Русский политический фольклор. Исследования и публикации

В Домановск<ом> колхозеЗакупали жеребца.Едут колхозники на ярмарку,Запряжена овца.В чьем-нить колхозеМолотилки новые.Воробьи, галки, вороныМолотить здоровые.

Создатели таких частушек не предполагали их антисоветской интерпретации. Она возникала из-за двойственности смыслов и значений, которые можно распространить с отдельного критикуемого явления на СССР. Наталья Скрадоль, анализируя частушки сталинского времени как просоветские тексты, отмечает, что в силу вовлеченности частушки в сферу «смешного» «многие тексты можно прочитать и как политически корректные, и как антисоветские» (Скрадоль 2011: 162).

Иногда политическая частушка может пародировать советские тексты. Так, например, радость от премии в колхозе с правильной позиции должна выражаться таким образом:

Я пою, а ноги пляшут,Будто мне семнадцать лет.Дали премию в колхозе, –Дорогой велосипед.(РО ИРЛИ. P. V. Колл. 66. № 89. Семья, хозяйство, колхоз. Л. 35)

Обманутые ожидания и пустые обещания колхозных властей выражаются так:

Ах, меня премировали:Радовалась день-деньской.Ах, мне три горшка дали:Детской, дамской и мужской.

В этом случае советские частушки являются прецедентными текстами для антисоветских (Богданов 2001). На мой взгляд, при изучении генезиса частушек удобнее говорить о «прецедентных текстах», а не «переделках» или «пародировании». Целые циклы частушек могут быть основаны на этом приеме. Для эпохи Л. И. Брежнева – это цикл с повторяющимися строками «Это личная заслуга Леонида Ильича»:

Хороша моя подругаи в постели горяча –в этом личная заслугаЛеонида Ильича. На краю большого луга хомячок е-т грача –эпохальная заслуга всё того же Ильича [331] .

В частушках, записанных после Великой Отечественной войны, взамен советских политических лидеров может фигурировать Гитлер. Так, в материалах особого хранения присутствует текст популярной частушки:

Ленин с Троцким просят масло,А Зиновьев молока.А мужики им отвечают:«Отвалился хер с быка».

331

См. блог в Живом журнале: http://soviet-life.livejournal.com/348448.html

В записях 1990–2000-х годов:

Плакал Гитлер у забора,просил крынку молока,А доярка отвечала:подою тебе быка! [332]

А. В. Кулагина отмечала подобное явление: «Во время Великой Отечественной войны возникло множество частушек, в том числе были возрождены и актуализированы частушки, связанные с Первой мировой и гражданской войнами» (Кулагина 1999: 7–8).

Принято думать, что частушки – крестьянский жанр или, во всяком случае, он маркирует низкий образовательный уровень исполнителя. Я не утверждаю, что это всегда так, однако стоит иметь в виду научный стереотип, позволяющий противопоставить «деревенскую» частушку и «городской» анекдот. В случае с политической частушкой исследователи, в частности А. В. Кулагина, нередко рассуждают об «индивидуальности» текста и его авторском характере. О том, насколько широко были распространены некоторые тексты и циклы в Советском Союзе, можно судить из комментариев к частушкам в настоящей публикации, что, на мой взгляд, снимает проблему «не фольклорного» характера политической частушки, обсуждаемую А. В. Кулагиной.

332

Архив Кабинета фольклора Академической гимназии СПбГУ. 98–08–43–1. Новгородская обл., Мошенской р-н, Ореховское СП, д. Ягайлово. Зап. К. Маслинский, И. Назарова, М. Мальгина от Хреновой Антонины Егоровны, 1927 г. р.; Смирновой Александры Фёдоровны, 1935 г. р.

Я попыталась указать на основные источники советской политической частушки. Эстрада была одним из способов формирования моделей для частушек. Об этом свидетельствует, например, история проникновения куплетов «Наоборот» в крестьянский репертуар. Можно предположить, что культура эстрадной сатиры повлияла и на политическую частушку позднего советского времени.

Анекдоты

Анекдоты, представленные в публикации записями Л. В. Домановского, относятся к хрущевскому времени. По мнению Д. М. Штурман, «анекдоты о Хрущеве в изобилии возникли тогда, когда после хрущевского обещания – за короткое время обеспечить изобилие продуктов питания и потребительских товаров, в стране резко ухудшилось положение с продовольствием» (СС 87: 234). Достоинством этих записей является точная датировка. В коллекции № 193 это № 12 – два текста, и № 14–15 текстов. Ранее анекдоты находились в коллекции № 111, папка 10 А, № 51. № 21 – анекдот про деда, вступившего в партию, записанный от ребенка. Кроме того здесь присутствуют две «Сказки, порочащие советскую действительность» (№ 24), озаглавленные так архивистом, и пять анекдотов, записанных от О. Н. Минаевой (№ 26). Есть также один не атрибутированный анекдот с пуантом «шпион не спит». Всего в «особом хранении» 26 анекдотов.

