Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных

– Он боится даже ехать вместе со мной, а в Курске мы ине встречаемся, так как он женат и она работает в обкоме партии. Дрожит, как цуцик, перед ней!
– с великолепным презрением высказалась Томочка.
– Старый, пятьдесят лет ему, но кобель еще тот, - вздохнула девушка, - а откажешь - ищи другую работу! А так и отпускает, когда надо, и премии выписывает...

Я вспомнил, что знаком с этим человеком - мы не раз ходили в баню одной компанией. Зовут его Василием Митрофановичем. Васей. Это мрачный, замкнутый тип, страшный матерщинник.

Однажды он помогал мне в изготовлении какогото стенда на его заводе и при мне ругал проштрафившегося начальника цеха:

– Ты, ... твою мать, почему хороший завод позоришь? Дая тебя...!

Мне нравилось, что он суров с подчиненным, так как это было в моих интересах. Но столкнуться с ним как с соперником по любви мне не хотелось бы, от мата ведь не отмоешься...

Мы выпили еще, и я решился поцеловать Томочку. Она с охо той позволила мне сделать это и отвечала на поцелуй всем те лом. Мы провели хорошую ночь и были довольны друг другом. Обратно договорились ехать тоже вместе. Она дала мне свой телефон, я же наврал, что у меня телефона нет.

В поезде Томочка рассказала мне удивительные вещи. На пример, что ей стал сниться по ночам один и тот же сон: мужчи на, похожий на меня, постоянно говорит ей о своей любви и умо ляет полюбить его тоже. Это, видимо, происходило синхронно с моими ночными любовными "посылами" Мерилин, только до ходили эти "посылы", за отсутствием самой Мерилин в этом мире, до ее "двойника" - Томочки.

Наверно, существовали и другие женщины, похожие на Ме рилин, но, видимо, ближайшей по расстоянию оказалась имен но она. Во время своих "посылов" я мысленно представлял себе образ Мерилин, и какимто телепатическим образом они пере дались территориально ближайшей женщине, соответствующей этому образу. Больше я никакого другого внятного объяснения дать этому феномену не могу.

И когда ТомочкаМерилин увидела меня у расписания, то уз нала во мне того мужчину из ее снов. Но представляла она меня не студентомвечерником, рабочим завода тракторных запчас тей (как я ей отрекомендовался), а значительным, авторитетным человеком. Так она прямо и заявила мне.

Коекак я пережил субботу и воскресенье с Тамарой Ива новной, которая не могла не заметить перемены во мне, а об ратный путь в Курск провел опять с моей Мерилин.

Мы стали встречаться с Томочкой и в Курске на квартире у моего приятеля. Я любил ее как ожившую Мерилин и даже звал ее "Мэри". Она же, не вполне освоив мое трудное имя, называла меня просто "Котя". Я чувствовал, что она любит меня нежно и чувственно.

А в начале семестра мы неожиданно встретились у входа в поточную аудиторию.

– Привет!
– крикнула Томочка и кинулась мне на шею.

Студенты странно посмотрели на нас, а я не знал, как себя и повести. Кивнув ей, я быстро занял место у доски, а она, оша рашенная, села на передний ряд. Я начал лекцию. В перерыве она подошла ко мне и спросила:

– Теперь тебя на "вы" называть? Зачем наврал, что студент?Мне ответить было нечего.

– Я позвоню тебе!
– тихо сказал я и отошел в сторону.

Узнав, что я ее преподаватель ("молодой доктор наук", как меня называли в институте) Томочка "зауважала" меня еще больше.

Примерно раз в месяц по пятницам она ездила в Москву на встречу со своим "старцем" Васей. Он останавливался у сво его друга, и Томочка приезжала туда. А сопровождал ее туда и провожал обратно в двухместном купе, конечно же, я.

И если "старец" боялся встречаться со своей юной пассией в Курске, то я не был таким трусом. Иногда, хотя бы раз в неде лю, я уговаривал Томочку прогулять занятия и встретиться со мной у моего приятеля. Этот приятель, преподаватель с моей кафед ры, жил у своей подруги, а его однокомнатная квартира пусто вала. Вот он и давал мне ключи от нее.

