Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов
Шрифт:
– Здравствуйте, сигналю, а ты все не замечаешь аль задумалась над чем-то? — Зоотехник широко улыбнулся и посмотрел на Аленку.
– Да, простите. — Она взглянула на него глазами, полными печали. Глаза всегда так весело искрились, были полны веселой музыки. Зоотехник смутился и отвел глаза в сторону:
– Извини, Аленка, старого черта! Слыхал я про Ромку, подлец он. И надо же...
– Не надо, Вячеслав Николаевич, извините.
Аленка пошла быстро по дороге. А зоотехник молча смотрел ей вслед.
– Несчастная, что происходит сейчас в душе этой девушки?
Мать —
– Ромка-то с женой приехал.
Подкосились ноги у Екатерины, устало опустилась она на ступеньки, все еще не веря услышанному. А Федосья всё что-то говорила, размахивая руками. А в это время вошла дочь.
Она медленно посмотрела на мать и вошла в комнату. Закрылась и до вечера не выходила оттуда. Вечером, выйдя из комнаты, во всем черном, она вышла на улицу. У Екатерины мелькнула мысль, уж не собралась ли дочь наложить на себя руки? Она собралась было догнать дочь, но отец остановил ее.
– Не тронь ты ее, ей сейчас и без тебя тошно. Эх, Ромка, что же ты наделал?
Каждый день Аленка была не похожа на себя. Каждый день она уходила во всем черном и возвращалась лишь за полночь. А вчера Екатерина узнала, что через два дня у Ромки будет свадьба. Вынесет ли Аленка?
Что же будет?
Ромка молча сидел на крыльце, курил, когда к нему подошла Элеонора. Она обняла его и поцеловала в висок:
– Ты о чем думаешь?
– Так, ни о чем.
Он последний раз затянулся и бросил окурок, глубоко вздохнул.
– Что с тобой, Ромочка? — обнимая, спрашивала Элеонора. — Что-нибудь случилось?
Она тихонько тронула Ромкин стриженый ежик.
– Ничего, ничего. — Он ласково тронул ее руку. — Ну, как там, все нормально? — Он кивнул в сторону кухни, где жарилось и готовилось к завтрашнему дню.
– Да, Ромочка, ты знаешь, я так счастлива. А ты?
– Да, да, конечно! — Он встал. — Я пойду, пройдусь маленько, а то душно стало.
Ромка шел до боли знакомой тропой, уже было за полночь.
Яркие круглые звезды выступали на небе. Ромка не мог забыть Аленку. Она, наверное, куда-то спешила, столкнувшись с ними, когда они с женой шли под руку с автобуса. Не узнал ее Ромка сначала, так она похорошела. Он смотрел ей в глаза и не верил, что вот она стоит рядом, а он не в силах больше ее целовать, трогать эти волосы. Он, не зная, что сказать, как-то запинаясь, глухо прошептал:
– Здравствуй, Аленка.
– Здравствуй, — тихо сказала она, и взгляд ее упал на руки Элеоноры и Ромки. Ромка, не в силах сдержать свое волнение, все крепче сжимал в своих руках руку Элеоноры. Как быстро переменилась она! Как она похорошела, как посмотрела на него! В ее глазах были мольба, грусть и осуждение. Ничего не смог сделать Ромка. Аленка быстро уходила, волосы ее выбились из-под
косынки, и ветер ласкал их. Как завидовал ветру Ромка. А он стоял и смотрел на нее в солдатской форме, под руку с женой. Как хотел Ромка кинуться вслед за Аленкой, догнать ее и целовать это милое существо. Ромка уже хотел рвануться, но вдруг почувствовал, что Элеонора крепко держит его за руку:– Ты что, Ромочка? Пошли. — Элеонора улыбнулась ему еще раз, и он молча пошел за ней. И сейчас вспомнил это Ромка, он понимал, что все потеряно, что зря он идет к белой березе. Только не мог он ночами спать, вставал и курил пачку за пачкой сигареты, думая об Аленке. Элеонора видела, что муж чем-то обеспокоен, но все не решалась спросить. А Ромка чувствовал укоряющий взгляд жены и молчал.
Внимание его привлекла одинокая фигура, стоящая возле березы. Ромка добавил шагу и скорее почувствовал, чем узнал Аленку. Молча подойдя, Ромка обнял ее за плечи. Она вздрогнула, рванулась, но, увидев Ромку, тихо всхлипнула.
– Аленка, родная, подожди, не уходи.
Ромка крепко держал руку Аленки. Аленка, с глазами, полными слез, вырвалась из сильных Ромкиных рук.
– Аленка, милая, не уходи, я не все тебе рассказал. — Он пытался обнять ее: — Прости меня, родная, не уходи, Аленка, — тихо шептал он.
– Не надо, Роман, ничего не надо.
Ромку так сильно передернуло от этих слов. «Роман» — никогда она его так не называла.
– Уходи, — тихо сказала она.
– Я не все тебе сказал, Аленка.
– Не надо передо мной оправдываться. — Аленка смело посмотрела ему в глаза. — У вас завтра свадьба, будьте счастливы. — Вырвавшись, она убежала. А Ромка так и стоял до самого утра, глядя куда-то вдаль лихорадочно блестящими глазами.
День выдался теплым. Со двора Безбородовых доносились голоса, шум, песни. Свадьба была в самом разгаре. Только что пришла с работы Аленка. Ей не давала покоя вчерашняя встреча с Ромкой.
– Господи, за что мне такое наказание, Господи! — Она заплакала, уронив голову на колени. Она плакала долго, пока не почувствовала на плече руку матери.
– Ну, что ты? — А сама украдкой смахивала слезы с глаз. — Бог с ним, ты еще найдешь свое счастье.
– Нет для меня без него счастья, нет! — вдруг закричала Аленка. — Господи! Два года ждала, а казалось, целую вечность!
Слезы все капали на стол.
– Мама, — дочь прижималась к материнской груди, — мама, почему на этой земле нет для меня счастья!
Аленка вдруг встала, отошла от стола, прижалась к стене и смотрела куда-то вдаль пустынными, ко всему миру безразличными глазами. Тихо сказала:
– Как знать, а может, там мое счастье?
Катерина быстро подошла к ней, обняла:
– Что ты, Аленка? Глупенькая, не говори так больше. Не надо.
Так они простояли несколько минут. Аленка подняла голову от груди.
– Я пойду, мама. — Она мотнула головой в сторону Безбородовых.
– Что ты, доченька?! — Екатерина вся затряслась от волнения. — Тебе нельзя туда, нельзя!
– Почему? — Аленка, не мигая, смотрела куда-то в угол. — Почему мне нельзя? Я пойду, мама. Я только взгляну на него последний раз и уйду. Навсегда уйду, мама.