Русский Вид. Книга третья: Тигр. Рысь
Шрифт:
– Вика, а ты чего разошлась-то? Никто твоего Турана забирать не собирается, тебе самой еще мало будет. Хотя ему интересно и с другими девушками пообщаться. Он, кажется, совсем не против, почему бы ему и с Катюшей не дружить? А что такого - просто друзья! Не одна же ты на свете...
– Одна... Для меня одна, - вдруг тихо сказал Туран, поднимаясь навстречу Тори.
– Ну, чего ты, маленькая моя, не плачь, я же с тобой, с тобой...
Тори и сама не могла понять, откуда взялись у нее сейчас эти глупые слезы, она вцепилась в свитер Тигра и прижалась лицом к его груди.
– Сты-ы-дно...
–
– А это вы, Туран, зря так думаете, - вежливо вставила Маша, - вы очень даже интересный мужчина, вы на древнего викинга похожи, а это сейчас в тренде...
– Ох, уже эти викинги твои..., - недовольно проворчал Брок, - волосы мне что-ли отрастить да заплести в косу, или побриться наголо, как твой Лодброк ненаглядный?
– Ага, ага..., -засмеялась Маша, - а еще можно татуировочку на плечо... будет забавно.
– В виде головы волка!
– завопил Хати.
– Медведя уж лучше тогда, - добродушно прогудел Брок, кажется, идея с «татуировочкой» его всерьез заинтересовала.
– А Тигр тоже красивый зверь, сильный и грозный, его все боятся и уважают...
– многозначительно поглядывая в сторону «новой парочки» вставила Катя.
– Никому не отдам!
– тут же воскликнула сказала Тори, покрепче обхватывая Турана обеими руками, - только мой!
Вокруг засмеялись.
– Да, твой я, твой, успокойся уже, пойдем на место, неловко перед людьми, словно дети, ей-Богу!
Туран на секунду даже зажмурился от волнения, а потом снова посмотрел в изумрудные глазищи любимой женщины. Прижался губами к ее лбу, легко коснулся щеки, стирая соленую дорожку слез.
– «Ты - солнце мое, ты моя луна, ты мой воздух. Ты одна нужна мне, моя радость, мой свет, моя жизнь!»
– «Правда? Так всегда будет? Всегда-всегда?»
– «Пока я жив!»
– «Тогда живи со мной долго-долго...»
– Повезло же тебе, старый Тигр, - вдруг шумно вздохнул Брок, хлопнув себя рукой по коленке.
– Всем нам тут повезло, - веско добавил Брис.
Лиза потерлась лбом о его плечо. Женщину немного тревожила завтрашняя поездка и собственное состояние, с каждым днем ей все тяжелее ходить, малышка очень крупная, подвижная, сильно беспокоит ночами. Лишь бы все завершилось благополучно...
А Хати смотрел на Катю, крепко держа ее за руку. Потом они начали шептаться:
– Все же хорошо, да?
– Хорошо, хорошо...
– Может сбежим - сказку твою новую дописывать, а то ты уже второй день ничего не сочиняешь.
– Я обдумываю сюжет.
– Вдохновения не хватает? Могу лично парочку сцен продемонстрировать в постельке, с твоей помощью, конечно же.
– Сюжет не про волка...
– А про кого же еще?
– немедленно насторожился Хати.
– Думаю вот... может, про тигра теперь написать. Ага! Точно, какая же идея отличная!
– Вот только дразнить меня не надо!
– Хати бросил весьма неприязненный взгляд в сторону обнимающейся пары.
Туран, наконец, уселся на прежнее место и Тори уверенно разместилась у него на коленях, по-прежнему пряча лицо на груди мужчины. Тигру было не по себе от внимания остальных присутствующих, что исподтишка бросали любопытные взгляды на «новенького».
Ему безумно хотелось
унести Тори в недостроенный дом и остаться с ней наедине. Уж он бы сразу ее успокоил, заставил снова улыбаться и мурлыкать от удовольствия. Словно разгадав его мысли, девушка прошептала:– Чуть-чуть посидим еще и уйдем. Тебя хочу!
Последнее слово звучало словно приказ, заставляя кровь Турана немедленно воспламениться желанием. «Я-то как тебя хочу, Тигрица моя!»...
А на следующий день Коротков озадачил Турана необходимостью выбрать «хорошее имя» для документов.
– Может, останешься Тураном? Мне так очень даже нравится!
– попросила Вика.
– Будто турок какой-то..., - проворчал полковник, - а, впрочем, дело твое, как хочешь.
– Русское имя надо, - согласился мужчина, - для тебя-то я и так буду Туран.
Проще всего оказалось с отчеством и фамилией. По установившейся в «Северном» традиции, Туран стал Алексеевич, а фамилию, поразмыслив немного, назвал - Кораблев. А вот имя выбирали долго, даже подключив прочих «семейных». Когда были озвучены уже длинные списки мужских имен, неожиданно помогла Катя:
– Вот «Ваня» - имя хорошее, да, получается, занято уже. Ты как Хати, наверно, не захочешь быть, а ведь «Иван» - это самое известное русское имя. У меня бабушка старенькая, знаете, как говорила - «Горе, горе, муж Григорий, хоть бы худенький, да Иван!»
– А почему же «Григорий» - горе?
– поинтересовался Туран.
– Так судьба особая у Гриш на Руси... Ну, вот смотрите: Отрепьев, Орлов, Потемкин, Распутин... У нас под Ишимом, во времена становления советской власти был такой крестьянский предводитель - Григорий Атаманов. Восстание поднял, когда солдатики-коммунисты пришли последний хлеб у зажиточных хозяев отбирать. Постреляли всех несогласных, конечно, Атаманова тоже убили... жестоко. У писателя Николая Олькова целая книга про это есть, - продолжила Катя.
– Гришей буду!
– вдруг решился Туран.
– Имя колючее на слух, и несчастливое, наверно, - надулась Тори, - вот еще выдумал...
– Как сказал, так и сделаю!
– отрезал Туран сурово, и тут же смягчился, - это же только для бумаги, ты-то меня все-равно Тигренком зовешь...
ЭПИЛОГ
Через две недели, в начале сентября, Вика и Григорий прилетели в республику Крым. Жилье Тигру выделили в городе Севастополе, в районе Северной бухты. Как он и желал, работу ему подыскали в Музее Старинных кораблей Черноморского Флота, официально - механиком, а точнее «смотрящим» за экспонатами.
Туран был всем очень доволен. В памяти его постепенно прояснялся величественный образ большого русского линкора длиной 186 метров и водоизмещением 30 тысяч тонн.
В 1941 г. этот корабль защищал Севастополь и весь Керченский полуостров от фашистских захватчиков. Зенитная артиллерия линкора яростно отражала атаки немецкой авиации, орудия главного калибра уничтожали танки, автомашины с грузами и пехоту противника.
Григорий плавал когда-то на этом знаменитом дредноуте, что участвовал и в Первой мировой войне, и пережил Революцию, даже поддержав знаменитый кронштадтский мятеж, после чего, правда, вся команда корабля была заменена.