Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов
Шрифт:
15 (Б). Самозапись петербургской школьницы. 1991 г.
15 (В). Самозапись Кати Белоусовой, 13 лет. Таллин. 1982 г.
16 (А). Зап. Я. Баглюк от Маши Абисогомян, 11 лет. С.-Петербург. 1993 г.
16 (Б). Зап. М. Калашниковой от Аллы Калашниковой, 15 лет. С.-Петербург. 1991 г.
17. Зап. Т. Матвеевой от Ярослава Агеева, 11 лет. Москва. 1989 г.
18. Зап. Т. Матвеевой от Ярослава Агеева, 11 лет. Москва. 1989 г.
19. Самозапись Лены Бажковой, 13 лет. Владивосток. 1984 г.
20. Самозапись Жанны Шаповал, 18 лет. Таллин. 1987 г.
21. Зап. Н. Синицыной от Оли Романцевой, 16 лет. Жуковский (Московская область). 1989 г.
22. Самозапись Иры Романовой, 8 лет. Сланцы (Ленинградская область). 1984 г.
23 (А). Самозапись Жанны Шаповал, 18 лет. Таллин. 1987 г.
23 (Б). Самозапись
23 (В). Самозапись Арины Тарабукиной, 20 лет. Ленинград. 1991 г.
24. Зап. С. Лоцмановой от Влады Антоновой, 10 лет. Дедовск (Московская область). 1989 г.
Вариант популярной в годы войны песни «Не успел за туманами...», возникшей как «ответ» на песню на слова М. Исаковского «Огонек» («На позиции девушка...»).
25. Зап. С. Лоцмановой от Влады Антоновой, 10 лет. Дедовск (Московская область). 1989 г.
26. Зап. Л. Баглюк от Марьяны Ивановой, 13 лет. С.-Петербург. 1993 г.
«Студебеккер» — американский армейский грузовик, поставлявшийся в Советский Союз во время Великой Отечественной войны.
27. Самозапись Жанны Шаповал, 18 лет. Таллин. 1987 г.
28 (А). Самозапись петербургской школьницы. 1992 г.
28. (Б). Зап. Я. Баглюк от Маши Абисогомян, 11 лет. С.-Петербург. 1993 г.
«Воронок» («Черный ворон») — спецмашина для перевозки арестантов.
29. (А). Самозапись Инны Воронковой, 13 лет. Ленинград. 1970 г.
29 (Б). Самозапись Жанны Шаповал, 18 лет. Таллин. 1987 г.
30. Самозапись Наташи Вишняковой, 18 лет. Мурманская область (см.: Анекдот (Архангельск). 1994. № 3 (47). С. 4).
31. Зап. М. Калашниковой от Аллы Калашниковой, 15 лет. С.-Петербург. 1991 г.
32. Зап. Я. Баглюк от Оли Никоновой, 12 лет. С.-Петербург. 1993 г.
33. Самозапись Полины Поповой, 20 лет. Ленинград. 1990 г.
Девичьи рукописные любовные рассказы
Все, что им нужно, — это только любовь...
(Из песни с одноименным названием. 1996 год)
...тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
(М. Булгаков. Мастер и Маргарита)
Тут она бросилась в воду.
(Н. М. Карамзин. Бедная Лиза)
Девичий рукописный любовный рассказ — жанр современного школьного фольклора, бытующий в среде девочек-девушек 10 — 16 лет [100] . Он являет собой романтически окрашенную сентиментальную повесть второй половины XX века, прапраправнучку русской сентиментальной повести последней трети XVIII — начала XIX в.
Преемственность традиций сентиментальной повести прослеживается на уровне темы девичьих рассказов (несчастная любовь и, часто, безвременная гибель героев), сюжета (встреча — первая любовь — испытание на верность — трагедия), а также ряда сюжетообразующих мотивов (таких, как мотив несчастного случая, немилостивой Судьбы, посещение могилы возлюбленного).
100
О бытовании девичьего рукописного рассказа см.: Борисов С. Б. Девичий рукописный любовный рассказ: К вопросу об особенностях жанра // Тридцать рукописных девичьих любовных рассказов / Сост., автор статей и комментария С. Б. Борисов. Обнинск, 1992. С. 11.
