Исследуя этот вопрос, он развенчивает множество мифов о России и русских. Например, о том, что Россию всегда отличал имперский дух. И другой, гласящий, будто официальным геополитическим идеалом русских царей была доктрина о Москве - Третьем Риме. И миф о том, будто для России колхозное хозяйство - самое естественное, поскольку общинность, соборность и коллективизм якобы встроены в русскую психологию.