Рута

— А ты еще, кто такой? — грозно сдвинув седые брови, спросил старик.

— Геральт из Ривии. Мне нужен ночлег, — он достал из-за пояса мешочек с деньгами, — и если найдется работа для ведьмака, было бы не плохо.

Звон монет в мешочке, заставил глаза священника святиться особенным, ни с чем не сравнимым блеском.

— Ночлег у меня в хате самый лучший, — поспешил старик заполучить постояльца, — а что до работы, то опоздал ты маленько. Ден десять назад, ведьмачка с дитем и кормилицей у нас ночувала, так жряка да еще одно чудище болотное зарубила. Да… уж уходить хотела, а тут лесное чудо объявилось, она и пошла на него, да только не вернулась… и чудо тож пропало, видать порешили они друг друга. Правда сколь не искали, так тел и не нашли.

— А кормилица с ребенком? — ведьмак попытался придать своему голосу безразличный тон, хотя горло сдавило так, что стало тяжело дышать.

— Два дня ждала, а потом как в воду канула, только одежа осталась.

— Ладно. Где твоя хата? Пойду, не буду вам мешать.

— Крайняя самая, что на въезде, — махнул старик рукой, указывая направление.

Геральт сделал несколько шагов, посмотрел на обреченную женщину. Она стояла гордая и высокомерная, не обращая внимания ни на связанные руки, ни на путы на ногах.

«Действительно чародейка», — мысленно отметил ведьмак.

Пройдя еще немного, он развернулся и вплотную подошел к священнику.

— Это, конечно, не мое дело, — почти шепотом проговорил он, — Зачем ты ее жечь-то собрался?

— Так ведь ведьма она. Предатель Творителя! Огнем чистить надыть.

— Я слышал: в Сехтсенге граф Гувот за каждую настоящую ведьму по двести золотых дает.

— Сколько!? — у старика от изумления чуть глаз не выпал.

— А ты говоришь: огнем надыть, — усмехнулся ведьмак. — Буду ждать тебя во дворе, лошадь сам поставлю.

* * *

Вскоре Геральт снова стоял у того дома, где под хлевом обитало странное существо. Достав из сумки немного сыра, он поводил им у норы и отошел. На сей раз детеныш, не стал бросаться и визжать, а осторожно вылез, сам убрал волосы с лица и протянул грязные руки с отросшими ногтями к еде.

— Э, нет, — улыбнулся ведьмак, убирая сыр за спину. — Сначала ответь на вопросы.

Существо закивало, жадно сглотнув.

— Ты кто такой? И почему живешь в норе?

Найденыш сморщил лоб, с трудом вспоминая слова. Несколько раз открывал рот, что бы что-то произнести, но потом снова закрывал и хмурился. Геральт опять показал ему сыр.

— Баха, — ткнул себя грязным пальцем в грудь детеныш. — Эл… э…

Он отодвинул волосы и показал длинное заостренное ухо.

— Эльф?

Баха утвердительно закивал, обнажив в улыбке мелкие эльфьи зубы.

— Ты не видел, куда подевался ребенок в корзине?

Маленький эльф затрясся и если бы ведьмак снова не провел сыром под его носом, то непременно сбежал бы обратно в нору.

— Вок… лэс… — Баха встал на четвереньки и страшно зарычал, потом завыл, затем словно схватив в зубы невидимую корзину, сделал вид, что бежит.

— Волк или волчица унесла ребенка в лес?

Снова закивав, эльф задрал голову к луне и завыл, указывая пальцем в сторону леса.

— Ты слышишь, как она воет там по ночам. На держи.

Отдав ему сыр, ведьмак задумался:

«Значит Дийкстра отправил с Рутой оборотня. Ну, что ж, учитывая особенности ребенка, в лесу с волчицей он в безопасности. Куда же подевалась Рута? Надо…»

Доживав сыр, Баха подкрался к ведьмаку и осторожно дернул его за рукав.

— Чего тебе?