Однако при общей ориентации рукописных новелл на печальный финал этот жанр (в отличие от сентиментальной повести) хранит в себе возможность happy-end’a: волей случая (должен же быть прецедент!) первая любовь — вдруг — оборачивается для героев не трагедией, но счастьем. Возможность happy-end’a, а также возраст главных персонажей (вместе с данными о возрасте носителей традиции) позволяют обнаружить смысловую разницу между первой любовью рукописных новелл и любовью чувствительных сердец сентиментальной повести.
Первая любовь рукописных рассказов связана с переходом героя из одной половозрастной группы в другую: первая любовь завершает период отрочества и «открывает» период юности (возраст носителей традиции — 10 — 16 лет, возраст центральных персонажей — в среднем 15 — 20 лет). Сигнализируя
об изменении половозрастного статуса героя, первая любовь является одновременно и самой «границей», и «способом» ее преодоления. Прохождение «любовной инициации» вызывает героев из небытия — времени и пространства, где любви не было, сталкивает их друг с другом и поворачивает, как любая инициация, лицом к смерти — символической и реальной. Безвременная гибель, свадьба, рождение ребенка — три типа абсолютно взаимозаменяемых финала — семантически равны: во всех трех случаях смерть преодолевается вдвоем. С любимым (даже в ситуации отказа от жизни) или его / ее ребенком.Мир девичьего рассказа — мир условный. События, происходящие в нем, тщательно отбираются в соответствии с жанровыми установками и выстраиваются согласно принципу правдоподобия: герой / героиня меняет местожительство, покидая «свое» пространство (в конкретном рассказе этот мотив может выглядеть как переезд в другой город, переход в новую школу, посещение чужой квартиры и т. д.), — на новом месте знакомится с героиней / героем и соперницей / соперником — между героями завязывается дружба — дружба перерастает в любовь. Мотивом первого поцелуя заканчивается первый ход и начинается второй ход повествования: между героями возникает близость (физическая или духовная) — их любовь подвергается испытанию (козни соперника или соперницы, неверность одного из героев, беременность героини как обязательное следствие физической близости, роковые обстоятельства) — один из героев погибает или уходит к сопернику / сопернице — второй кончает жизнь самоубийством или хранит верность умершему / ушедшему, т. е. изменщику, воспитывая его ребенка.
Схема второго хода может быть и иной: близость героев — испытание — разлука — «все выясняется» (разоблачаются козни соперника/соперницы; изменивший осознает свою вину; отвергнувший любовь раскаивается) — герои воссоединяются (живут долго и счастливо, воспитывая детей).
Двухходовая сюжетная схема с первым вариантом второго хода лежит в основе таких «классических» любовных рассказов, как «Суд», «Ирина», «Легенда о любви», «Марийка» [101] . Happy-end завершает двухходовые новеллы чрезвычайно редко. «Повесть о любви», «Неожиданная встреча», «Рассвет» [102] , «Финал» — пожалуй, это весь перечень рассказов подобного типа.
101
Рассказы «Ирина», «Легенда о любви», «Марийка» опубликованы в сб. «Тридцать рукописных девичьих любовных рассказов» (далее — «Тридцать рассказов»). С. 48, 85, 91. Варианты повестей «Марийка» и «Легенда о любви» («Рассказ о дружбе») напечатаны в сб. «Школьный быт и фольклор». Ч. 2. Девичья культура / Сост. А. Ф. Белоусов (далее — «Девичий рассказ»), С. 80, 92.
102
Рассказ «Рассвет» опубликован в сб. «Тридцать рассказов». С. 26.
Любовный рассказ может быть и одноходовым. В зависимости от того, какая часть схемы оказывается заполненной (первая или вторая), вычленяются:
— рассказы «о встрече» (морфология этой немногочисленной группы повестей соответствует схеме первого хода): «Аленька», «Инга»; [103] — рассказы «об испытании» — рассказы «второго хода» (здесь события начинают развиваться с момента, когда герои уже любят друг друга): «Третий лишний», «Настоящая любовь» [104] , «Аленкина любовь».
103
Повести «Аленька», «Инга» напечатаны в сб. «Тридцать рассказов». С. 29, 96. С рассказом «Инга» можно ознакомиться и по сб. «Девичий рассказ». С. 76.
104
Новелла «Настоящая любовь» увидела свет в сб. «Тридцать рассказов». С. 27.