Русское иго, или Нашествие ушкуйников на Золотую Орду
Шрифт:
Истории известны и «солдаты удачи», и «джентльмены удачи». Ушкуйники — что-то среднее между первыми и вторыми. Безусловно, это были солдаты, но в то же время — люди, не особенно разбирающиеся (объективно и субъективно) в том, кто прав, кто виноват. Их интересовали иные производные… Они появились в период государственной раздробленности и завершили свою историю (но завершили ли?) в эпоху оформления российской государственности [257] .
Знаток средневековой истории России Н. И. Костомаров отмечал: «Оказывается, что русская народность не едина; их две, а кто знает, может быть их откроется и более, и тем не менее они — русские… Очень может быть, что я во многом ошибся, представляя такие понятия о различии двух русских народностей, составившиеся из наблюдений над историей и настоящей их жизнью. Дело других будет обличить меня и исправить. Но разумея таким образом это различие, я думаю, что задачею вашей Основы будет: выразить в литературе то влияние, какое должны иметь на общее наше образование своеобразные признаки южнорусской народности. Это влияние должно не разрушать, а дополнять и умерять то коренное начало
257
См.: Пресняков А. Е. Образование великорусского государства. Очерки по истории XIII–XV столетий. Пг., 1918; Горский А. А. Русские земли в XIII–XIV веках: пути политического развития. М., 1996.
Вглядитесь в историю Новгорода на севере и в истории Гетьманщины на юге. Демократический принцип народного равенства служит подкладкой; но на ней беспрестанно приподнимаются из народа высшие слои, и масса волнуется и принуждает их уложиться снова. Там несколько раз толпа черни, под возбудительные звуки вечевого колокола разоряет и сжигает дотла Прусскую улицу — гнездо боярское; тут несколько раз черная или чернецкая рада истребляет значных кармазинников; и не исчезает однако Прусская улица в Великом Новгороде, не переводятся значные в Украине обеих сторон Днепра. И там и здесь эта борьба губит общественное здание и отдает его в добычу более спокойной, яснее сознающей необходимость прочной общины, народности» [258] .
258
Костомаров Н. И. Две русские народности (Письмо редактору) // Основа. СПб., 1861. № 3. С. 33–80.
Новгородские ушкуйники, выражаясь терминами Льва Гумилева, были пассионариями [259] , то есть людьми, пассионарный импульс которых превышал импульс самосохранения. Или, говоря русским языком, ушкуйники являлись героическими личностями, способными к самопожертвованию на пути достижения своих целей.
Для каждой нации — благо, когда энергия пассионариев направляется в полезное русло. В этом залог процветания нации и ее дальнейшего позитивного развития. Если пассионарии расходуют свою энергию вхолостую, бессмысленно гибнут или их выдавливают из этнической системы, то нация, теряя закваску, постепенно погружается в полусонное состояние и начинает клониться к упадку во всех сферах жизни.
259
Пассионарии — люди, обладающие врожденной способностью абсорбировать из внешней среды энергии больше, чем это требуется только для личного и видового самосохранения.
Ушкуйничество на протяжении длительного времени выплескивало пассионарность за пределы Новгородской республики. Многие из ушкуйников гибли на чужбине. Это, конечно, не могло не сказаться на новгородском этносе. «Пассионарность рассеивается среди окружающих этносов, поднимая их активность, или уходит в никуда вместе с гибелью ее носителей — богатырей» [260] .
Бурная деятельность пассионариев-ушкуйников, пик которой пришелся на XIV век, не была направлена правительством Новгорода в созидательное русло, на пользу республики. Пассионарная энергия была понапрасну израсходована вдалеке от Новгорода. Сытое и богатое новгородское общество впало в дремоту, из которой его вывела в XV веке агрессия Москвы. Тогда Новгороду срочно понадобились пассионарии, но, увы, к тому времени в новгородском обществе они составляли уже ничтожное меньшинство.
260
Гумилев Л. Древняя Русь и Великая степь. М., 2003. С. 703.
«Цели и действия русских людей XVI века принципиально изменились по сравнению с поведением предшествовавших поколений московитов. Пассионарных людей стало много, а задача объединения и отстаивания рубежей страны была уже выполнена. И тогда пассионарные русские люди обрели новые цели жизни, новые императивы поведения. Мир стал тесен им, они перестали выполнять свои обязанности, и каждый из них захотел стать самим собой: не просто князем, а князем Шуйским, не просто окольничьим, а Годуновым, не просто казаком, а Ермаком Тимофеевичем. Идеалом стал не человек, выполняющий долг, а человек, занявший первое место и получивший власть над соперниками и обстоятельствами.