Конечно же, в "маленьком" Курске все тут же стало всем известно. Всем, кроме моей жены Лили, хотя я этого боялся да леко не в той степени, как наш Митрофаныч. А тут вдруг мне - "повестка" в баню.

Периодически, по той или иной причине - дня рождения, повышения, выхода в отпуск, праздников - наша компания ходила в баню. В компанию кроме меня входили наш прорек тор, паратройка заведующих кафедрами, инструктор обкома партии и Митрофаныч.

С некоторым страхом я пожимал руку Митрофанычу. Но тот ничем себя не выдал. Мы парились, делали массаж друг другу, выпивали пиво и коечто покрепче, и у меня уже отлегло от души. Но тут я, в свой черед, лег на каменное ложе для массажа и меня взялся массировать Митрофаныч. Спину он мне промассиро вал нормально, и я перевернулся лицом к нему. Он промассиро вал ноги, подобрался к животу, груди, шее. И вдруг я чувствую быстрый зажим горла. Руки тут же разжались, но через пару секунд опять сдавили мне горло.

– Вась, ты что, оборзел, что ли?
– тихо спросил я его.

– Брось Тамару!
– так же тихо, но зловещим тоном ответил мне "старец", - ты же, гад, женат!

– От такого слышу, - шепчу я ему, - ты сам, что ли, холостой?

Так мы во время массажа и не договорились. Но потом, когда мы "врезали" еще по "ершу", я отвел "старца" подальше и "про мыл ему мозги".

– Слушай, Вася, ты что хочешь, чтобы девчонка была только с тобой, ты же ее отца старше! Другое дело, если вы поже нитесь, но этим же и не пахнет! Да и встречаетесь вы нечасто, это не жизнь. Я - твой спаситель, если ты чтото понимаешь.

Я вакуум в ее жизни заполняю. А ведь его может заполнить ее ровесник, жених, и тогда хана тебе! Ты мне водку должен ста вить за то, что я сохраняю сложившийся статускво. Перевести на русский?

Митрофаныч молча выслушал меня и вздохнул.

– Люблю я ее, не знаю, что и делать! Убил бы жену, но грехабоюсь, а развестись не могу - она же меня раздавит. Что мне делать?
– этот суровый и некрасивый, как граф Жоффрей из "Анжелики", человек тихо заплакал.

– Вась, твою мать, прекрати, люди увидят!
– испуганно уговаривал его я.
– Хочешь, брошу ее, если это надо! ("Не дож дешься, хрыч старый!" - думаю я про себя.)

– Нет, ты, пожалуй, прав!
– вздохнул Митрофаныч.
– Но постарайся убедить ее, чтобы не сошлась еще с кемнибудь, особенно с холостым. Я какнибудь решу вопрос с женой или удавлюсь!

И забегая вперед, доложу вам, что я таки однажды действи тельно выручил Митрофаныча. А было это так. Почувствовал я, что у Томочки ктото наклевывается. Разок не смогла встретить ся у моего приятеля, стала холоднее в постели. Жена както уеха ла с детьми в Тбилиси на весенние каникулы, и я пригласил То мочку вечером ко мне домой. Ее, видимо, заинтересовало, как я живу, и она пришла. "Переспали", выпили. У нее, как обычно, развязался язык, она и сообщила мне, что завтра едет на неде лю в Киев к подруге.

– С Митрофанычем?
– спрашиваю.

– Клянусь, что нет!
– отвечает она убежденно.
– К подру

ге, и все! Хорошо, думаю, проверим.

– Мэри, ты знаешь, что такое "пояс верности"?
– спраши

ваю я. Кивает, - слышала чтото.

– Так вот, если бы у меня был современный "пояс верности", ты позволила бы мне его надеть на тебя?
– продолжаю я.
– Для общения с подругой это не повредит, а с мужиком быть ты не сможешь!

– Надевай, если не веришь!
– гордо согласилась Томочка,и вдруг чтото вспомнила: - Так ты ревнуешь меня! Вот почему ты говорил в моих снах: "Люби только меня, будь верной мне!" И даже про "пояс верности" сказал чтото, я и не поняла тебя тогда как следует. Все, сон сбывается! Надевай свой пояс, если не веришь!