Русский орден внутри КПСС. Помощник М.А. Суслова вспоминает
Шрифт:
3. Фантомная парадигма еврейскости. Немного старого мудрого Маркса и нынешнего «властителя дум» Солженицына
Мы выяснили, какого отношения к русским требовала советская власть 20-х годов устами главного русского марксиста Ленина. А как насчет евреев? Ленин, как известно, готов был поступить с ними еще круче — настаивал на их ассимиляции. То есть растворении в «большом народе» и исчезновения как национальности. Использовать как инструмент и выбросить. Откуда эта установка? О, оказывается она от самоей сути марксизма.
Ссылаться на Маркса сейчас не модно, хотя этот внук раввина вообще даже считал еврея не столько за национальный тип, сколько за тип социально-политический. Идеально «отщепенческий». В знаменитых размышлениях «К еврейскому вопросу» Маркс пророчил: «Мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента, доведенного до нынешней своей ступени историческим развитием, в котором евреи приняли, в этом дурном направлении, ревностное участие; этот элемент достиг той высокой ступени развития, на которой он необходимо должен распасться». Всем известна резкая характеристика Марксом еврейства (Judentum)
Но мы бы не стали только на этой социальной характеристике останавливать внимание русского читателя. Это оценка не еврея субботы, а еврея — мирянина, еврея будней (что подчеркивает и сам Маркс). Но для духовного русско-еврейского противостояния не менее важна провиденциальная ипостась той же роковой проблемы. Маркс щеголяет парадоксами. Он обличает Талмуд: «Еврейский иезуитизм, который Бауэр (видный еврейский теоретик Бруно Бауэр, автор труда «Еврейский вопрос» — А.Б.) находит в Талмуде, есть отношение мира своекорыстия к властвующим над ним законам, хитроумный обход которых составляет главное искусство этого мира. …Еврейство не могло дальше развиваться, как религия, развиваться теоретически, потому что мировоззрение практической потребности по своей природе ограничено и исчерпывается немногими штрихами». Поэтому еврейство и выродилось во «всеотрицание». Маркс сводит Талмуд к справочнику «отщепенства». Он нагнетает, показывая, чтб именно через отщепенство «смогло еврейство достигнуть всеобщего господства и превратить отчужденного человека, отчужденную природу в отчуждаемые предметы, в предметы купли-продажи, находящиеся в рабской зависимости от эгоистической потребности, от торгашества». Но это все цветочки марксова «антисемитизма». А вот и ягодки: «Как только обществу удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, торгашество и его предпосылки, еврей станет невозможным, ибо его сознание не будет иметь больше объекта, ибо субъективная основа еврейства, практическая потребность, очеловечится, ибо конфликт между индивидуально-чувственным бытием человека и его родовым бытием будет упразднен. Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 1. — М., 1954).
Не правда ли, после всех этих мудрых марксовых размышлений усиливается впечатление, что в русско-еврейском противостоянии нам противостоит вовсе не национальность, а некий фантом? Некий призрак, прячущийся под оболочкой еврейскости, но вовсе даже и не являющийся ею? Всего лишь «инструмент Дьявола = Практической Пользы», от которого, поработав вволю им и измазав весь в крови, Ленин, настаивая на ассимиляции, спешил как можно скорее избавиться. Да, да, использовать и избавиться. Что вульгарно и сделает Сталин в 1937-м. Правда, сняв тогда только верхний, самый инициативный пласт еврейства. Но Сталин мог бы вполне довести дело и до конца в 1952-53, если бы успел. Вот так вожди советской власти готовы были расправиться с «фантомом».
«Фантомность» понятия «еврейскости», когда это уже как бы не сама национальность, а лишь ее Инфернальная Тень оперирует в истории и вершит ее «от имени евреев», — очень важно это философски осмыслить вполне по Марксу да и по «Зогару» Раби Шимона — одному из величайших памятников Каббалы, созданных уже в талмудическую эпоху.
