Рута

— Как это все понимать? — зло выкрикнула Сабрина, когда они оказались наедине. — Ты что решил бросить вызов Ложе? Так она его примет, можешь не сомневаться!

— Где ты была, скажи, пожалуйста, все это время? — ответил в тон ей король, сразу переходя в наступление. — Я не собирался идти против Ложи, но меня заставили! Я так надеялся, что ты поможешь мне противостоять чужому давлению, но тебя не известно где черти носили!

— Какому еще чужому давлению? — опешила чародейка.

— Явилась сюда твоя подруга, хотела получить у меня рецепт нужного ей зелья. Узнав, что Ложа имеет планы на мою внучку, прям, как с цепи сорвалась. — Виртуозно врал Хенсельт. — Кричала, угрожала, колдовала, потом что-то принцессе дала выпить. Вот, что я нашел в спальне у девочки!

Он протянул ей флакончик с красной жидкостью. Увидев на нем печать Йеннифэр, лицо чародейки исказилось в страшной гримасе.

— Вот значит, куда она подевалась! — Проговорила Сабрина зловещим шепотом. — Что ты ей дал, и куда она теперь направилась?

— Она заставила меня отдать старый эльфийский рецепт эликсира от бесплодия. А где она теперь я понятия не имею!

По всему было видно, что магичка поверила королю полностью, явно, что версия ее устраивала и даже доставляла удовольствие. Вернее, удовольствие ей доставляло предвкушение того, что Ложа сотворит с Йеннифэр, как только узнает, что та нарушила запрет когда-либо покидать свое убежище без разрешения чародеек, да еще и вмешиваться в их дела. Ничего больше не говоря и не попрощавшись, она открыла в стене светящийся портал, шагнула в него и исчезла из вида.

Самодовольно усмехнувшись, Хенсельт потер руки, и весело насвистывая, отправился праздновать свадьбу дальше.

* * *

Явившись среди ночи в замок Монтекальво, Сабрина устроила там самый настоящий переполох. Расписав все в ярких красках, добавив от себя несколько подробностей доказывающих безобразное отношение Йеннифэр к Дамам Ложи, она потребовала от Филиппы Эйльхарт созвать немедленно внеочередное собрание. Филиппа, видя чрезмерное возбуждение своей коллеги и досаду из-за бесполезного длительного и неприятного путешествия, спорить, не стала и тут же послала сигнал всем Дамам. Через пол часа все сидели на своих местах вокруг стола, некоторые чародейки в виде проекций. Все сонные и растрепанные, а некоторые сильно раздосадованные. Особенно Кейра Мец, которую явно оторвали от важный дел, имеющих синие глаза и русые волосы.

— Что за спешка Филиппа? — раздраженно произнесла ее проекция, сильно при этом задрожав. — Что это за такая важность, не терпящая до утра?

— Нам сегодня плюнули в лицо! — вскочила с места Сабрина. — И сделала это Йеннифэр! Говорила я тогда, что не надо было ей разрешать уехать в Хакланд и тем более верить ее слову, что она не покинет его без нашего разрешения!

— Что случилось? Объясни толком! — поправляя волосы, спросила Фрингилья Виго.

Выслушав рассказ Сабрины, чародейки высказались единогласно, что Йеннифэр надо найти и наказать. Кейра предложила на пятьдесят лет заточить ее в башню, Шеала де Танкарвилль — превратить в бродячую собаку, а Францеска Финдабаир — опять заключить в нефритовую статуэтку.

Филиппа Эйльхарт загадочно улыбнулась, отпила из золотого кубка легкого вина и тихим, заползающим в душу подобно гадюки голосом, проговорила:

— Какой нам толк оттого, что Йеннифэр просидит пол века в башне или в нефрите, или погибнет в сточной канаве в виде бродячего пса?

— Она будет наказана! Это самое главное! — воскликнула Сабрина Глевиссиг.

— Безусловно! Но почему бы нам, не извлечь из этого выгоду? — Филиппа обвела взглядом застывших в ожидании чародеек. — Йеннифэр получила от Хенсельта то, что хотела, дальнейшие ее действия предсказать не сложно. Мы в свою очередь нуждаемся в новом подопечном для Двух сестер, а кроме чародейки никто не может произвести его на свет. Нам надо только найти ее и немного подождать! К тому же это будет справедливо: муж уничтожил щенка, а жена даст нам нового.

Трисс Меригольд почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине, от смеха вырвавшегося из груди Сабрины.