Эльф вскочил, схватил старый ухват, оседлал его и сделав вид, что скачет верхом, подбежал к крыльцу. Бросил ухват, поклонился в землю невидимому хозяину, достал из-за не существующего голенища сапога, вымышленный мешок с деньгами и протянул его вперед. Тут же вскочил на крыльцо и подобострастно улыбаясь и кланяясь, очень удачно изобразил священника принимающего кошель. Затем подобрал длинные грязные свалявшиеся волосы и закрутил их пучком на затылке, снова схватил ухват, проскакал на нем до калитки и большим пальцем резко провел по горлу.

— Ты хочешь сказать, что священник кому-то продал Руту? Ведьмачку?

Кивнув, Баха изобразил, как старик сыпет что-то в кружку, а затем снова собрав волосы в пучок, показал, как Рута это выпивает.

— Спасибо, Баха, — потрепал его по голове ведьмак, затем достал остатки сыра и отдал ему.

Счастливо улыбаясь, эльф схватил еду и юркнул в свою нору. Геральт поразмыслив немного, расседлал кобылу и завел в хлев. Луна заглядывала сюда через маленькое окно и ласкала своим тусклым светом черные лоснящиеся бока вороного коня, привязанного в стойле на растяжки, так, что он не мог даже повернуть головы. Услышав вошедших, он дернулся захрапел, но веревки крепко держали.

— Шэво, дружище, — ведьмак подошел ближе, провел по спине коня рукой и отвязал растяжку.

Почувствовав свободу, жеребец взвился, заржал, но тут же затих успокоенный ведьмачьим знаком.

Дав ему и своей кобыле сена, Геральт вышел на улицу. У леса виднелись приближающиеся факелы и слышались голоса возвращающихся селян. Когда к воротам подкатила телега, он помог одному из помощников старика, открыть ворота.

— Всё по местам, чертову бабу в подпол, — скомандовал священник, слезая с телеги. — А вас, милсдарь ведьмак, прошу в дом. Мы гостям всегда рады.

Тщательно вытерев ноги, старик вошел в избу и зажег свечу. За ним последовал и Геральт, затем помощники втащили упрятанную в мешок чародейку, и сняв с пола несколько коротких досок, грубо скинули ее вниз. Женщина слабо застонала.

— У, воет еще, вредное отродье, — заворчал священник. — Давай, Ранета, тащи на стол ханку, гостя накормить надыть.

Молодая, симпатичная женщина быстро метнулась к печи и принялась доставать оттуда пироги и глиняный горшок со щами.

— Дочь? — спросил ведьмак.

— Жена, — обиженно ответил старик. — Я хоть и сед, да любому молодому фору дам!

Геральт заметил, как женщина бросила на мужа грустный взгляд и тяжело вздохнула.

— Бывало, иду по селу, а бабы чуть подолы не задирают, как меня увидят, — усевшись за стол продолжил старик излюбленную тему. — «Гинох, — кричат, — иди поболтаем!» Да и сейчас тож, любят меня шибко.

Щи были вкусные и наваристые, ведьмак с удовольствием принялся за еду. Отправляя в рот очередную ложку, он поднял глаза и даже замер, заметив каким взглядом глядит на него жена священника. Довольная своей семейной жизнью женщина, на первого встречного так смотреть не станет, если конечно, у нее все в порядке с головой. Видимо Гинох, большой любитель выдавать желаемое за действительное. Геральт улыбнулся ей. Раскрасневшись, Ранета опустила глаза, но не отвернулась.

— А ведьмачка, что до тебя тут ночувала, прям, так и сказала: «Если б не жена твоя, то я за тебя бы пошла», — выпив залпом пол кружки самогона, хвастался священник. — Только вот кормилица ее дитяти, такая курва! Как и не баба вовсе, а кикимора какая. Подходить страшно!

— А когда ведьмачка, та пропала? — продолжая поглядывать на кокетничающую с ним женщину, спросил ведьмак.

— Ну вот десять дён назад она приехала, побыла три ночи, пока охотой на чудищ промышляла, а потом и сгинула.