Рута

— Да это в совокупности будет побольше всех моих владений! — ухмыльнулся Лита.

— Чем больше храмов, тем эффективнее влияние на народные массы. Поход на Реданию объявим священным. Все как один придут под знамена борцов с предателями Творителя!

В зале наступила тишина. Без поддержки примара осуществить задуманное будет очень сложно, в то же время, очевидно, что это только самое начало его притязаний. За короткий срок этот мошенник добился такой власти и почитания верующих, что королям приходилось согласовывать с ним некоторые свои указы и распоряжения. Еще немного и за подтверждением любого королевского слова, народ будет оглядываться на Вельмериуса!

— Хорошо, — первым нарушил молчание Дийкстра, — Мало того, и в Редании обязательно следует сделать тоже самое.

— В Редании… но… — начал заикаться примар, побледнев.

— Именно, — радостно рявкнул Хенсельт. — Пора тебе, Великий Примар, наконец-то изгнать выскочку и мерзавца Борисия.

— Ради такой святой миссии, никаких земель не жалко, — серьезно сказал Лита, хотя в глазах играли насмешливые огоньки.

— Раз все согласны, то пусть так и будет, — высказался Демавенд. — Но смотри Вельмериус, Борисий на твоей совести.

На «петушка» жалко было смотреть. Не последнее место среди сомнительных достоинств примара, занимала трусость. На расстоянии потрясать кулаками и подзуживать толпу, было гораздо более предпочтительнее, нежели чем вступить в единоборство с могущественным магом и обладателем Священной книги. За переживаниями он даже забыл, еще как минимум девять своих условий.

— Все!? Тогда приступим к завершению, — поспешил закончить Лита. — Пригласите короля!

Вскоре слуга открыл дверь зала, и перед собравшимися предстал Фольтест, бывший король Темерии. Поздоровавшись, он сел напротив Дийкстры.

— Вот кондиции, — Лита взял у писца документ. — Здесь изложены наши предложения о помощи и условия. Причти и подпишем.

Король долго и вдумчиво читал. Лицо его становилось все более хмурым и серым. Он понимал, что все изложенное уже решено и исполниться с его согласия или без. Зачем он посадил на трон никчемного внука? Вот расплата. Его любимую Темерию бессовестно рвут на куски, втягивают в жестокую войну и он совершенно не в силах противостоять! Пока не в силах!

— Я подпишу, — голос его был твердым, — но, я хочу, что бы Троян и Адда остались живы. И пусть это внесут в документ.

— А ваша невестка? — поинтересовался Лита, передовая кондиции писцу.

Король ничего не ответил, но посмотрел на своего бывшего советника так, что тот все понял и без слов.

* * *

Серую картину поздней осени, белыми штрихами раскрасил, первый выпавший снежок. Смеркалось. Ведьмак торопил уставшую кобылу. Искать ночлег в Половинках бесполезно, все постои заказываются заранее, да и стоят дорого. Надо дотемна добраться до Омутов, небольшой деревеньки до которой через лес рукой подать.

Конечно, было бы гораздо быстрее и короче от перевала отправиться через Бухар к месту встречи Цири и Руты, но очень сильное тревожное предчувствие заставило его сделать огромный крюк. Это чувство породил недавний сон, в котором женщина с белыми, коротко стрижеными волосами, будто волчица выла на луну прижимая к груди младенца, вторившего ей слабым рычанием. Геральт не мог разобрать, слышавшийся сквозь вой и рык шепот тревожный и зловещий, похожий на сопение гулей рвущих друг у друга добычу. В этом странном сне не было и намека на Руту, но он чувствовал, что все это как-то с ней связано, и она в опасности.

Тропа вывела его из леса и привела на пригорок с которого деревушка, расположившаяся на берегу небольшого заболоченного озера, была видна как ладони.

«Странно, — думал ведьмак, глядя на небогатые избы и покосившиеся заборы. — Ни огонька в окне, ни дымка из трубы, ни людей, ни скотины. Словно чума прошла».

Спустившись с пригорка, он подъехал к крайней избе, соскочил с лошади и постучал в дверь. В ответ тишина. Постучал сильнее. Показалось, будто кто-то всхлипывает. Прислушался. Звуки доносились из- под стоящего рядом с избой хлева.

Подойдя к хлеву поближе, Геральт разглядел, ведущий под него лаз. Опустившись на колени, он нагнулся и заглянул в него. С диким визгом, что-то немыслимого вида, лохматое и смердящее выскочило из норы и бросилось на ведьмака, метясь длинными острыми когтями в горло. Геральт отскочил, и как только существо, осознав свой промах, попыталось снова нырнуть под хлев, ловким движением схватил его за шкирку и приподнял над землей. Зверь хрипел и извивался, пытаясь то лягнуть ведьмака, то укусить, но вскоре выдохся и повис в крепких руках словно тряпка. Осторожно взяв прислоненный к стене старый ухват, Геральт раздвинул длинную свалявшуюся шерсть, там где должна была быть морда животного и несказанно удивился, увидев вместо звериного оскала детское чумазое овальное личико.

— Ты кто ж такой? — спросил он, заметив на шее ребенка ошейник с острыми загнутыми крюками с внутренней стороны.

— Неднаю… нычиво неднаю! — страшным воем завопило существо.

— Да-а… говоришь ты неважно, но гляжу все понимаешь. Отпущу если скажешь: куда все подевались?

— Неднаю!.. — снова было начал орать найденыш, но заметив, что незнакомец бросив ухват, извлек из сумки кусок хлеба, тут же засопел и заскулил, не сводя голодных глаз с краюхи.

— Хочешь? — поднес к нему поближе вожделенный кусок, ведьмак. — Где все?

— В лэс… огон…ведм жечь… — одной рукой существо замахало в сторону леса, а другой ловко выхватило у ведьмака хлеб и почти целиком запихало в рот.

— Ладно.

Геральт разжал пальцы и не то ребенок, не то зверь словно хорь юркнул в свою нору. Вскочив в седло ведьмак во весь опор поскакал в указанном направлении. Очень скоро в темноте среди деревьев и кустов замелькали желтые языки высокого пламени. Дабы не сразу обнаружить себя, он спешился, привязал кобылу и осторожно подкрался к большой лесной поляне, полной народу от мала до велика.

Посреди поляны пылал большой костер, над ним возвышалось сооружение похожее на висилцу, с петлей закрепленной на маленькой высокой платформе. На площадке, размахивая руками и шепча что-то непонятное, стоял упитанный старик не высокого роста, одетый в длинный красно-желтый балахон. Закончив бубнить, священник скомандовал двум крепким помощникам, стоящим немного поодаль у телеги:

— Давай ее!

Стащив с воза большой извивающийся куль, парни волоком подтащили его к платформе и развязали стягивающие его веревки. Из мешка показалась женская голова с растрепанными темными волосами. Сердце ведьмака сжалось, руки сами потянулись к мечу. Женщина мотнула головой и волосы приоткрыли лицо, красивое, но чужое. Геральт вздохнул с облегчением, выпрямился и выбрался из укрытия, оказавшись за спинами зрителей. Растолкав кметов, он вышел к костру, бесцеремонно разглядывая священника и его жертву.