— Отличная мысль Филиппа! Я лично займусь поисками, и реализацией этого плана! Но если кому-нибудь придет в голову предупредить Йеннифэр или ведьмака, — она медленно перевела не обещающий ничего хорошего, взгляд с Трисс на Фрингилью Виго, — пускай пеняет потом на себя!

Глава 4

Дорога сильно раскисла от льющих уже три дня, дождей. Серое тяжелое небо, казалось, держалось на верхушках деревьев и только благодаря этому не падало, раздавив все вокруг. Мрачный лес, уже почти совсем сбросивший свой осенний наряд, приготовился к встрече зимы. Мерзкая погода отражалась в душе тоской, грустью и тревогой, каждый стремился в тепло и уют, и не было ничего хуже, чем оказаться в дороге в такое ненастье.

Все это чувствовал Карик, погоняя еле плетущуюся, вязнущую в грязи клячу. Телега скрипела и сильно тряслась, колеса то и дело застревали в жиже, поэтому приходилось ее подталкивать. С другой стороны телеги помогал толкать его сын, крепкий коренастый парень, лет четырнадцати с огненно рыжей шевелюрой и рябым лицом.

— А ну пошла, зараза! — кричал Карик, что есть мочи на измученную клячу, того и гляди готовую упасть.

— Бать, а бать! — прогнусавил подросток. — Кажись, померла, мазелька-то! Кажись, не дышит!

Карик натянул поводья и принялся внимательно рассматривать лежащую в телеге девушку. Она лежала на животе, капюшон закрывал ее лицо, висящий на спине меч сполз на бок. Из-под рваных краев черной кожаной куртки, разорванной от правого бедра до левого плеча, виднелась черная от крови отвратительная рана. Мужик почесал затылок.

— Да вроде и правда — не дышит. А, коли так, надыть ее сгружать, лошадь не выдюжит до дому-то!

— Чаво хоронить будем?

— Нет, Митюн, хоронить не будем. Нет у нас лопатов-то! Да зверье лесное тож ведь жрать хочет!

Митюн укоризненно взглянул на отца.

— Да как-то это не честно, что ли? Она ж из-за нас померла, а мы ее как собаку…

— Не из-за нас! Работа у ей такая! Ведьмачить, стало быть, не вшей гонять, и помереть можно. А мы людишки честные, не бросили пока дышала-то. А теперь пошто ее с собой тащить? Да и оружие ей тепереча ни к чему и оплата, стало быть, тоже. Жаль, коняга сбежала! Знатная была, черна, что уголь. Дорогущая, точно говорю, да что тепереча-то!

Карик тяжело вздохнул, вспомнив, как лошадь ведьмачки чуть его не укусила, когда он протянул руки к поводьям. А потом они еще целый час гонялись за ней по лесу, сперва она кружила не далеко от того места, где лежала ее раненая хозяйка, а потом во весь опор скрылась в чаще леса, оставив усталых раздосадованный мужиков, ругаться и топтать свои шапки.

Он постоял еще с минуту, потом взял девушку за ноги, кивком указывая сыну, что бы тот взял за плечи. В этот момент над головой Карика раздался лошадиный храп. Огромный черный конь с длинной гривой норовил схватить его за плечо, кося злым темным глазом.

— Что здесь происходит? — спросила сидящая на коне женщина, поправляя капюшон, из под которого виделась белая спиралька локона. Подождав немного и поняв по растерянным глупым физиономиям, что ответа не дождаться, повторила вопрос.

— Вы не подумайте ни чаво дурного, милсдарыня! — затараторил Карик, к которому вернулся дар речи, как только он заметил точащую из-за спины наездницы рукоять меча. — Померла, мазелька-то, вот схоронить хотели! Но это не мы ее, это ее монстра или другая, какая страховидла, потому как ведьмачка она. Стало быть, работа такая!

— Ведьмачка! Не может быть?

Рута соскочила с коня и подбежала к телеге, взяла руку девушки за запястье, слабая пульсация заставила ее вздрогнуть.

— Она жива! Чуть живую не похоронили, дурни!

— Да мы чаво, мы ни чаво! Глядим не дышит, стало быть померла! — виновато забубнил Митюн.

— Далеко ваше село?

Карик махнул рукой в южном направлении, хитро прищурившись.

— Деревня-то наша далече, семь ден пути! Мы сюды каждую осень на промысел, то бишь на охоту приезжаем. Все мужики, как один, сбираются и сюды. Но второй уж год поди, толи мы охотимся, то ли на нас охотятся, страховидла двух мужиков пожрала. Ну, мы и наняли вот эту мазельку, ведьмачку то бишь. Другие мужики домой подались, а мы взялись ей путь указать. А оно вона, как вышло!