Русский бунт - 2030

Такая участь ждала каждый космический корабль, который, выйдя из подпространства на расстоянии в пятьдесят миллионов километров и при этом не включит сигнальные огни и не выйдет на связь. Если он выйдет из подпространства за пределами трёхминутной зоны и пойдёт в атаку, то отряд из пяти умных ракет первым делом подпалит ему "шкуру" одной или двумя ракетами, вторая или третья уничтожит его, а две или даже три ракеты спокойно вернутся домой, на боевой спутник. Против ракет врага весьма эффективным оружием были сверхмощные бластеры, которые тремя, четырьмя сотнями выстрелов сбивали даже русские тяжелые ракеты, корпуса которых были изготовлены из сверхпрочного вольфрена с многослойным покрытием из вольфрама и сополимера карбидов гафния, тантала и титана, способного выдержать температуру в четыре тысячи четыреста градусов. Точно такими же композитами, только ещё более прочными, были покрыты корпуса ещё и всех русских звездолётов.

У нового русского ВПК такие материалы имелись в более чем достаточном количестве, а вот мог кто-нибудь ещё позволить себе такую роскошь, это ещё нужно было посмотреть. Как бы то ни было, но и свои собственные ракеты боевые спутники прекрасно сбивали и это было хоть какой-то гарантией безопасности для Земли и её колоний. Профессор Нивен почему-то считал, что новые русские учёные, индиго первого и второго поколения, в состоянии поразить своими достижениями представителей любой галактической цивилизации. Обосновывал он это следующим образом — раз мы, обследовав уже весьма значительное количество планетных систем в радиусе пятисот световых лет так и не встретились с ними, значит они по своему уровню развития не так уж и далеко ушли от нас. В таком случае наш интеллектуальный уровень скорее всего выше, чем у них, ведь история новейшей науки Земли насчитывает всего каких-то пятьдесят лет.

Посидев в пилотской рубке, Гарри Нивен побежал дальше и первым делом осмотрел корабельный спорткомплекс. Если не считать того, что его зрительские трибуны были невелики, он мог бы украсить собой любой современный город. В нём имелась даже трасса для бобслея, которая проходила по периметру, а также пусть и не очень широкий, всего тридцать метров, зато крутой, с множеством трамплинов, горнолыжный спуск длиной в полкилометра. Спорткомплекс звездолёта был одним из самых больших отсеков в передней четверти корабля. Прямо под ним находился небольшой завод, а за ним главный ангар с уже готовыми к работе станциями-ретрансляторами. Вероятнее всего они будут находиться на маршруте недолго. Земляне вели себя так, что скорее всего президент Первенцев прикажет, чтобы последний звездолёт, улетевший с Земли, подобрал их на пути к новому миру, чтобы их окончательно оставили в покое.

До обеда профессор Нивен сумел осмотреть едва ли не одну тысячную часть корабля, таким он был огромным. Что в таком случае говорить о тяжелых крейсерах и линкорах, ведь они были ещё больше? Да, но ведь на верфях строились звездолёты ещё большего размера — длиной в двенадцать с половиной, шириной в семь с половиной и высотой в пять километров, суммарный объём ангаров каждого из которых составлял триста пятьдесят кубических километров. Вот это действительно были огромные корабли, но и задача на эти сорок шесть гигантов также возлагалась титаническая — перевезти с Земли в Далёкий космос население огромной страны, численность которого уже сейчас перевалила за восемьсот пятьдесят миллионов человек и, скорее всего, дойдёт до девятисот миллионов, а вместе с людьми всё их культурное и историческое достояние и плюс к этому огромное количество сверхчистых тугоплавких и иных металлов. Так кто же ещё в галактике кроме православийцев способен на это?

Глава седьмая Жесткая позиция Максима и план Мадлен Захриди

Максим не хотел ехать на этот саммит в Париж. Во-первых, ему там нечего было делать, а, во-вторых, он не хотел встречаться с этими людьми. Тем не менее он всё же решил откликнуться на просьбу Мадлен Захриди. Бешеная Баба, которая всегда говорила, что её не интересует власть, в пятьдесят втором году всё же была избрана президентом Евроафриканского Союза. К тому времени она сумела добиться очень многого. Ватикан всё-таки пал к её ногам и исламокатолицизм охватил собой большую часть мира и стал вплотную подбираться к Индокитайскому союзу, в котором, как грибы, росли храмы буддокатоликов, но эта религия мало чем отличалась от исламокатолицизма по своей внутренней сути. Будда Сиддхартха Гаутама был причислен к главным пророкам, последним из которых по-прежнему оставался пророк Максуд, то есть Максим, на котором вымещали зло все, кому не лень. Во всех трёх "мирах" Земли самым расхожим ругательством стало: — "Да, пошел ты к пророку Максуду!"