«Русскость» тоже, хотели мы того или нет, сподобилась такой же исторической фантомности, когда заключала себя в понятие «Москва — Третий Рим» и объявила себя второй мессианской нацией. Вот и получилось в тысячелетнем русско-еврейском духовном противостоянии, что идейный бой на самом деле идет где-то там очень высоко в небесах, а на нас, грешных, нисходит только сиюминутная проекция этого вечного боя, заложенного самим провидением в противостояние «Ветхого завета» «Новому завету» в Библии.
Чтобы быть объективным, надо помнить, что спор этот сугубо онтологический, а не земной, спор, обнаженно богословский и философский, а не этнический.
В знаменитой книге «Грядущая гибель России» (Спб., 1908) А.А. Арцыбашев писал: «Русский характер, черты гостеприимства славян вообще, и в особенности русских, прекрасно взвешены и учтены евреями. Недаром Россия буквально осаждена евреями». Перепись 1897 года насчитала в России 5.215.800 евреев, тогда это была половина евреев всего земного шара, а к 1913 году с учетом ежегодного прироста и вычетом эмиграции (российские евреи обильно выплеснулись в США и Европу!) еврейское население России вышло на 6.000.000 человек.
И ведь до обострения еврейской активности в начале XX века, то есть до того, как евреи сами попытались верховодить в политической жизни и диктовать русским свою волю, о погромах и слыхом и не слыхивали. Уживались!
Что до земной ипостаси, то, как это ни парадоксально, но между русскими и евреями никогда не было, хотя и давно проживаем вместе, как в коммунальной квартире, никакой особой «коммунальной» вражды. Среди широких рядовых слоев русского населения до сих пор принято — если и ругнем «жидом», то так, как не излеченная болезнь взаимности! Это в небесных высях идеологии мы враги, а в быту сжились. Поэтому русскоязычные евреи, уехав из России, искренне вспоминали только о добре со стороны русских. Мне по профессиональному опыту пришлось много иметь дело с эмиграцией. Сколько у нас в работавшей с эмиграцией газете «Голос Родины» было ностальгических писем русскоязычных евреев с тоской по России! Сколько просьб помочь вернуться назад
в «русский рай». Русскоязычные евреи, выходцы из России вообще, оказавшись за рубежом, как правило, — за исключением разве только тех «непримиримых», которые были на прямом содержании американских спецслужб, вроде радиостанции «Свобода», — становились сразу для нас «своими». Это они у нас здесь в России вечно делят шкуру неубитого русского медведя, а за кордоном они вздыхают по русским березкам и русской широкой душе, которой иногда, сами признают, слишком откровенно злоупотребляли, — и уже готовы всячески нам помочь. Для большинства из «них» их вторая Родина Россия — ностальгическая святыня. Всегда пособят в самых «деликатных» делах и снабдят жгуче необходимой ценной информацией. Полразведки на них держится. Я обязан об этом сказать, чтобы у нас не было односторонней примитивной перебранки. Еще раз подчеркну, что ни в коем случае нельзя говоря о специфическом «фантомном» русско-еврейском противостоянии опускаться до быта. В быту нам давно уже делить нечего. А вот в духовных сферах — тут фантомы.Не удивляйтесь. Как это ни неожиданно, но в другой плоскости, чем атеист Маркс, однако опять же вроде как перед явлением фантома и призрака, вместо еврейской национальности, останавливается и православный христианин Александр Солженицын.
Он растерянно пишет: «Дореволюционная Еврейская энциклопедия в статье «еврей» не дает никакого определения. Она лишь указывает, что «термин еврей для обозначения израильтянина в противоположность египтянину встречается уже в древнейших частях Пятикнижия», и приводит конкурирующие гипотезы об этимологии слова. Современная же Еврейская энциклопедия обходится таким определением: «Лицо, принадлежащее к еврейскому народу». Но, как видно, не многие удовольствовались этим определением. «Кого считать евреем? Кто — еврей?», и еще так: «что такое еврейскость?» — это для самих евреев сегодня не простой вопрос. Вот русско-еврейские авторы пишут о понятии «еврейский»: «Ни в Израиле, ни за границей среди самих евреев нет никакого согласия относительно содержания этого понятия. Чем ближе к нему приближается новичок, тем расплывчатее становится для него этот неуловимый образ»; через 74 года после российской революции и 43 года после возрождения государства Израиль попытка определения еврея — почти головоломная задача». Однако она никогда не была сложна для евреев религиозных. Определение ортодоксальных раввинов: «Еврей — это тот, кто рожден от матери-еврейки или обращен в еврейство согласно Галахе». (Галаха — религиозная регламентация жизни евреев: «совокупность законов, содержащихся в Торе, Талмуде и в более поздней раввинистической литературе».)