С объединением страны была достигнута политическая и экономическая стабильность. В деревнях можно было тихо-спокойно заниматься сельским хозяйством, платя оброк владельцам земли. Наибольший оброк получали служилые дворяне, так как у них крестьян было мало, а содержать коня и копьеносцев полагалось за свой счет; средний — бояре и минимальный — монастыри. Но богатая земля окупала любые затраты труда и любые налоги, и поэтому население
Руси за первые 50 лет XVI в. выросло в полтора раза, достигнув девяти миллионов человек.Но пассионарным молодым людям, о которых поэт сказал:
И все, кто дерзает, кто ищет, Кому опостылели страны отцов, Кто дерзко хохочет, насмешливо свищет, Внимая заветам седых мудрецов! —в деревне делать было нечего, им было там безумно скучно. Деревню предпочитали люди гармоничные — тихие, трудолюбивые, спокойные; они ничего не искали, но землю обрабатывали умело и налоги платили исправно. Пассионарии же стремились покинуть тихую деревню, руководствуясь идеей, сформулированной еще в античности: «Случай пробегает мимо — блажен, кто схватил его за волосы». А в XVI в. в России сделать карьеру можно было только на государственной службе» [261] .
261
Гумилев Л. От Руси до России. М., 2001.
«Интересной особенностью ушкуйников являлось их положение в структуре новгородского общества в 70–80-е годы XIV века. С одной стороны, они находятся под покровительством веча и совершают военные походы в интересах Новгорода. С другой стороны, ушкуйники противопоставлялись вечу. Летописец пытается показать незаконный характер их деятельности, называя их «разбойници» и четко указывая на их действия «без Новогородцкаго слова». Итак, ушкуйники становятся в оппозицию к новгородской власти, т. е. к вечу и новгородской епархии. Находясь в маргинальном положении, ушкуйники должны были найти социальную опору, союзников в противостоянии с «новгородскими мужами». После того, как молодые дружинники стали «разменной картой» в руках новгородских политиков, они пошли на контакт с другим оппозиционным движением — стригольниками. «Союз» стригольников и ушкуйников исходит не из географической и хронологической близости этих двух феноменов новгородской истории, а из одинакового их положения — оппозиция к официальной власти [262] . Ушкуйники становятся неугодными светской власти Новгорода, а стригольники — церковной. Если даже принять точку зрения А. И. Алексеева, что стригольники являются не еретическим движением внутри православной церкви, а языческой оппозицией, все еще широко почитаемой в народе, стройность доказательной базы не нарушается» [263] .
262
Стоит только напомнить, в Великом Новгороде с разного рода еретиками и чародеями обычно особо не церемонились: привязывали камень и бросали с моста в Волхов. И все дела… Так, например, поступили с тремя еретиками-стригольниками в 1376 году. При этом «новгородцы, свергая их в Волхов, говорили: «Написано в Евангелии: если кто соблазнит единого из верующих, то лучше ему, да обвесится на выи его камень жерновный и ввержен будет в море (Мк. 9. 42)». Макарий (Булгаков), митр. История Русской церкви. М., 2008. Кн. 3. С. 93.
263
См.: Алексеев А. И. Ересь стригольников: вольнодумцы или колдуны? // Русь средневековая: исторический интернет-альманах. URL: http://medievalrus.narod.ru/alekseev2.htm
«Ушкуйники были способны на многое. Они вполне могли, подобно испанским конкистадорам, сделать Великий Новгород колониальной империей. Но, так как имперская идея была совершенно чужда Новгородской республике, ушкуйники направляли свою энергию на другие поля деятельности. Например, мстили врагам Новгорода» [264] .
Заключение
Российское землепроходческое движение в Зауралье XVI — начала XVIII веков, как явление военно-политического характера (ушкуйничество), было поистине уникальным. Хотя, бесспорно, оно обладало некоторыми чертами, которые типически сближают его с иными схожими по сути территориально-политическими акциями. Из их числа в качестве наиболее известных примеров назовем:
264
Тулупов В. Г. Указ. соч.
— колонизацию Средиземноморья сначала финикийцами (конец II — начало I тысячелетий до н. э.), а затем — греками (VIII–VI вв. до н. э.) и римлянами;
— испано-португальскую Конкисту в Новом Свете (XVI — начало XVII в.);
— освоение «дикого» Запада Северной Америки (XVIII–XIX столетий).
Каждое из этих исторических событий феноменально с точки зрения координат, параметров, конфигурации, развертывания событий в пространстве, хронологии действия, составе участников, целях и методах их действий, а также в проявлении конкретных политических и территориальных результатов. Но, несмотря на имеющиеся различия, эти и подобные им акции обнаруживают определенное сходство, позволяющее обобщенно обозначать их как «пионерные движения».
Их объединяющими характеристиками являются:
— два источника ушкуйничества: стихийное творчество народного духа и воля властвующих лиц;
— направленность действий вглубь неизвестных земель. Первопроходцы (как бы они не именовались в различных странах и в разные столетия и года) выдвигались на территории, сведения о которых в метрополии либо отсутствовали, либо имели крайне ограниченный, поверхностный характер;
— огромный радиус действия. Даже в эпоху Античности предполагалось пересечение крупных территорий (сухопутных и водных). В позднейшие, технологически более развитые эпохи, «плечо действия» пионерных движений обрело трансокеанический и трансконтинентальный размах;