Мадлен Захриди яро ратовала за смешение не только всех религий, но и смешение крови и считала, что единокровные браки это самое большое зло. Белые мужчины обязательно должны брать в жены женщин с чёрной или желтой кожей, чёрные и желтые — белых женщин, чтобы через три, четыре поколения на планете ни осталось даже намёка на различие в расовом составе и тогда патриархи, имеющие разный цвет кожи, отойдя в мир иной предстанут перед Всевышним людьми со светло коричневой кожей. Её единственным противником на планете были чистые исламисты, среди которых также было немало людей негроидной и монголоидной расы. У исламистов же нашелся новый лидер, причём достаточно молодой и к тому же псионик — аятолла с весьма красноречивым именем Изз-Ал-Дин.

С того времени, когда пси-корпус наголову разбил и уничтожил большую часть боевиков мусульманских фундаменталистов, а спецназ уничтожил их идеологов и главарей, в мире ислама произошли огромные перемены. Главные страны мусульманской оси стали светскими государствами, а поскольку очень многих мусульман провели через пси-стартинг, те быстро двинули вперёд науку и современные технологии. К тому же в мусульманском мире началось общественное движение, выступавшее за модернизацию, а поскольку денег в нём было накоплено немало, то от Турции и до Пакистана, от Северного Ирана и до Судана началась большая стройка. Нефти теперь была грош цена, поскольку Новая Россия щедро поделилась своими термоядерными реакторами и новой энергетикой с остальным миром. Получили их и мусульманские страны, но атомных электростанций закрывать не стали. Уничтоженные военные заводы были восстановлены уже через пять лет, но теперь в адрес России власти этих стран не говорили ни единого дурного слова, не говоря уже об угрозах. Их попросту не было и с юга уже не приходилось ждать беды.

Все угрозы мусульман были нацелены на Европу и Америку, а также на Израиль и тем евреям, которые не переехали в Новую Россию, пришлось снова покинуть Землю Обетованную. Это была главная причина, по которой Израиль продал русским практически все христианские святыни, но те евреи, которые решили перебраться на Православную Русь, под шумок прихватили большинство иудейских реликвий, а недавно выкупили ещё и храмовую гору вместе со Стеной Плача, мечтая построить на Новой Земле Обетованной Третий Храм, как один из столпов Русской Православной Церкви, левый придел в которой был теперь синагогическим, а правый мечетным, но ни один, ни другой не были отделены стенами. И ничего, одни называли себя православными иудеями, а вторые православными мусульманами и священники так проводили службы, что никто не был в обиде. Правда, хотя все вместе они называли себя православийцами, действительно верующих было немного, не больше пятнадцати процентов.

Совсем по другому дело обстояло во внешнем мире. Там подавляющее большинство людей было чуть ли не полностью погружено в религию. Хуже того, люди были готовы воевать за новую веру, "ведущую" их к свету и всё чаще и чаще речь заходила об Армагеддоне. Истинных мусульман как исламокатолики, так и буддокатолики считали чуть ли не слугами дьявола, прикарманившими их главный символ веры наряду с Туринской плащаницей — Каабу. А ещё они по инерции считали их всех террористами и фанатиками, хотя в общем-то всё как раз было наоборот. Мадлен Захриди была женщиной прозападных взглядов и сделала великое дело — значительно повысила мораль и нравственность в обществе. Во всяком случае что исламокатолики, что буддокатолики яростно боролись с проституцией, геями и лесбиянками. Мусульманский мир так же яростно боролся с педофилами, но вот почему-то не мог найти общего языка с теми людьми, которые жили западнее и восточнее от него.

Аятолла Изз-Ал-Дин, находившийся у власти уже семнадцать лет, также сделал очень много, но что самое главное, военная машина мусульманского мира стала на порядок совершеннее. Именно её больше всего боялись как на Западе, так и на Востоке. Ядерный арсенал Ближнего Востока был очень внушительный, а как Западу, так и Востоку было что терять. За последние двенадцать лет Индия и Китай "сбросили" в колонии почти четыреста миллионов человек беднейших слоёв населения и теперь дышали полной грудью. На первый взгляд Запад и Восток были, если судить по их заявлениям, религиозными и чуть ли не пуританскими странами, но это не так. В плане морали и нравственности сугубо светский исламский мир стоял намного выше и потому постоянно бичевал пороки двух этих миров, пошедшими вслед за лжепророками. От всего этого у Максима, едва он начинал задумываться, кружилась голова и его одолевало бешенство.

Беситься же было с чего. Мадлен Захриди решила собрать в Париже саммит Большой Пятёрки и чуть ли не умоляла его присутствовать на нём. Более того, она попросила президента Новой России выступить в роли третейского судьи в споре по поводу Великого Северного Наследства, хотя он уже неоднократно заявлял, что спорить тут не о чем, так как всё прекрасно делится на три части. Индия и Китай, которые когда им это было нужно, всегда выступали единым фронтом, в данном случае делали вид, что ни о каком единстве не может быть и речи. Тем более, что мусульмане наотрез отказывались покидать Землю. Зато они считали, что половина территории России должна отойти им. Против этого яростно выступала Европа, заявляя, что она претендует даже на часть Сибири. Американский президент предусмотрительно помалкивал и соглашался с ней.