Евреи любят бить себя в грудь: «Что нам давало и сейчас дает силу жить и в чем значение этой жизни? и то и другое лежит в области религии»; «Еврейская национальная полнота возможна только в религиозном образе жизни».
Но Александр Исаевич опытный конспиролог (специалист по закулисам), его не проведешь на мякине. Он копает «еврейскую национальную полноту» глубже и подчеркивает маленькую подробность. Она приведена в самом начале его второго (главного!) тома: «А в 1958 “Высший суд справедливости Израиля”, разбирая одно конкретное дело, вынес решение — со ссылкой на раввинистическую литературу: “в глазах Галахи, еврей, перешедший в другую веру, тем не менее остается евреем… Еврей не перестает быть евреем, даже нарушая еврейский Закон. — Для еврея переход в иную веру в сущности невозможен”». Все понятно насчет «выкрестов»? Все понятно насчет советских «атеистов»? Вот где собака зарыта. В иудейском оборотеничестве.
Солженицын приводит весьма знаменательные размышления современного иерусалимского раввина Адина Штейнзальца, который объясняет явление иудейского оборотеничества: «это наша поразительная способность видоизменяться, приспосабливаться, становиться похожими на людей, среди которых живем. Способность впитывать окружающую культуру. Наша адаптация — это внутреннее преображение. С языком чужого народа к нам приходит глубокое понимание его духа, его чаяний, его образа жизни и мыслей. Мы не просто обезьянничаем, а становимся частью этого народа, и даже мы оказываемся в состоянии понять этот народ лучше, чем он сам понимает себя». А оттого «у других народов складывается ощущение, что евреи не только берут их деньги, но изощренно похищают у них душу и таким образом становятся национальными поэтами, драматургами, художниками. а через некоторое время — устами и мозгом их народа». Последнее признание «похищают душу» очень существенно, потому что сразу объясняет, почему мы, русские националисты, так болезненно восприняли, когда евреи стали преобладать на телевидении и во всех творческих союзах — писателей, театральных деятелей, кинематографистов, художников (до оглушительной официальной цифры в 83 %). Конечно, «они» при этом убеждены, что они понимают «этот народ» лучше, чем он в состоянии понять себя сам. Но мы-то с этим, естественно, не согласны. Мы-то понимаем, что «они», считая, что они все поняли лучше нас коренных русских, попросту попирают и разрушают наши «вечные ценности» и подменяют их «ценностями относительными» — сиюминутными, а чаще даже и вовсе не ценностями. А так называемой «массовой культурой», дешевым голливудским «ширпотребом», которым они разлагают коренные духовные «вечные ценности» в душах населения, чтобы превратить его в стадо, в «быдло», над которыми «они» будут пастухами.
А сейчас, — пока мы занимаемся, как это принято перед настоящим боем (а я уже говорил, что наш бой с «ними» неизбежен!) «теоретическими занятиями на макете», — я скажу только, что Солженицын на последних страницах своей книги предоставляет и последнее слово «им», чтобы поставить жирную точку: «Стопроцентно ассимилированного еврея даже советская жизнь не породила — такого, чтобы он был ассимилирован на самом глубоком, психологическом уровне. Куда ни бросишь взгляд, везде найдешь в ассимилированной жидкости нерастворимый еврейский осадок», — цитирует Солженицын Ю. Штерна и О. Рапопорта. А мы глубокомысленно и тревожно спрашиваем: — Что это за «нерастворимый еврейский осадок»?