«Сказки, порочащие советскую действительность», – это антисемитский анекдот на сюжет пушкинской сказки о рыбаке и рыбке (ATU/СУС 555) и сказка «Правда и Кривда» (ATU/СУС 613). В 1930-е годы осуществлялись попытки создать просоветские сказки о вождях и героях – Ленине, Чапаеве и др. [333] Именно в контексте сконструированного советского фольклора и могла возникнуть номинация архивиста для текстов из спецхрана – «сказки, порочащие советскую действительность». Они были рассказаны О. Н. Минаевой. От нее же записан анекдот о Сталине на том свете, соседствующий с пересказом «Плача по Ленину», вызванным в памяти одним и тем же сюжетом о «смерти вождя».

333

Так, в 1936 году сказка «Жив Чапаев!» была записана со слов колхозницы Анастасии Ивановны Филониной в с. Куриловка, Куйбышевской области и опубликована в сборнике «Творчество народов СССР» (ТНС 1938). В этом же сборнике есть русские, белорусские, эвенкийские и другие сказки о Ленине и Сталине.

Часть анекдотов, возможно, была записана Л. В. Домановским от Р. Г. Бунякова [334] , так как в коллекции № 111, папке 10 хранятся рассказанные им анекдоты про евреев. Анекдоты датированы 1962 годом, аналогичная датировка и в записях из «особого хранения»:

Сколько?

Один еврей, значит, едет в город, а другой говорит:

– Возьми мои облигации, может быть, они выиграли. Но если я выиграл, то скажи «целуй в жопу», я буду знать, что ты выиграл.

Значит, и уехал в город. Уехал, проверил – ничего не выиграл. Приезжает он домой, а тот, что дал ему облигации, ночью подходит к окну и стучится и спрашивает.

– Ну как?

Это означает, что проверял облигации:

– Целуй в жопу.

Тот спрашивает:

– Скоко?

Тот отвечает:

– Сколько хочешь (РО ИРЛИ. Р.V.П. 10. № 14.Л. 58).

334

Записи велись в институте протезирования, поэтому можно предположить, что Буняков был ветераном Великой Отечественной войны. На момент записи (1962) ему было 54 года.

Крещеный еврей

Идут два еврея. И один говорит:

– Ах, так плохо нам живется. Пойду приму русскую веру.

Пошел в церковь и принял русскую веру. Не прошло и полчаса, он вышел. Этот еврей спрашивает:

– Ну, Янкель, как дела?

– Какой я тебе Янкель? Во-первых, я не Янкель, а Яков Матвеевич. Потом вы распяли нашего Иисуса Христа.

Уж русский стал (РО ИРЛИ. Р.V.П. 10.№ 14.Л. 60).

Евреем меньше

Один русский умирает, просит, чтоб ему прислали раввина перед смертью.

Раввин пришел:

– В чем дело-то?

– Я хочу перед смертью принять еврейскую веру.

Раввин его принял в еврейскую веру. Заинтересовался и спросил его:

– А все-таки скажи, зачем ты еврейскую веру принял?

Он говорит:

– Я умираю, так меньше одним евреем останется (РО ИРЛИ. Р.V. П. 10. № 14. Л. 60).

Анекдоты и частушки антисемитского содержания присутствуют и в папке «особое хранение». Если «евреями» называли «большевиков», Л. Д. Троцкого и прочих представителей власти, текст однозначно попадал в «особое хранение». Анекдоты же про евреев, но без упоминаний политических лидеров, не были изъяты. Содержание анекдота «Золотая рыбка», записанного от О. Н. Минаевой, и сюжет «Крещеного еврея», записанный от Р. Г. Бунякова, очень близки – еврей становится русским. Однако если у Р. Г. Бунякова герой начитает воспроизводить антисемитскую риторику: «Вы распяли нашего Иисуса Христа», то героиня О. Н. Минаевой Сара, ставшая русской, говорит: «Лучше бы я еврейкой была, чем русской в колхозе работать!» Следовательно, антисемитская окраска не влияла на запрещение текста, значение имело антисоветское содержание.

Сатирические поэмы

Сатирические поэмы, помещенные в «Особое хранение» – это «Сказ про царя Никиту и его свиту», стихотворения «Был у нас король такой», «В СССР Никита жил» и поэма «Ив Монтан и другие». Все эти тексты хранились в колл. 111 и были собраны Л. В. Домановским.

Генетически они связаны с политическими сатирическими произведениями периода первой русской революции и революции 1917 года. Историко-литературный анализ этой традиции представлен в работе Л. А. Спиридоновой (Евстигнеевой) «Русская сатирическая литература начала XX века» (Спиридонова 1977).